Мы будем бороться с «поправочным терроризмом» в Верховной Раде – Руслан Стефанчук

О том, когда и как в Верховной Раде будут голосовать за печально известный "антиколомойский" законопроект, об изменениях в регламент, чтобы исключить поправочный "спам".

О том, когда и как в Верховной Раде будут голосовать за печально известный «антиколомойский» законопроект, об изменениях в регламент, чтобы исключить поправочный «спам», который устроили депутаты из окружения олигарха Игоря Коломойского; о том, как продвигается идея проведения онлайн-голосований, а также о других законодательных инициативах власти, «Апостроф» поговорил с первым заместителем председателя Верховной Рады РУСЛАНОМ СТЕФАНЧУКОМ.

- Банковский законопроект после успешного голосования в первом чтении забросали рекордным количеством правок. Их – более 16 000. Это фактически блокирует процесс его рассмотрения в Раде. Похожая ситуация была с рынком земли, но там правок было вчетверо меньше. Когда будут инициированы и будут ли, изменения в регламент, чтобы как-то убрать этот «поправочный» спам?

- Вопрос, который вы задаете, был нами определен еще в начале работы нынешнего созыва Верховной Рады. Мы подготовили законопроект №1043, который называется «О противодействии злоупотреблению народными депутатами правом на законодательную инициативу». Мы эту проблему диагностировали на основании работы предыдущих созывов, потому что видели: иногда поправки подаются не для того, чтобы достичь компромисса или улучшить законопроект, а исключительно для того, чтобы затянуть время. Сегодня мы встретились уже с новым явлением: впервые было зарегистрировано 4018 поправок к законопроекту о земле, а сейчас больше 16 тысяч к законопроекту о банках. Из проблемы банального юридического спама, это превратилось в проблему «поправочного терроризма». Когда вносятся правки, а затем звучат условия, что мы снимем, но есть одно условие, второе, третье … Я считаю, что мы нормальные цивилизованные люди, а такие люди с террористами не должны вести переговоры, и мы должны предложить логический выход из этой ситуации.

Мы подготовили ряд предложений. Суть заключается в том, что такую деятельность следует признавать злоупотреблением правом народного депутата, а при наличии такого факта переходить к специальной процедуре рассмотрения законопроекта. И здесь вариантов несколько: голосовать в редакции комитета, или дать возможность народным депутатам и фракциям определиться с количеством поправок, которые они хотят внести. Третий вариант – ограничивать время на выступление: ты можешь подать хоть пять тысяч поправок, но у тебя есть только 30 минут на выступление. Поэтому мы сейчас определяемся с чем мы будем идти, но я думаю, что как раз настало время, когда Верховной Раде нужно показать, что больше в украинском парламенте нет места бессмысленным поправкам, не имеющим ничего общего со здравым смыслом и только затягивающим время.

- Я хотел бы подробнее проинформировать, о чем этот законопроект. Он о возможности не потерять управляемость парламента в тот период, когда физически собраться в одном месте депутаты не смогут. Он не связан ни с какими манипуляциями. Существует известный принцип непрерывности власти: не должно быть оснований, когда единственный законодательный орган не сможет функционировать. Когда писалась Конституция в 1996 году, никто не мог спрогнозировать, что у нас будет: а) такая ситуация с коронавирусом, б) настолько продвинутые технологии. Этот законопроект просто переводит в онлайн-режим существующее в парламенте голосование руками. Это не какое-то ноу-хау, это не электронная цифровая подпись, хотя нам надо и над этим думать. Но в первую очередь, то, что можно сделать быстро и бесконфликтно – это перевести в видео-конференции обычное голосование руками, когда у людей есть возможность идентифицировать и понять результат их волеизъявления. И это не позволит государственной машине остановиться.

Этот законопроект не может использоваться для принятия законов, которые находятся уже в первом или во втором чтении. Он связан исключительно с законодательными актами, которые направлены на борьбу с коронавирусом, он носит срочный характер, он только на 60 дней. Такая возможность у парламента должна быть, тем более, что на прошлом заседании мы приняли почти аналогичный законопроект о деятельности в формате видеоконференций для комитетов. Поэтому это может стать следующим логическим шагом. Есть опасения у других фракций. Они боятся, что инициатива может быть использована для чего-то другого. Я к ним обращался, и через вас сейчас скажу, что готов поддержать любой их законопроект, пусть вносят альтернативные. Но государство должно иметь законодательный механизм действия на тот случай, если мы не сможем собрать в одном помещении 226 человек, а принимать решения будет необходимо.

