Что означают волнения в Тегеране

Серьезные волнения в Тегеране, участники которых не признают победу действующего президента Ахмадинежада, напоминают 30-летней давности исламскую революцию в Иране по крайней мере в одном отношении.

Серьезные волнения в Тегеране, участники которых не признают победу действующего президента Ахмадинежада, напоминают 30-летней давности исламскую революцию в Иране по крайней мере в одном отношении. Как и в 1978-79 гг., остальной мир пребывает в большом недоумении насчет того, что бы это было и что с этим делать.

Естественно, мы не берем в зачет людей идеологически твердых и мыслящих в рамках Единственно Правильного Мировоззрения. Им проще. Ахмадинежад — нехороший человек (во всяком случае не всем любезный), участники волнений отрицают его победу, следовательно, перед нами революция, свергающая тирана, а такое дело как же не поприветствовать. Опять же повод для революции  — счет голосов, и тут уже срабатывает условный рефлекс слюноотделения, как у павловских собачек от зажигания лампочки. Даром, что ли, собачек на этот рефлекс почти десять лет тренировали — Белград, Тбилиси, Киев, Бишкек. Второе дыхание всемирной «оранжевой революции» как же не поприветствовать. Вплоть до робкой надежды «А хорошо бы и у нас, как в Тегеране».

В 1978 г. зав. международным отделом ЦК КПСС тов. Пономарев Б.Н. рассуждал таким же образом. Коль скоро шах — марионетка американского империализма, т.е. тоже нехороший человек, то, соответственно, свергающие его суть пролетарские революционеры, т. е. наши, правильные люди. Вся разница только в том, что на нынешнем освободительном языке ниспровергатели не нравящегося нам режима по определению демократы, а для Пономарева Б.Н. они все были пролетарскими революционерами. Вопрос о готовности той или иной страны к социалистической революции, а равно и вопрос о желательности такой революции в данном текущем контексте для него не вставал — точно так же, как вопрос, что из всего этого получится, не занимает освободителей, готовых по всякому поводу радостно петь: «Падет произвол, и восстанет народ, великий, могучий, свободный».

К чести более верховных, чем Пономарев Б.Н., вождей как СССР, так и США, они смотрели на тегеранский хаос не столь идеологически твердым образом, но жались и кряхтели — как в Кремле, так и на Потомаке. Кряхтение американцев более понятно — шах был верным союзником США, а тут такой реприманд неожиданный. С другой стороны, после длительной кампании в защиту прав человека президенту США Картеру было неловко объявлять шаха ангелом правозащиты и склонять его к решительным действиям. К тому добавлялось, что по состоянию на осень 1978 г. начальство как в Москве, так и в Вашингтоне имело крайне смутное (точнее никакое) представление не то что о политическом исламе, но даже и об исламе как таковом. Поэтому на вопрос, что будет, когда муллы сменят шаха, ответ был в обеих столицах искренним  — «А шайтан его знает».

Если же говорить именно о Москве, то вождей не обнадеживали не только рассуждения об иранской пролетарской революции, но даже и те соображения, что у Картера корова сдохла — пустячок, а приятно. То есть, конечно, приятно, но поскольку шайтан его знает, что такое Хомейни, это мешало отдаваться приятству в полной мере. Довольно естественная человеческая реакция — опасаться неизвестного и никогда не виденного, и кремлевские старцы отнеслись к исламской революции с большой настороженностью. В чем им быстро помогли сами исламские революционеры, посадив и перестреляв любимых международным отделом ЦК КПСС пролетарских революционеров из партии Туде и объявив СССР малым шайтаном — тоже невежливо.

Обращение к тем старинным делам естественно, поскольку до сих пор события 1978 и 2009 гг. являют большое сходство. Чтобы не сказать: все играется как по нотам. Похоже, в Персии большую силу имеют народные обычаи, и обычай время от времени от малой зацепки производить большую революцию к их числу относится.

Но тогда вряд ли стоит ограничиваться констатацией сходства между практикой волнений и мятежей. Сходство может быть еще в и итоговом результате этих волнений. В 1978 г. никто во внешнем мире не понимал, чем дело кончится. В оценках и прогнозах что Москва, что Вашингтон все время попадали пальцем в небо, а Иран довольно успешно отвозил физиономией по столу как большого шайтана, так и малого. Какой сюрприз явят персы на этот раз, не знает никто, но в том, что явят — и вряд ли приятный, сомневаться не приходится.