Генерал Олейник: «Афера Юлии Тимошенко сломала мою жизнь»

Сейчас Георгий Семенович на свободе. По решению суда его выпустили досрочно. Теперь он пытается добиться восстановления в звании и возврата государственных наград. При всей справедливости его требований, сделать это будет совсем не просто.

С Георгием Семеновичем мы встретились в Москве. Он оказался улыбчивым и обходительным человеком, не потерявшим военной выправки. Правда, генерал неохотно согласился на интервью. Понять его можно: он с болью вспоминает события, в результате которых была сломана его жизнь.

Георгий Семенович, каким образом появилось на свет российско-украинское соглашение, которое потом получило такую скандальную известность?

В 1996 году Министерство обороны России оказалось в крайне сложной финансовой ситуации. Живых денег в казне не было. Мы получали финансирование в пределах всего 10-12% от имеющейся потребности. В армии месяцами не выплачивались зарплаты, годами простаивали стройки, офицеры не получали жилье, требовался ремонт казарм.

В то же время у Украины перед «Газпромом» скопился огромный долг за газ. И однажды премьер-министр Павел Лазаренко предложил правительству России подписать соглашение, по которому в счет долга корпорация «Единые энергетические системы Украины» должна была поставить Министерству обороны России строительные материалы на сумму 450 миллионов долларов.

Причем Павел Лазаренко настоятельно рекомендовал, чтобы разработкой схемы и урегулированием задолженности занималась корпорация ЕЭСУ, которую тогда возглавляла Юлия Тимошенко.

А насколько значительна была на тот момент для Министерства обороны эта сумма?

На тот момент эта сумма составляла порядка 30% всего бюджета министерства обороны на строительные цели. Мы, разумеется, ухватились за эту идею.

Вы помните схему Юлии Тимошенко, которая и легла в основу соглашения?

Конечно. Газпром погашал долги перед российским бюджетом. Правительство России выделяло эту сумму Министерству обороны, которое, в свою очередь, платило ПФК ЕЭСУ за строительные материалы. Таким образом, ЕЭСУ получало необходимую сумму, чтобы погасить долги Газпрому.

Нас эта сделка в условиях дефицита финансирования очень устраивала. Но, к огромному моему сожалению, она обернулась чистой аферой, в результате которой я и оказался за решеткой.

Какой была лично ваша роль, и роль вашего управления, в данной сделке?

Вопросом поставки стройматериалов в Россию занималось Центральное управление материальных ресурсов и внешнеэкономических связей Минобороны России (ЦУМР). А на Главное управление военного бюджета, которое я возглавлял, ложилась задача контролировать, чтобы цены на поставленные стройматериалы не были выше рыночных российских.

Реализация соглашения стала пробуксовывать в первые же месяцы. Чем вы это объясните?

Действительно, не все пошло гладко. Как правило, цены на стройматериалы Юлия Тимошенко существенно завышала. Порой она присылала спецификации, в которых стоимость продукции была на 20, 100, и даже как-то на 400 процентов выше рыночных. Конечно же, при таких условиях, сделка теряла всякий смысл.

Может быть, она просто таким образом защищала интересы украинского товаропроизводителя?

Не знаю, чьи интересы она защищала. В последствии выяснится, когда генеральная прокуратура возбудит в ее отношении уголовное дело, что у украинских производителей стройматериалы наоборот закупались на 3-5% ниже отпускных. Так что с обманом столкнулись обе стороны.

Более того, ЦУМР, который, казалось бы, был заинтересован в справедливых ценах украинских стройматериалов, подписывал практически все предложения Тимошенко. Мы же, обнаруживая завышение цен, отправляли спецификации на доработку. В итоге эта волокита растягивалась на месяцы.

Как вы думаете, почему ЦУМР шел на поводу ЕЭСУ и Тимошенко?

Я могу объяснить это добрыми отношениями с Тимошенко. Военная прокуратура потом этим занималась и точнее будет послушать их оценку.

Георгий Семенович, в итоге, обязательства ЕЭСУ были выполнены?

Нет, украинская сторона так и не выполнила своих обязательств. За все время Юлия Тимошенко поставила нам материалов всего на 132 миллиона долларов. Между тем я лично подписывал платежные документы о перечислении 27 декабря 1996 года 250 миллионов, а 14 марта 1997 года — 200 миллионов долларов.

