Мифы российской пропаганды

Империя, которая жаждет восстановить свое могущество, нуждается в разветвленной системе мифов и мощной пропагандистской машине, способной вбить эти мифы в головы граждан

Одним из краеугольных камней в системе неоимперской мифологии путинского режима всегда была «объединительная» тема «Великой Отечественной». Украинское информационное пространство давно и густо заполонили российские «патриотические» фильмы про трагическое, но победное лихолетье. У них под командованием главных героев с ярко русскими фамилиями «общего врага» громят колоритные украинцы или белорусы. Цель ясна: противопоставить «нормальных хохлов» «предателям и пособникам нацизма» бандеровцам. Так считает Александр Крамар в своей статье на Украинском тиждне.

Взаимопомощь по-кремлевски

Российские политики и даже специалисты-международники уже давно достигают вершин софистики, доказывая, что Кремль вовсе не оккупировал страны Балтии, Западной Украины или Бессарабии. Таким образом они пытаются подкармливать живучие стереотипы, сложившиеся десятилетиями коммунистической пропаганды, относительно «освобождения» этих стран, их «спасения» от оккупации Германией — партнером СССР в развязывании Второй мировой войны. Для аргументации находят малейшие лазейки в действующем на то время международном праве, которые не дают формально признать действия Советского Союза против стран Балтии, Польши и Румынии оккупацией или аннексией. Зато навязывают сентенции вроде «непорядочности сталинского руководства», «невыполнение взятых на себя, согласно заключенным пактами о ненападении, договоренностей».

Конечно, это тоже было. Такова история внешней политики России: эта страна никогда не придерживалась международных обязательств, когда те оказывались невыгодными или препятствовали ее дальнейшей экспансии. Однако это не опровергает реального факта — принудительного включения территорий суверенных государств Центральной Европы или их частей в состав Страны Советов. В 1939-1940 годах коммунистический СССР совместно с нацистской Германией активно рвал Европу. Согласно тайному договору о сферах влияния (известным как пакт Молотова — Риббентропа), заключенный 23 августа 1939 года в Москве, Финляндия заодно с Латвией, Эстонией, Западной Украиной и Западной Белоруссией должна быть оккупирована Советским Союзом.

Трагедия Литвы

В отличие от Финляндии, агрессия против которой была откровенной, в случае Литвы, Латвии и Эстонии, как в Западной Украине, Кремль разыграл настоящие театральные представления, чтобы избежать в дальнейшем обвинений в оккупации. Сценарий был аналогичен для всех. В первом из случаев его реализовывали так. 28 сентября 1939 Германия и СССР заключили договор, по которому уточнили определенные в пакте Молотова — Риббентропа условия разделения Европы. Литву, как обычный земельный участок возле межи, обменяли на Варшавское и Люблинское воеводства Польши. После этого ее руководство должно было подписать соглашение о «взаимопомощи», по которому на территорию страны была введена двадцатитысячная советская армия.

Цена этого «братства» оказалась слишком высокой. К концу весны 1940 года Кремль совершил ряд провокаций, сопровождавшихся усиленным информационным давлением на правительство балтийского государства. Пиком нагнетания истерии стало обвинение его в несоблюдении договора о дружбе, «враждебных действиях» в отношении СССР и инспирированное спецслужбами Кремля похищение двух советских солдат. Использовав это как повод, 14 июня 1940 Москва выдвинула Литве грубый ультиматум, в котором требовала согласия на введение дополнительных войск и фактического государственного переворота: отставки правительства и даже ареста неудобных для Кремля его членов. Командование армии, проинформированное о согласии Германии на оккупацию Литвы Советским Союзом, отказалось оказывать сопротивление.

Ультиматум был принят. И уже в первые четыре дня это обернулось для Литвы вытекающими последствиями. С 14 до 18 июня 1940 с еще суверенной (однако уже оккупированной) страны за границу  — в СССР — депортировали 34 тыс. граждан (свыше 1% населения трехмиллионной страны). Кстати, в начале января этого года спикер Сейма этой страны Ирена Дягутене выразила надежду, что РФ признает советские преступления в Литве: «Россия уже признала обиды Польши — жертвы Катыни, и признала, что преступление было совершено, и люди были убиты. У меня есть надежда, что в итоге и то, что было в Литве, — советские, сталинские преступления — тоже будут признаны, вместе с жертвами и 1941-го, и 1991 года».

После упомянутого государственного переворота в стране было сформировано марионеточное правительство. А затем проведена пародия на выборы, которые полностью соответствовали формуле Сталина «не важно, как голосуют, — важно, как считают». Контролируемый коммунистами так называемый Блок трудового народа, альтернативы которому просто не было, вполне прогнозируемо одержал 99,2% голосов. Образовавшийся после этого псевдопарламент («Народный сейм») под присмотром советских войск, 21 июля провозгласил создание Литовской ССР и обратился с просьбой в Верховный Совет СССР принять ее в состав Союза. Что и сделали 3 августа 1940 года. Этот театральный сценарий, согласно которому была совершена аннексия страны, все еще играет свою роль. Ведь он стал составной мифа о полностью оборонительном участии Кремля во Второй мировой войне.

Российское понимание «фашизма»: особенности перевода

Руководство РФ, регулярно подтверждая свою не только юридическую, но и идейную верность советскому, сталинистскому наследию, старается не вспоминать, с чего начиналась так называемая «Великая Отечественная», а официальные СМИ клеймят термином «фашист» любого, кто выступает против современного великодержавного реваншизма на постсоветском пространстве. Для них этот термин означает совсем не то, что для европейцев. В путинской реставрационной доктрине «совместная победоносная война» против «фашизма» занимает почетное место не как победа над человеконенавистническим тоталитарным режимом, а как триумф империи, который закрепил за ней статус одной из сверхдержав чуть не на полвека, а затем как идеологический и политический инструмент ее восстановления сегодня.

Доказательством специфической избирательности подходов Кремля к мифологии «совместной войны» стал по крайней мере недавний инциденте в Узбекистане, руководство которого традиционно демонстрирует лояльность к нынешнему российскому реставрационному курсу в рамках СНГ. В столице этого государства — Ташкенте — на территории бывшего Сабир-Рахимовського района (переименованного в Олмазар) демонтировали памятник герою Советского Союза Сабиру Рахимову. Четырехметровую фигуру на постаменте, который ниже нее вдвое, сносили шесть бульдозеров в присутствии многочисленных сотрудников милиции и хокимияту (городской администрации). Незадолго до того переименовали и станцию ​​метро, ​​которая носила его имя. Этот частный случай можно было бы объяснить тем, что свою военную карьеру в российской большевистской армии Рахимов начинал, подавляя сопротивление басмачей в Средней Азии. И еще раньше, в 2009 году в столичном Парке боевой славы былb демонтированs все монументы, установленные в 1975-м в честь 30-летия Победы.

Официальная Москва, которая регулярно устраивала истерики Украине, Грузии, Литве, Польше, другим странам Центральной и Восточной Европы из-за «осквернения» мемориалов участникам Второй мировой, никак не отреагировала на действия лояльного к ней узбекского режима. Не произошло этого потому, что мифология «общей победоносной войны» в Средней Азии не играет той роли, которую ей отводит Кремль в Украине и других постсоциалистических государствах Европы.