6 мифов о мигрантах: почему их в России считают корнем зла?

Трудовых мигрантов у нас обвиняют чуть ли не во всех смертных грехах. О том, есть ли для этого реальные основания, рассуждает Дмитрий Полетаев, зав. сектором регионального развития Совета по изучению производительных сил РАН и МЭР

Трудовых мигрантов у нас обвиняют чуть ли не во всех смертных грехах. О том, есть ли для этого реальные основания, рассуждает Дмитрий Полетаев, зав. сектором регионального развития Совета по изучению производительных сил РАН и МЭР

С осенним кризисом 2008 года в российских СМИ и политической среде участились, как это обычно бывает, разговоры, отвлекающие внимание от по-настоящему важных вопросов. Так, обсуждение экономических проблем пытаются свести к вопросам, на которые нет точного ответа, но на которых очень удобно спекулировать. Например, к миграции в Россию. Сейчас депопуляция в России и всеобщий спрос на мигрантов в странах, более развитых, чем наша, ставит нас в условия всё возрастающей конкуренции за мигрантов. И при этом в России продолжается культивирование мифов о миграции. Мифами оперирует правая пресса, мифические вещи гнездятся в сознании у тех работников властных и исполнительных структур, которые, казалось бы, лучше остальных знают, как остро стоит в России кадровая проблема. И даже за счёт освободившихся рабочих рук кризис не может ликвидировать нужду в новых работниках, которая через 1-2 года, после выхода из кризисного состояния российской экономики, станет ещё более острой, чем сейчас.

Итак, попробуем разобраться, в чём и как нас обманывают, постоянно спекулируя на мигрантской теме.

1. Одно из самых частых обвинений в адрес трудовых мигрантов: «они занимают наши рабочие места». Так ли это?

Начнём с того, что обвинения эти не подтверждены научными исследованиями. Напротив. В 2006 году у легальных и нелегальных трудовых мигрантов анонимно спрашивали, чувствуют ли они конкуренцию за свои рабочие места со стороны россиян. Только 8% мигрантов отметили, что на месте работы их окружают в основном представители местного населения. В полностью мигрантской среде работают 60% мигрантов, около 30% — в смешанной, где работают и местные работники, и мигранты. Вот между собой мигранты конкурируют. Азербайджанцы выдавливают с рынков китайцев, казахи выдавливают киргизов с дворницких работ, украинцы-строители выдавливают молдаван, и т.д.

Кроме того, следствием волны трудовой миграции зачастую становится появление новых рабочих мест. Так, небольшое предприятие, которое не может работать при найме местных дорогостоящих рабочих, может функционировать и производить продукцию, используя труд мигрантов. Кроме того, миграция стимулирует экономический рост без инфляции.

А та безработица, что существовала в РФ до осени 2008 года и есть сейчас, носит структурный характер. Это означает, что при высокой конкуренции за места с хорошими условиями труда и хорошей зарплатой, россиянин не очень-то стремится работать дворником, быть разнорабочим на стройке, или выполнять любую физически тяжёлую, иногда даже опасную и при этом низкооплачиваемую работу. Одиноки ли в такой избирательности россияне? Нет. Мигранты и за границей занимаются таким тяжёлым и малооплачиваемым трудом.

Вообще, недавние заявления о возможном снижении квоты на мигрантов и ограничении допуска мигрантов в Россию выглядят неубедительно. В ситуации, когда уменьшаются возможности легального въезда в экономически привлекательный регион (а РФ пока, несмотря на кризис, таковым является), миграция уходит в тень. При существующей прозрачности границ принятие такого решения повлеч ёт за собой только усиление нелегальной составляющей в общем миграционном потоке в России.

Самый эффективный способ борьбы с кризисом и создания рабочих мест для россиян (что, по-видимому, и пытается сделать правительство) — это, скорее, создание условий для самозанятости, например, через стимулирование развития малого бизнеса и индивидуального предпринимательства. Или, вот, например, через борьбу с коррупцией, в том числе в милиции. Но уж никак не эффективен силовой метод, неэкономическое давление. Экономика — не машина и не армия. Приказов не слушает.

В общем, этот шаг — неэффективен с экономической точки зрения. Он говорит о слабом знакомстве с проблемой. А популистская направленность таких ограничительных шагов — явно правого толка.

2. Мигранты криминализуют Россию.

Как правило, смешивают трудовых мигрантов и преступников, которые не являются трудовыми мигрантами. Такие этнические группы трудовых мигрантов как китайцы, корейцы, вьетнамцы вообще имеют минимальный уровень преступности, стремящийся к нулю, потому что все проблемы между собой улаживают сами — с помощью глав своих общин, а внешние «безобразия» у них, как правило, пресекаются самой их общиной через высылку провинившихся из России.

Специальные исследования ставят под сомнение распространенные и «очевидные» представления о негативных последствиях незаконной миграции, в частности — о повышенной криминогенности иммигрантов. Опросы работников правоохранительных органов продемонстрировали, что среди них преобладают представления о более низкой преступности среди мигрантов, чем среди местного населения. Так что криминализация мигрантами России сейчас в основном — в СМИ.