- Как вы оцениваете сейчас монолитность фракции «Слуга народа»? Потому что сейчас 226 голосов депутатов у вас нет…

- Вы понимаете, в каких обстоятельствах мы голосуем. В период эпидемии коронавируса, когда некоторые депутаты, в том числе, из нашей фракции, уже заражены этой болезнью. Некоторые из них находятся на обсервации, поэтому физически не смогли прибыть на голосование. Но, поверьте, у монобольшинства хватает и сил, и боевых штыков, и желания воплощать те изменения, которые они провозглашали во время избирательной кампании. У нас могут возникать дискуссии по некоторым вопросам, связанным с содержанием законопроектов, но эти вопросы мы всегда рассматриваем на фракции, и фракция голосует. У нас существует правило, что если 70% фракции голосует «за», то и вся фракция голосует «за», потому что это вопрос партийной дисциплины.

Хотя, безусловно, бывают законопроекты, которые выпадают за этот общий горизонт и вы понимаете, что банковский законопроект один из них. Здесь мы вынуждены ситуативно общаться с другими фракциями и пока нам это удается. Для нас важно не разъединять парламент, власть и оппозицию, а максимально объединить усилия для того, чтобы парламент принимал те законы, которые нужны украинскому обществу.

- Планируется ли в ближайшее время собрание фракции?

- Насколько я знаю, у нас будет собрание в понедельник утром, где мы будем обсуждать в том числе и вопрос, что делать с банковским законом, проговаривать вопросы, выносимые на внеочередное заседание в понедельник. Также мы будем решать, как действовать в течение этой и последующих недель, когда будем планировать собрания для следующих внеочередных заседаний.

- Будет ли присутствовать на этой фракции президент или председатель Офиса президента?

- Я думаю, что президент, скорее всего, нет, потому что у него сейчас большая нагрузка и я, когда бы не приходил в Офис президента, то он постоянно находился там. Но я думаю, что кто-то из представителей, возможно, глава ОПУ, примет участие в этом заседании, поскольку очень важно, чтобы у нас была консолидированная власть. Я думаю, что обязательно примут участие в заседании или премьер-министр, или представители правительства. Для нас важно, чтобы те решения, которые принимаются, имели единодушную поддержку всех ветвей власти в Украине.

- А кто сейчас из Офиса президента больше всего контактирует с депутатами вашей фракции? Насколько хорошо общаются депутаты с главой Офиса? Потому что многие депутаты рассказывают, что с приходом Андрея Ермака коммуникация немножко изменилась.

- Думаю, это никоим образом не связано с приходом Ермака, а, скорее, с коронавирусом. Я могу судить только по собственному опыту, поскольку я прихожу на все заседания, на которые приглашают меня, и всегда нахожу и поддержку, и понимание или отрицание, или дискуссию со стороны Офиса президента, или объяснение, почему этого нельзя сделать в данный период. Так что я этого не чувствую.

- А вообще, как часто президент сейчас контактирует с фракцией?

- Я думаю, что в последнее время он контактирует больше, чем он контактировал до этого. Подтверждение можно увидеть и в его участии в предыдущих внеочередных заседаний ВРУ, потому что он понимает важность вопросов, вызовов, которые стоят перед страной, а также важность тех законопроектов, которые рассматриваются парламентом. Поэтому его присутствие дает возможность не просто всеобщей мобилизации, но и показывает то, что все ветви власти едины в своем желании стабилизировать и улучшить ситуацию в Украине.

- А как часто лично вы общаетесь с президентом?

- Последний раз общался накануне.

- Не могу не спросить о скандале с главой Офиса президента. Как думаете, ударит ли история с пленками, на которых фигурирует его брат, по рейтингу партии?

- Любой скандал, конечно, негативно отражается на общем восприятии власти в обществе. Хотя я неглубоко в этой теме, я знаю ее из СМИ. Я не общался с кем-то по этому поводу, но я глубоко убежден, что у нас в Украине существует индивидуальная ответственность за содеянное. Это предусмотрено Конституцией. И никто не может нести ответственность за какие-то действия, которые, возможно, совершены кем-то другим. Когда мы будем строить государство, где каждый должен нести ответственность за то, что сделал и сказал лично он, то это будет лучше.

Я недавно читал в одном из телеграмм-каналов абсолютно достоверную в кавычках информацию о том, что я где-то на кого-то влиял, только потому что нас связывает Хмельницкая область, а я этого человека даже не знаю. Но потом получается, как в том анекдоте «ты иди им расскажи». Поэтому я думаю, это все надо достаточно критически оценивать. Украинцы уже научились дезинфицировать руки, еще бы не помешало соблюдать какую-то информационную гигиену. В обществах есть три недостатка: недостаток любви, недостаток образования и отсутствие культуры. Когда мы преодолеем эти недостатки, то у нас будет все хорошо.

