Что мешает плохому министру?

В Ужгороде за все ответить согласился Юрий Луценко. Он начал с того, что много вопросов не имеют прямого ответа. Что до роста преступности, то это вполне естественно – кризис. А обязанность министра – все учесть и доложить куда следует.

В Ужгороде за все ответить согласился Юрий Луценко. Он начал с того, что много вопросов не имеют прямого ответа. Что до роста преступности, то это вполне естественно – кризис. А обязанность министра – все учесть и доложить куда следует. Он не обязан обманывать народ, представляя чуть ли не 100-процентую раскрываемость преступлений. Ситуация тревожная, но не критическая: убийства падают, а растет то, что в наибольшей мере питает криминальный элемент.

Чиновный гость логично предложил не превращать программу в прием заявлений – приходите в рабочий день и будем разбираться. На худой конец – письменное обращение в конце программы.

Становясь дважды министром, Луценко поставил президенту условия: поменять генпрокурора, — но воз и ныне там. Милиция трудится в поте лица, но преступники тоже не сидят, сложа руки.

А вот нехороший Андрей Ермолаев назвал милицию «местом кормления» и напомнил, что непрофессиональный министр был назначен сверху. Луценко в ответ кивнул на Саркози времен своего управления внутренними делами – тот тоже никогда не ходил в милицейских погонах. Сам же Юрий Витальевич выражает политическую волю, а его подчиненные уже проводят следствие.

Предложение пойти на фиг и подать в отставку не вызвало у министра адекватной реакции: снимайте, только потом не жалейте — а сам я не уйду! Луценко признался, что он хотел бы лежать на боку, читать книжки, гулять, а не просыпаться в холодном поту по ночам, озабоченный судьбой украинских детей. Вот-вот, отметил один журналист, и у нас неподалеку в интернате детишек насилуют. Да, есть такая напасть в Украине, признал министр. Да только в случае, упомянутом журналистом, у детей никаких внутренних повреждений не обнаружено.

Но Ермолаев не унимался: милиция работает, а преступные структуры она разрушить не способна. Луценко кивнул на наше советское законодательство – в нем вся вина. Надо закрывать границы – злодеи перестанут к нам лезть, и будем жить, как в раю.

Но теперь уже Валерий Калныш поинтересовался розыском Лозинского. Мы зарегистрировали преступление в первый же день, отрапортовал Луценко. Вот и ловим – это колоссальный комплекс работ. А у нас еще и эсбэушники забрали всю аппаратуру для прослушивания. В Украине же есть много тихих местечек, где можно мило отсидеться.

В отношении антисемитских выступлений Ратушняка Луценко снова послал всех в прокуратуру. Вообще главным доводами защиты были эти самые посылания: идите в прокуратуру, идите в суд, а милиция она сама по себе – закусив удила, старается. Но в Закарпатье милиция и взятки берет, и творит все, что ей вздумается, отметил один из гостей. Луценко усмотрел в вопросе заказуху. А милицию нужно было бы увеличить за счет армии – вон, призывники лучше патрулировали бы улицы, чем сидели в казармах.

На обвинение «оранжевых» в политической импотенции гость лишь развел руками – такое уж в парламенте меньшинство, которое всем перекрывает кислород.

Луценко, как и повелось, был напористым, активным, убедительным, только уж больно размордевшим, по сравнению, скажем, с дебютным периодом его милицейском карьеры (на пять килограммов поправился – признался дорогой гость). Но ужгородская аудитория оказалась крепким орешком – она не клевала на распахнутую душу борца с преступностью и апостола справедливости. Потому во время звучания вопросов Луценко сжимал губы, а глаза наполнялись тоской по книжке в теплой постели. Хотя периодически в этой тоске проскальзывали искры коктейля Молотова.

В итоге Ермолаев отметил, что Луценко всегда был искренним политиком, но на искренности уже далеко не доедешь. А Калныш признался, что понял, в чем феномен Луценко – ему так же, как и Тимошенко, постоянно кто-то мешает…