3. Мигранты значительно снижают уровень заработной платы местных работников.

Воздействие миграции на заработную плату и занятость зависит от первоначальных условий на рынке труда и от числа и уровня квалификации допущенных в страну трудящихся-мигрантов. Чем меньше государство заботится о выводе миграции из тени, т.е. замене нелегального статуса мигрантов на легальный, чем выше коррупция в стране, тем вероятнее небольшое снижение уровня заработной платы россиян, работающих в той же сфере, что и мигранты. Тем не менее, многочисленные исследования, проведённые в Западной Европе за последние 30 лет, показывают, что заработная плата не имеет однозначной тенденции к снижению из-за иммиграции, а воздействие на занятость остаётся неопределённым.

Миф о понижающих заработную плату мигрантах не учитывает и того, что они предоставляют услуги без гарантий качества и эти услуги зачастую действительно более низкого качества, чем те, что предоставляют местные работники. Так, в отремонтированной нелегальными мигрантами квартире в случае некачественных работ не будет произведено устранение недоделок, таксист-нелегальный мигрант повезёт нас на старом автомобиле, который может сломаться по пути и не выглядит презентабельно. Но для людей, которые могут смириться с не очень высоким качеством работ или услуг за невысокую плату, труд мигрантов иногда представляет собой очень важную возможность получить услугу.

Если же местные работники за услуги низкого качества хотят получать высокую плату, то мигранты здесь ни при чём. Они создают конкурентную среду, в которой не могут работать те местные работники, которые неоправданно высоко оценивают свой труд. Например, местный таксист, который просит втридорога за проезд, конечно, не может быть доволен ценами, предлагаемыми нелегальными таксистами.

Но ситуация не может быть разрешена только насильственным выдворением нелегалов. Нелегалам должна быть предоставлена возможность купить за небольшие деньги лицензию и работать легально, выплачивая разумно установленные налоги (если они будут слишком высокими, нелегал предпочтёт оставаться нелегалом, невзирая ни на какие преследования). Тогда цена работы или услуги предоставляемых/производимых мигрантом станет немного выше, и конкуренция будет справедливой.

4. Мигранты образуют гетто, что увеличивает межэтническую неприязнь и напряжённость в городах, где они живут.

Возникновение гетто, в которых проживают национальные меньшинства, являются следствием провала политики интеграции, а не неизбежным следствием иммиграции. И этот процесс, уже идущий в части российских регионов, может привести к тому, что действительно, постоянно будет расти межэтническая напряжённость. Но виной тому не они, а власти, допускающие эти процессы. Получается, что дешёвый труд мигрантов нужен экономике, а от всего остального хотят абстрагироваться. Но так не бывает.

5. Трудовые мигранты «съедают» средства бюджета, предназначенные для социальной защиты коренного населения.

Мигранты в России используют коммерческую медицинскую помощь, время болезни им не оплачивают, официального доступа к социальным льготам у них нет и до сих пор механизм учёта трудового стажа, наработанного легальными трудовыми мигрантами в России, и его включения в пенсионный стаж на их родине не проработан. Работа в этом направлении не ведётся.

6. Деньги, отсылаемые мигрантами домой, представляют собой отток финансовых средств, что наносит вред экономике РФ.

О суммах, переводимых из РФ трудовыми мигрантами, любят говорить, упоминая при этом безопасность. Но при этом почему-то всегда забывают упомянуть, что эти переводы создают вокруг России пояс стабильности, поддерживая население более бедных стран СНГ за счёт минимальных средств, зарабатываемых самими мигрантами — кто захочет иметь у себя под боком злого и голодного соседа? В мировой практике лояльности бедных стран-соседей добиваются с помощью специальных грантов и финансовых программ помощи, а в России политики-популисты считают в кармане мигранта каждую копейку, «забывая» посмотреть на дорогие машины государственных чиновников, погрязших в коррупции и «не замечая» беспредела милиции по отношению к мигрантам, уже перешедшего в сходное отношение к россиянам.

А, кроме того, рассуждая о переводимых деньгах, почему-то забывают о том, каким тяжёлым трудом эти деньги мигрантами зарабатываются и сколько сэкономленных за счёт невысоких мигрантских зарплат денег оседает в карманах россиян. Не стоит также забывать о том, что соотношение отработанного мигрантами времени и количества полученных за это денег явно не в пользу мигрантов. Кто из россиян согласится за такие «мигрантские» зарплаты работать без выходных по 12-15 часов в день? Фактически труд мигрантов в РФ носит элементы трудового рабства.

К тому же суммы, которыми оперирует пресса, подсчитаны по сомнительным схемам. Всё нелегальное трудно поддаётся подсчёту, поэтому цифры, взятые с потолка, никто и никогда не сможет проверить. Вот и возникают мифические сотни миллиардов долларов, на порядки превышающие оценки экспертов, которые колеблются в районе 11-12 млрд. долл.