- Но почему президент никак не это прокомментировал? Ведь он декларировал во время избирательной кампании нулевую толерантность к коррупции, а это серьезные обвинения, даже если представить, что это провокация.

- Поверьте, как только будет какое-то или производство, или факты, связанные с этим, то все будет. Когда мы начинали идти с президентом, то у нас была одна договоренность, что если кто-то из нас ошибется, то никто никого спасать не будет. Этот вопрос нашей внутренней ответственности. И по большому счету, за этот период ни одного крупного коррупционного или какого-то другого скандала не было. Потому что мы все предупреждены о правилах. Ведь по-другому общество построить нельзя. Я убежден, что если будут какие-то факты, независимо от фамилии, но они будут подтверждены, то президент не будет выгораживать, а все будет происходить по закону.

- Когда будет рассмотрен законопроект о референдуме?

- Как раз здесь коронавирус влез очень не вовремя. Мы провели более десяти заседаний рабочей группы, мы выставляли на ознакомление этот законопроект на сайте ВРУ и 18 марта мы должны были провести большой круглый стол по его обсуждению. Но за несколько дней до этого был объявлен карантин и был принят запрет на проведение всех массовых мероприятий. Хотя это дает нам возможность еще более продуктивно поработать над его содержанием.

В пятницу я подписал письмо на имя посла Швейцарии. Мы с ним договорились предварительно, что он подключит лучшие институты по прямой демократии, которые есть в Швейцарии, чтобы они дали оценку нашему законопроекту. Нам очень важно выносить в зал не просто сбалансированный законопроект, а тот, который получит высокую оценку у стран с мощными институтами прямой демократии. Мы перевели его на английский язык, направили им, и надеемся, что до завершения карантина у нас будет и сам законопроект, и замечания всех общественных и научных экспертов.

Мы проведем круглый стол, получим рецензии от институтов мира, которые занимаются прямыми демократиями и я думаю, как только это все закончится, то мы проведем еще одну рабочую группу и внесем его в зал. Но мы не можем просто сказать, что все всем разрешено, потому что это не демократия, это анархия и поэтому даже такой мощный механизм, как всеукраинский референдум, должен иметь ряд ограничений.

Мы общались с лучшими специалистами по конституционному праву, международными экспертами, чтобы этот механизм не стал дубинкой, который бы навсегда прибила демократию в Украине. Потому что мы ставили перед собой ряд вопросов: все ли можно выносить на референдум, поскольку провели исследование и увидели, что вопрос номер один – это вопрос возвращения смертной казни. Я понимаю, что это противоречит протоколам Европейской конвенции, а значит, это нарушает права человека. Мы также предлагаем ввести возможность вынесения на референдум вопросов, связанных с отменой законов. Но все ли законы могут быть отменены? Тоже вопрос. Поэтому мы везде аккуратно расставляем предохранители, чтобы не разрушить правовой порядок в государстве. Но вопрос о референдуме – это один законопроект из большого пакета законов о народовластии. Еще мы работаем над законом о местных референдумах, законом о народном вето на принятый закон, электронные петиции и другие.

- Почему Рада провалила голосование по бюджету? В понедельник этот вопрос снова будет вынесен в зал. Будет ли у депутатов на этот раз достаточно времени для ознакомления с документом, чтобы не возникло новых противоречий в зале?

- Вы правильно говорили о нехватке коммуникации. Нам не хватило три голоса. Не проголосовал комитет по образованию, потому что они считали, что сокращения в сфере образования – неправильно. И тогда не было времени коммуницировать с ними. Именно поэтому бюджет, который будет вноситься в понедельник, был роздан еще в четверг всем народным депутатам, чтобы у них было 4-5 дней ознакомиться.

В субботу заседает бюджетный комитет, чтобы учесть другие видения и я думаю, что в понедельник нас ожидает позитивное голосование за бюджет. От этого также зависит создание стабилизационного фонда для борьбы с коронавирусом. Впервые мы предлагаем такую правильную, по моему мнению, поправку, что на период коронавируса плюс тридцать дней после него никто в этом государстве из тех, кто пользуется государственным бюджетом, не может получать заработную плату больше десяти минимальных заработных плат. Это касается и наблюдательных советов государственных предприятий, и судей, и судей КС, и прокуроров, и народных депутатов. Потому что государство должно понять, что в этот период мы все должны ужаться и почувствовать себя единой нацией. Не может быть так, что кто-то урезается, а кто-то при помощи поправок выискивает себе финансирование.