Эксперт: в Украине будет демократия, а на Западе — тоталитаризм

Россия и Украина имеют общую перспективу – демократизацию общества и государства. США, и Евросоюз находится на грани вероятного перехода к сетевого тоталитаризму. Это своего рода новаторство, которое Запад предложит миру.

Профессор Национальной академии госуправления при Президенте Эдуард Афонин полагает, что мир стоит на пороге Третьей мировой войны, а Европа замерла в ожидании сетевых революций. Об этом он рассказал в интервью «Главреду».

Что ждет Россию в ближайшее время?

Украинцы и россияне на сегодняшний день проживают схожие процессы. Наши культуры подобны двум речкам, которые текут в одном направлении, а белорусы – во встречном. Наши исследования показывают, что Россия и Украина имеют общую перспективу – демократизацию общества и государства, но с разным успехом и наполнением. Беларусь, похоже, идет путем новой неототальности. Причем все три культуры исторически взаимосвязаны в рамках единой субкультуры.  Одни связывают это с историческим развитием, я вижу истоки этих процессов, скорее, в культурных кодах.

В мае был проведен опрос россиян об их отношении к возможной программе десоветизации. Компанией «АКСИО» было опрошено 36 тысяч респондентов. Так вот, под 90% россиян выразили негативное отношение к десоветизации и десталинизации. Однако будущая президентская избирательная компания, в случае ставки одного из кандидатов на соответствующее отношение к десоветизации и десталинизации, может обернуться неожиданным сюрпризом. Именно поэтому, согласовав на уровне тандема «Медведев-Путин» такой план избирательной компании, они практически не оставляют шансов другим претендентам. И, таким образом, конструируемая позиция «тандема» – это та беспроигрышная комбинация, при которой «тандем» в состоянии устоять против любых метаморфоз.

У кого из двоих претендентов – Путина или Медведева – больше шансов на выборах 2012 года с учетом роста напряженности на Ближнем Востоке и возможного начала Третьей мировой войны?

Вероятность прогноза с каждым днем усложняется. С 2011 по 2013 годы примешиваются природные факторы, и, в частности, циклы солнечной активности, протяженность которых 11,4 года. Циклы имеют подъемы и спады, которые, как показал Александр Чижевский, стимулируют характер исторической активности людей. И этот внешний, природный фактор может иначе распорядиться судьбой наличествующих элементов ситуации. В прошлые разы, в период подъема солнечной активности пала Берлинская стена в Германии (1989), распался Советский Союз ( 1991), в Украине началась кампания «Украина без Кучмы (2000-2001). В ближайшие 3 года возможны события,  сравнимые с падением стены и развалом Союза.

Отчасти спрогнозировать будущее, которое ждет Россию и евроатлантический мир, помогает отечественная модель «универсального эпохального цикла». Прогнозируемые с ее помощью тенденции развития в целом совпадают с прогнозами, которые формулируют известный американский социолог Эммануил Валлерстайн и Линдон Ларуш. Согласно нашей модели, мир стоит на грани заключительной фазы конфликта, но еще не все элементы ситуации обозначили себя. Западный мир стоит в преддверии катаклизмов намного серьезнее, чем «Великая депрессия». И последние рецессии и кризисы лишь подтверждают эти ожидания.

Что ждет Евросоюз?

Запад в целом (США, Канада и Евросоюз) находится на грани вероятного перехода к сетевого тоталитаризму. Его ожидают революции, но не в классической форме, характерной для 18-19 веков, где партии играли ведущую роль, а новые, сетевые революции.

И мы уже видим ее прообразы в кинематографе. В одном из голливудских фильмов показано, как пентагоновская программа стоимостью $1 млрд. управляет такими процессами. То есть центр принятия решений – не Пентагон, а сетевая программа, которая, считывая информацию со всех точек видеонаблюдения, использует ее для управления субъектами. Это и есть феномен  нового тоталитаризма в новом обществе.

И вероятность этой революции на Западе особенно велика в период с 2011 по 2013 годы. Это своего рода новаторство, которое Запад предложит миру. Тоталитарная форма, но сетевого варианта. Если сейчас наивысшая ценность – это семья, а все остальные ценности выстраиваются за ней, то при тоталитаризме наоборот – «раньше думай о Родине, а потом о себе».

Нас тоже ожидает сетевой тоталитаризм? Когда?

