Что потеряет Патриарх Кирилл, не поехав на Всеправославный собор?

В последний момент несколько патриархий, в том числе и Московская, отказались ехать на Крит ...

Всеправославных соборов история не знает, зато знает Вселенские: это собрания глав всех самостоятельных церквей. Традиционно православные признают 7 Соборов, проходивших от времен апостолов до раскола с католиками. Католики – эти и еще 14 собственных, вплоть до последнего, II Ватиканского, собора 1962–1965 годов. Таким образом, саммит на Крите по факту является православным Вселенским собором, хотя официально он так и не называется.

Католикам, однако, легко – у них есть папа. Папа захочет провести Собор – папа проведет. У православных папы нет. Есть 14 (по русской версии 15) поместных, или самостоятельных, церквей со своими патриархами. В прежние времена Соборы созывали константинопольские императоры, но последнего императора 600 лет назад убили турки. Есть формально считающийся первым Константинопольский патриарх, резиденция которого находится в стамбульском районе Фанар. Но, во-первых, главным он считается лишь формально, а во-вторых – этот формальный статус тем более распаляет в других православных патриархах, особенно таких важных, как наш, желание показать свою самодостаточность. В общем, нет ничего удивительного, что православным патриархам трудно собираться вместе.

То, что восточное христианство нуждается в Соборе, очевидно. Во-первых, со времен VII Вселенского собора (787 год) мир немного изменился, и принятые к тому моменту церковные законы требуют корректировки. Во-вторых, очевидно, что православие нуждается в модернизации или хотя бы приспособлении к условиям современного мира. По самому широкому кругу вопросов – от степени строгости постов до определения своего отношения к иным конфессиям.

Этот последний волнует всех особенно сильно. Он известен под названием «экуменизм» – установление диалога и сближение церквей. С 20-х годов экуменизм продвигают константинопольские патриархи, в 60-е им прониклась и католическая церковь. Сейчас практически все церкви в лице своих иерархов участвуют в экуменическом процессе. Но делают это, стесняясь собственной паствы, консервативная часть которой категорически против любого сближения с «еретиками», пока те не покаются. В РПЦ по этому поводу тоже были волнения, усугубленные к тому же встречей патриарха с главным ересиархом – папой Франциском. Патриархия даже выпустила специальное разъяснение, в котором говорится: «Вопреки злонамеренно распространяющимся слухам, в документе (рассматриваемом на Соборе. – А.М.) никоим образом не утверждается уния с римо-католиками, а инославные сообщества не именуются равночестными или равноспасительными наряду с Церковью Православной… Фарисеям уподобляются те горе-»ревнители Православия», которые сегодня смущают народ Божий лживыми рассказами о якобы готовящемся антихристовом соборе».

В общем, либеральные идеалисты надеялись, что Всеправославный собор даст более или менее серьезный импульс модернизации мирового православия и нашего в том числе. Как II Ватиканский собор, проходивший под девизом «Обновление и приспособление церкви к условиям современной жизни», на котором католическая церковь начала обретать свой современный обаятельно-буржуазный имидж.

Однако 3 церкви из 14 отказались ехать. Хотя Собор все равно собрался, он получился уже не совсем всеправославным. Но в глобальном смысле идея, видимо, провалилась еще раньше. Тексты документов, которые должны быть приняты на Соборе, обсуждены и опубликованы (сам Собор не предполагает дополнительного обсуждения и дискуссий). Там нет ни одного принципиального решения, важные вопросы либо не подняты, либо (как, например, тот же самый экуменизм) описаны максимально абстрактно. В итоге единственной конкретикой, из-за которой все и переругались, стало разрешение межконфессиональных браков, да и то без венчания и только в порядке исключения. А сам Собор из эпохального для всего православного мира события превращается в мероприятие из светской хроники и показ последних тенденций церковной моды.

Формальные претензии церквей, отказавшихся ехать на Собор, – несогласие с его решениями или нежелание участвовать в нем по причине его бессмысленности. Но в каждом случае есть и личные мотивы. Отказавшаяся ехать Антиохийская церковь не может поделить с Иерусалимской церковью Катар: две древнейшие патриархии разругались до такой степени, что прервали евхаристическое общение, то есть не молятся вместе. Тогда как богослужения составляют треть программы собора.

Болгары отказались, потому что не понимают, за что с них требуют 120 тысяч евро членского взноса (вдобавок к уже потраченной аналогичной сумме на организацию поездки). И обижаются на схему рассадки иерархов на Соборе: вместо того чтобы сесть кругом или хотя бы полукругом, все сидят за длинным столом с Константинопольским патриархом Варфоломеем во главе.

Вообще, у православных церквей, даром что они все самостоятельны, есть иерархия – та последовательность, в которой эти церкви записаны в Диптихе (списке) поместных церквей. Сначала 4 древнейшие патриархии во главе с Константинопольской, потом Русская, потом все остальные. Разборки по поводу того, кому где стоять, идут столько, сколько существует сам Диптих. Хотя это до некоторой степени противоречит наставлению, которое Иисус дал апостолам: «Кто хочет быть большим между вами, да будет вам слугою, и кто хочет быть первым между вами, да будет всем рабом». Так что претензии болгар не должны удивлять. Потом отказались Сербская и Грузинская церкви. Сербская, правда, передумала – ее глава приехал на Крит.

