Американский взгляд на российскую военную доктрину

Реформа российской армии давно будоражит умы американских аналитиков, пытающихся предсказать, как будут развиваться вооруженные силы некогда крупнейшего военного соперника США.

В США с нетерпением ждут появления новой военной доктрины России, которую в Москве планируют обнародовать менее чем через месяц.

Реформа российской армии давно будоражит умы американских аналитиков, пытающихся предсказать, как будут развиваться вооруженные силы некогда крупнейшего военного соперника США.

С 2000 года, когда Россия приняла свою последнюю военную доктрину, в российско-американских отношениях было немало неловких моментов, завязанных на военной составляющей. Из недавних инцидентов – военная кампания в Грузии, которую в Америке осуждают и называют интервенцией, и неожиданный «круиз» российских подводных лодок у восточного побережья США.

Как считают американские эксперты, новой администрации Белого Дома очень хочется знать, насколько амбициозны планы российского руководства в использовании и развитии военных мощностей, которыми обладает Россия на сегодняшний день.

Военный политолог Стивен Блэнк считает, что пришло время России поделиться с миром своими официальными военными планами на ближайшее будущее.

«Нам подтвердили, что первоначальный вариант доктрины будет готов в сентябре, однако мы на это не слишком надеемся: похожие обещания звучали и раньше, однако они так и не материализовались, – говорит Блэнк. — Пока доктрину не обнародуют, мы можем только гадать, каким будет ее содержание. Есть, конечно, всякие слухи и предположения, но предсказать действия российского руководства все равно трудно».

«Тот факт, что в течение нескольких лет Москва не может создать сколько-нибудь внятный документ на эту тему, свидетельствует о том, что чиновники министерства обороны, представители Совбеза и Кремль никак не могут договориться по целому ряду ключевых вопросов», — продолжает политолог.

При этом военная доктрина России представляет для американских специалистов интерес преимущественно как теоретическая основа для реальных действий, а именно для реформы российской армии. В Вашингтоне говорят, что путь преобразований, учитывая нынешнее состояние российских вооруженных сил, будет тернистым и займет не один год. Профессор Канзаского государственного университета Дейл Херспринг прогнозирует, что для возвращения российской армии в нормальное состояние потребуются годы.

«Армия в России может начать возрождаться году к 2020. Однако даже тогда она будет на десять лет отставать от вооруженных сил западных стран, — подчеркивает Херспринг. — В том, что касается оснащения, в России, конечно, есть и хорошие ракеты и хорошие танки, но нет возможности содержать их в рабочем состоянии. Если представить себе ситуацию — российский танк против танка западного, не нужно быть провидцем, чтобы понять, кто одержит победу».

Проблема технических ресурсов в российской армии, по оценкам американских аналитиков, может по масштабам сравниться только с проблемой ресурсов человеческих. Профессор военно-морского колледжа при департаменте Национальной безопасности США Михаил Цыпкин считает, что даже при желании провести военную реформу как можно скорее Россия столкнется с целым рядом организационных препятствий.

«Ясно, что к новому году могут только изменить структуру. Но после этого нужно будет переучивать людей, посылать на переподготовку сержантский состав. Только это займет несколько лет. Опять же огромной проблемой станет финансирование. Россия настолько зависит от цен на энергоносители, что финансирование армии скачет, поэтому трудно выполнять планы, рассчитанные на много лет вперед, особенно когда это касается полномасштабных реформ», — подчеркивает Михаил Цыпкин.

Бряцание оружием, которого нет

Военные аналитики в Вашингтоне расходятся во мнении, насколько реалистично Кремль оценивает свои военные возможности и строит соответствующие планы. Некоторые склонны полагать, что российское руководство пытается ввести в заблуждение американскую администрацию и создать иллюзию дееспособности собственных вооруженных сил. В качестве примера приводятся маневры российских подводных лодок в Атлантике у восточного побережья США, наделавшие немало шума в американской прессе.