Нет, это не наша перспектива, а европейская, японская и американская. После временного авторитаризма нас ждет разворот к непосредственной демократизации, причем в недалеком будущем. То есть для нас в целом характерна «весна» (правда, вперемешку с весенними заморозками»), ростки которой зародились во времена хрущевской «оттепели». У них же (на Западе) – «осень». Их «заморозки» начались в 1968 году в одном из студенческих кампусов Парижа, когда, собственно, и появились первые теоретические предпосылки идей сетевого тоталитаризма, сформулированные участником этих событий профессором Жаном Бодрияром. У нас горбачевская перестройка 1985 года – у них экономические рецессии и финансовые кризисы. Возможно, через 50 лет мы тоже продвинемся к новой революции. Вот тогда мы тоже будем иметь шанс овладевать основами сетевого тоталитаризма.

Может ли Россия предложить какой-то альтернативный проект? Там очень сильны мессианские ожидания…

В случае с Россией пока работают голые амбиции и претензии на будущий геополитический статус России, который она хочет обрести. Но ее главная беда – это возможный распад территории в результате желания усидеть на двух стульях – и в Европе, и в Азии. Хотел бы обратить внимание читателей на то, что уже давно существуют этнополитические карты ХХІ столетия, на которых Россия низложена до среднерусской возвышенности, Московского княжества. Хотя тандемы дают неплохие шансы для удержания ситуации в неизменном виде.

Но что интересно – объединение, в том числе территориальное, Украины, России,  Беларуси возможно в том случае, если Россия возвращается к своим европейским истокам и уменьшаются ее границы. Если нет – мы можем говорить об объединении лишь на уровне субкультурного феномена. И в том и в другом случае, если только мы в угоду Западу начнем учить Беларусь как ей жить (подобно тому, как американцы учили Ирак, Афганистан), то каждая из трех стран – представительниц восточнославянской субкультуры получит реальный шанс прекратить свое существование как неповторимый культурный феномен. Иными словами, мы тем самым подрубим сук (механизм), который защищает нашу уникальность и историческую неповторимость.

В чем мировая миссия Украины?

Украина имеет весьма специфический культурный код – «золотое сечение», благодаря которому работы Леонардо да Винчи получили всемирное признание. Этот код позволил ему в живописи и технике создавать достаточно гармоничные работы. Подобная гармония характерна и украинской культуре. К примеру, в рамках реализованного в 1998 году ЮНЕСКО проекта международные эксперты записали за Украиной основной вклад в мировую культуру – это культуру земледелия. Благодаря своему природному культурному коду Украина вполне могла бы претендовать на роль международного эксперта в сфере реализуемых программ и проектов.

По вашим словам, лучше всего не вмешиваться в природные процессы, происходящие в разных странах, чтобы не усложнять логику развития. Означает ли это, что популярная нынче идея мирового правительства – это выдумка, конспирологическая теория, поскольку никто не может полностью подчинить себе природные процессы?..

Разговоры о мировом правительстве возникают из-за недостаточного понимания сущности процесса глобализации, которая наделяется чертами противоположной мировой тенденции — интернационализации. Мир, начиная с 1992 года, движется в том же направлении, в котором пребывали страны евроатлантического ареала во второй половине ХХ столетия, а мы сегодня догоняем это развитие. Это – человекоцентризм, демократия, плюрализм, рыночная экономика и т.д. Сегодня уже более 100 стран, включая и Китай, находятся на пути овладения этими формами существования. Мировые тенденции сегодня ведут не к модерному, а к постмодерному миру, не к одному центру, а к многоцентрию. Вместо большой «восьмерки» — большая «двадцатка» и так далее.

То есть Китай ожидает демократизация?

У нас революция произошла в 1917 году, а у них — в 1949 году. Это их перспектива догоняющего развития. А с точки зрения конкретной практики реализации трансформационных процессов, модели у нас разные.

У нас в 90-е годы была даже дискуссия относительно того, пойти ли путем китайских реформ или путем польской шоковой терапии. Выбор пал на вариант шоковой терапии, хотя за 20 лет независимости в плане реформ все еще «конь не валялся». А китайцы выбрали не марш-бросок, а путь по Великой китайской стене. Сейчас они стоят в преддверии метаморфоз в политическом сегменте, и они тоже перейдут к плюрализму, только мягче, и это займет больше времени.

Наконец, что ожидает Ближний Восток и Северную Африку?

Вмешательство в Афганистан, Югославию, Ирак, Ливию, постоянно бурлящий конфликт в Палестине… Везде, где человек вмешивается в природу, естественный ход развития событий, мы видим неугасаемый конфликт. Как говорится, за что боролись, на то и напоролись. И Европа, думая, что демократизация будет на руку экономике, говоря словами Маркса и Энгельса, ускоряет свою погибель или переход к новому — сетевому тоталитаризму.