Владимир Путин: убрать нельзя оставить?

Наше кремлевское племя во главе со своим национальным альфа-самцом так до сих пор и не решило этой своей экзистенциальной проблемы, но резко уплотнившееся время кардинально переформатировало ее.

В далеком уже 2007 году написал я статью «Уходить нельзя остаться» — об исключительной болезненности для любой репрессивной иерархической структуры (будь то мафиозный клан, первобытное племя, прайд хищников в африканской саванне) встающей перед ней рано или поздно задачи смены вожака стаи.

Наше кремлевское племя во главе со своим национальным альфа-самцом так до сих пор и не решило этой своей экзистенциальной проблемы, но резко уплотнившееся время кардинально переформатировало ее.

Назначение Медведева было для Путина не решением, а уходом от решения, сохранением, пролонгацией проблемы, откладыванием выбора. Путин был уверен, и не без оснований, что Медведев в любой момент будет готов уступить ему место.

Где-то осенью, уже после грузинского «триумфа», но пока слово из шести букв было еще запрещенным, он почуял, что кресло премьера может стать для него раскаленной сковородой, и дернулся было к уютному оставленному трону, затеяв аферу с поправками к Конституции.

Но события развивались слишком стремительно. Когда к Новому году поправки были готовы, он уже безнадежно застрял в премьерском капкане, который сам же для себя выбрал. Любой уход с поста премьера — хоть в президенты, хоть в олигархи, хоть в патриархи — воспринимался бы как позорное дезертирство.

Постепенно произошло качественное и необратимое изменение ситуации. Он перестал быть самодостаточным субъектом дилеммы «уйти нельзя остаться». К середине февраля он уже превратился в объект непростых размышлений правящей олигархии — «убрать нельзя оставить».

Полнейшая никчемность его как «кризисного менеджера» и чрезвычайная привлекательность как «козла отпущения» стали очевидны всем кремлевским кланам, включая его собственный. Что подталкивает их к, казалось бы, очевидному решению — убрать. Нельзя оставить.

Он остается пока, только потому, что штабные игры на тему февральской революции убедили кремлевских, что и убрать нельзя. Это не просто чиновник. В виртуальном телевизионном мире это сакральный элемент, несущая конструкция всей системы их власти.

Кто-то из бета-самцов должен появиться на экране и второй раз за полвека произнести святотатственное

«ОКАЗАЛСЯ НАШ ОТЕЦ НЕ ОТЦОМ, А СУКОЮ».

В прошлый раз осученный отец уже несколько лет как мирно лежал в Мавзолее, но все равно потрясение в умах, вызванное этим откровением, было таково, что кремлевским удалось неимоверными усилиями лишь оттянуть катастрофу их политической конструкции, которая в умах наступила намного раньше 91-го.

На этот раз, как показали те же штабные игры, события будут развиваться гораздо быстрее. Объявление непогрешимого отца сукою автоматически делегитимизирует всю политическую систему путинизма, превращая ее в сучизм, а всех ее бета-самцов (от Сечина до Чубайса, как любит говорить г-н Венедиктов)  — в сучат.

У страны появится еще один шанс провести честные выборы в Учредительное собрание, на которых ни у кого из сучат не будет ни малейших надежд на успех. И это еще лучший для них (как, впрочем, и для всех нас) сценарий.

Вот такой примерно расклад на сегодняшний день. Ну и как, по-вашему, поступит кремлевское племя?