Пентагон к немалому удивлению отреагировал на произошедшее спокойно, после чего появились комментарии, что американское оборонное ведомство не восприняло российские маневры всерьез.

Стивен Блэнк считает, что маневры субмарин Россия проводила для собственного успокоения. Побережье же США было выбрано по старой памяти — о том, с кем соревновалась некогда мощная российская армия.

«Это была попытка показать, что Россия по-прежнему является великой морской державой, которая может при необходимости противостоять Соединенным Штатам, — подчеркивает профессор Блэнк. — Это также было попыткой военно-морского командования продемонстрировать состоятельность флота – чтобы не потерять свои 40% бюджетного финансирования».

Дейл Херспринг также придерживается мнения, что в отсутствии реальных аргументов, Россия продолжает играть мускулами в надежде впечатлить этим как союзников, так и недавних противников.

«Для них это был способ заявить — „Ну вот, мы вернулись!“. Не важно, что их корабли были построены в 70-е и 80-е годы. Я был на многих из этих кораблей, и, поверьте мне, современным оснащением они не отличаются» — подчеркивает Херспринг.

Не очень впечатлившие американскую сторону маневры российского флота, однако, не лишили Вашингтон традиционной бдительности. И несмотря на то, что градус военного противостояния России и США со времен холодной войны значительно понизился, за российскими военными амбициями Америка по-прежнему следит. Теперь, правда, без прежнего напряжения.

„Сегодня в США российские попытки возобновить соревнование в военной сфере особого впечатления не производят, потому что никто не видит угрозы со стороны России ни на техническом уровне (поскольку не те вооруженные силы), ни политически (не видят причин для глобального конфликта),  — подчеркивает Михаил Цыпкин. — Россия до сих пор имеет возможность уничтожить весь мир своим ядерным оружием. Но никто из-за этого особенно не переживает“.

Ядерная неизвестная

По мнению многих экспертов, однако, ядерный компонент российской оборонной политики остается самым большим вопросом для американских военных стратегов. Несмотря на очевидное желание сторон сотрудничать в сфере сокращения стратегических вооружений, перетягивание ядерного одеяла до сих пор остается любимым упражнением российских и американских переговорщиков.

Стивен Блэнк считает, что анализировать будущее российских ядерных вооружений для стратегов в Пентагоне сложнее всего.

„Когда все остальные оборонные статьи находятся в плачевном состоянии, вы используете ядерное оружие как последний аргумент в спорах. В новой военной доктрине России роль ядерных вооружений может измениться, и тогда разговор будет идти об ассиметричной угрозе, которую будут представлять российские системы“, — подчеркивает Блэнк.

Дейл Херспринг также не исключает возможности использования Россией ядерного аргумента как последней козырной карты в спорах о военном превосходстве, однако считает, что Америка к таким переговорам подготовилась по-своему.

«Русские очень ясно дали понять, что основой и надеждой их оборонных программ на сегодняшний день является ядерный компонент. Мы это приняли во внимание и намерены вести себя крайне осторожно, не поддаваясь на провокации наподобие той, что устроил год назад Саакашвили, — подчеркивает аналитик. — Грузинский президент тогда думал, что мы вмешаемся в конфликт и решим его проблемы с Россией ».

„Однако я точно могу сказать, — продолжает Херспринг, — что то, что является критически важным вопросом для России, будет табу для нашего вмешательства. Мы наигрались в ядерный шантаж в 50-х и 60-х, и теперь намерены действовать очень осторожно и дипломатично, чтобы не вернуться в стадию холодной войны“, — продолжает Херспринг.

Эксперты в Вашингтоне сходятся во мнении о том, что для военных и политиков по обе стороны Атлантики предстоящие несколько месяцев станут временем, когда определится будущее российско-американских отношений в ядерной сфере. Новая военная доктрина России может сыграть в этом одну из ключевых ролей.