Наконец, отказалась и Московская патриархия. Формально – раз не все церкви приедут, то Собор получается не всеправославный. Поэтому давайте его отодвинем на потом, а встречу на Крите проведем в формате очередного предсоборного совещания.

Патриарх Варфоломей ответил всем: он знать ничего не знает, и 16 июня на Крите пройдет Всеправославный собор, а кто на него не приедет – пусть пеняет на себя.

Тут масса сложных юридических вопросов. Скажем, решение об участии в критском Соборе в РПЦ принимал в феврале этого года Архиерейский собор, а решение о неучастии – Синод. Формально Архиерейский собор выше Синода. То есть легитимность этого синодального решения сомнительна. И даже если бы Варфоломей захотел отменить Собор, в его ли власти это сделать? Ведь он не папа, а всего лишь Вселенский патриарх, первый среди равных. В январе этого года в деревне Шамбези под Женевой все поместные церкви, кроме Антиохийской, подписались под решением о проведении Собора на Крите. Что Варфоломей может сделать против этого решения? Более того, Фанар вполне может заявить: сам факт этой подписи является свидетельством, что поместная церковь участвует в Соборе. То есть приехал патриарх Кирилл на Крит или не приехал – это его дело. Формально РПЦ – участник Собора, а сам Собор по-настоящему всеправославный.

Патриарх Варфоломей должен был провести Собор любой ценой, потому что, во-первых, если упустить этот шанс, следующего можно ждать еще 50 лет. А во-вторых, понятно, что за призывами искать компромиссы скрывается на самом деле просто желание оттягивать до бесконечности время. Отказ РПЦ и других церквей приехать его, конечно, сильно разозлил, но не остановил.

Варфоломей – главный выгодоприобретатель от Собора на Крите. Это его триумф. Впервые за тысячу лет вместе собраны все православные иерархи, и это сделал он! Он совершил то, что раньше могли только византийские императоры! Неважно, будут ли решения Собора хоть сколь-нибудь судьбоносными. Судьбоносен сам факт его проведения. И последствия: прецедент создан, теперь Соборы можно созывать чаще и решать на них уже более жизненные вопросы. И все это – под председательством Вселенского патриарха.

В общем, не зря нелюбители Фанара говорят, что константинопольские патриархи видят себя восточными папами.

У патриарха Кирилла ситуация сложная. Почти как у Путина: и русского мира хочется, и чтобы все с тобой за руку здоровались – тоже. До своего избрания патриархом Кирилл был едва ли не главным экуменистом и либералом в верхушке РПЦ. Ему приятно встречаться с римским папой и быть (или считать себя) одним из первых парней в православном мире.

Поэтому игнорировать Всеправославный собор Москве невыгодно – это означает саму себя маргинализировать. И с каким лицом потом возвращаться в православную геополитику? Но и поехать тоже нехорошо: это значит подыграть Варфоломею, то есть усилить конкурента. Лучший способ – тянуть резину, что РПЦ и попыталась делать: мы не против Собора, но давайте еще посовещаемся, раз остались неснятые вопросы. К тому же какой он всеправославный, если 4 церкви уже отказались?

Во всей этой игре главное – не разозлить Варфоломея, потому что у Фанара есть против Москвы супероружие: он может признать независимость или по крайней мере автономность Украинской церкви. А если совсем разозлится – то еще и Белорусской.

На Украине церковь представлена двумя примерно равносильными организациями: почти самостоятельная, но формально входящая в РПЦ Украинская православная церковь (УПЦ) и никем не признанный самостийный Киевский патриархат. Киевский патриархат Варфоломей может признать хоть завтра. Некоторые считают, что он давно хочет это сделать и даже уже пытался, но Кремль по дипломатическим каналам попросил турецкие власти унять своего патриарха. Теперь же эти дипломатические каналы по понятным причинам не работают, и остановить Вселенского патриарха никто не сможет. УПЦ, если с ней поработать, тоже можно отколоть от Москвы. Благо Кремль сделал все, чтобы восстановить украинцев против русских.

Поскольку Варфоломей прекрасно понимает мотивацию Кирилла, он разозлится практически наверняка. Может быть, начнет мстить сразу после Собора. Одно утешает: не Московская патриархия первая начала саботировать Собор. В этом ключе бунт болгар, арабов (Антиохийская церковь) и грузин оказался настолько кстати, что многие видят за ним руку Москвы.

Есть и другие неприятности, которые могут последовать вслед за конфликтом с Варфоломеем: вплоть до того, что перестанут давать сходящий на Пасху в Иерусалиме благодатный огонь (иерусалимский патриарх лоялен Варфоломею). Сидите, скажут, в своем Храме Христа Спасителя и ждите благодатного огня на том месте, где «Пусси Райот» прыгали. Но по сравнению с потерей Украины, которая станет для РПЦ геополитической катастрофой, это ерунда.

Впрочем, раз признав независимость Украинской церкви, Варфоломей потеряет возможность впредь шантажировать Москву. Поэтому, скорее всего, это будет не разовое решение, а долгий процесс игры на нервах патриарха Кирилла.

По материалам Антона Мухина, «ГОРОД 812″ и Портал-Credo.ru