Почему русская церковь проигнорировала Всеправославный собор?

О том, что Русская православная церковь примет именно такое решение, было ясно давно.

В ходе состоявшегося в понедельник, 13 июня, экстренного заседания Священного синода Русской православной церкви было решено, что делегация РПЦ не будет принимать участие во Всеправославном соборе Эксперты раздела «Новости Мира» издания для инвесторов «Биржевой лидер» отмечают, что подготовка данного события, которое должно пройти с 18 по 27 число текущего месяца на Кипре, продолжалась на протяжение последних лет. Причины такого шага и его вероятные последствия для РПЦ и Собора выясняли корреспонденты «Ленты.ру».

О том, что Русская православная церковь примет именно такое решение, было ясно давно. Прежде об отказе от участия в соборе заявили представители Антиохийской (с центром в Дамаске), Грузинской, Сербской и Болгарской православных церквей. Иными словами, речь идет о церквях, которые по традиции полностью подчиняются Московскому патриархату. В соответствии с вышесказанным, получается, что сейчас свое участие в соборе подтвердили Константинопольская, Александрийская (Африка), Иерусалимская (Израиль и Иордания), Кипрская, Элладская (материковая Греция), Румынская, Польская, Чешская и Албанская православные церкви. Все они являются поместными православными церквями. Однако не будет самой крупной из них по количественному составу верующих – Русской. При этом нужно отдавать себе отчет в том, что когда речь идет о десяти миллионах тех, кто является последователями РПЦ, прежде всего имеется в виду то, что их связь с церковью является только формальной, благодаря факту крещения.

У церковных соборов есть высшая власть административного характера. Поэтому именно их проведение православные считают основой мировой церковной идентичности. Стоит отметить, что православные церкви, в отличие от католиков, не располагают административным центром. Поэтому возможность почувствовать себя в качестве чего-то единого у них появляется только тогда, когда они собираются вместе.

Так все же по какой причине РПЦ приняла такое решение, с учетом того, что о проведении собора стало известно не вчера, а в 1961 году, и Русская православная церковь была активной участницей этого процесса? Судя по всему, суть проблемы заключается в специфике отношения России к тому, как нужно принимать коллективные решения. Как отметил известный православный ученый и публицист архимандрит Кирилл (Говорун), в данном случае весьма уместным будет выделение двух аспектов в этой истории: собора как такового и соборного процесса.

Архимандрит отмечает особую важность обеих аспектов. Но сам собор является целью, а процесс, который ему предшествует, – не более, чем средство. Сейчас средству очень хочется опередить цель – соборный процесс стремится стать заменой собора как такового. В связи с этим некоторые церкви заявляют о желании решить все заблаговременно, чтобы во время собора состоялось уже подписание подготовленных решений. Впрочем, говорит архимандрит Кирилл, подобная политика является противоречащей самой инициативе проведения собора, поэтому она и стала причиной нынешнего провала.

Если говорить более конкретнее, то, по мнению Русской православной церкви и ее сателлитов, все договоренности должны быть достигнуты заблаговременно, ну а соборное пространство должно стать местом, где демонстрируют единство и красивые одежды архиереев. Но остальные православные церкви настаивают на том, что принятие решений должно проходить именно во время дискуссий на соборе, а не в закулисных переговорах при участии церковной дипломатии. В действительности же основой церковного единства должна стать способность к общению, а не способность разжигать интриги.

Есть и еще один фактор, явно оказавший влияние на решение Московского патриархата. Речь идет о том, что РПЦ осторожно относится ко всем решениям, которые принимаются на соборе, несмотря на то, до какой степени они срежиссированы. Москва же особое значение придает принципу «приоритета национального (в церковном варианте) законодательства над международными обязательствами». То есть не позволить Всеправославному собору как-либо влиять на свои внутренние дела. Подобные опасения появлялись не только у РПЦ, и в связи с этим было решено принимать на соборе все решения консенсусом, что означало наделение почти всех делегаций правом вето. Впрочем, как оказалось, и такие гарантии не удовлетворили РПЦ. Можно было услышать заявления, что решения Всеправославного собора Москва должна принимать только после того, как их ратифицирует поместный собор РПЦ.

Вместе с тем отметим, что многие церкви за орбитой влияния Москвы рассматривают собор именно в качестве возможности преодоления своей же замкнутости. Они заинтересованы во внешнем, наднациональном авторитете, который помог бы разрешить старые внутренние проблемы.

Великий собор, по словам богословского консультанта Константинопольского патриархата архидиакона Иоанна Хриссавгиса, имеет более важное значение, чем собор или синод каждой отдельной Церкви. Вообще, это вопрос не столько административный, сколько относящийся к самосознанию той или иной православной церкви (вернее, ее руководства). Как она себя воспринимает: самодостаточной религиозной группой или все же неотъемлемой частью мирового православия?