Вы предпринимали какие-то меры, чтобы восстановить поставки?

Разумеется, мы не могли молчать. Мы били тревогу — как так; почему ЕЭСУ не выполняет своих обязательств? Почему строительные материалы на сумму более 300 миллионов по подписанному соглашению не поступают? Мы остро нуждались в стройматериалах, и к тому же нас беспокоила судьба наших денег.

Мы неоднократно обращались к министру обороны Игорю Родионову. Он слал возмущенные письма своему коллеге в Украине, руководству ЕЭСУ. Была и встреча с Юлией Тимошенко. Но наши требования попросту игнорировались. Никаких письменных гарантий нам не давали. Из чего можно сделать вывод, что Тимошенко и не собиралась выполнять свои обязательства. Видимо чувствовала за собой поддержку премьера Павла Лазаренко.

В таком случае уточните, почему же вы два раза перечисляли деньги, хотя даже по первому траншу обязательства украинской стороны были погашены не полностью?

А я не мог поступать иначе. Особо подчеркну: это были целевые средства. Я не имел права отправлять их на какие-либо иные цели. Приходили извещения из Минфина, в которых указывалось, что суммы направляются для перечисления их ПФК ЕЭСУ, несмотря на то, что были пробуксовки с поставками. Реакция министерства финансов была одна: вы выполняйте свои функции, а мы разберемся.

В отношении вас в 2000 году было возбуждено уголовное дело. Вас сделали крайним?

Я долго не мог в это поверить. Даже когда прокуратура начала расследование. Я ведь человек военный, 40 лет служил в войсках, аппаратных интриг не знал. Для меня решение правительства было законом. Да и замысел ведь был не плохой, если бы его осуществляли по-честному. Мы бы получили строительные материалы для подготовки к зиме, ЕЭСУ погасило долги перед Газпромом, украинские производители получали рынок сбыта… Все бы были в выигрыше, но ЕЭСУ стало саботировать эту сделку.

Сегодня, спустя годы, мне ясно, что все это соглашение было ширмой для хорошо просчитанной финансовой махинации. Именно поэтому ни глава ЕЭСУ, ни представители этой компании палец о палец не ударили, чтобы вмешаться в судебный процесс и прекратить мое уголовное преследование.

Да что говорить: если бы ЕЭСУ — была честной компанией, я бы не сел в тюрьму.

Почему же уголовное дело возбудили именно в отношении вас?

По формальному признаку. Моя подпись стояла на документах по перечислению средств. В задачу следствия явно не входило разбираться с теми, кто стоял за всей этой сделкой. И еще. Мои гонители прекрасно понимали, что на свободе я представлял для них угрозу, а сидя в тюрьме, бороться мне за правду, как вы понимаете, практически невозможно.

В итоге мне дали 3 года и прямо в зале суда взяли под стражу. На виду всей страны, перед телекамерами, на меня надели наручники и отправили в изолятор. Это было абсолютно противозаконно, так как я имел право на амнистию, как генерал-орденоносец.

Но Президиум Верховного суда ведь вас оправдал?

Да, реабилитировал спустя несколько месяцев. И я думаю, что Главная военная прокуратура была готова к такому исходу событий. Поэтому быстро состряпали второе дело. Зная, что я имею право на амнистию как орденоносец, суд своим вторым приговоров лишил меня всех званий и наград. После второго дела в камеру я уже шел как обычный преступник.

В тюрьме я провел две трети срока. Освободили меня условно-досрочно. Когда Московский областной суд рассматривал мое дело, представители прокуратуры были против моего досрочного освобождения. Но судья Кузнецова помню, изучив всю ситуацию, даже в сердцах сказала «Да за такой подлог их самих надо сажать».

Я знаю, что когда вас арестовали, вы пережили еще одну трагедию -у вас умер отец. Кстати, наш земляк…

Да, он фронтовик, инвалид войны, всю жизнь прожил в Хмельницкой области, в селе Лесная волица Красиловского района. Ему шел тогда 86-й год.

Мой арест и его смерть напрямую связаны. Когда у меня начались неприятности, он регулярно смотрел новости по телевизору и был в курсе всех моих перипетий. И когда он увидел эпизод, как на меня надевают наручники и уводят из зала суда, его сердце не выдержало — инсульт. Я узнал о его смерти лишь спустя полгода — жена не хотела говорить, зная, каким ударом для меня станет эта весть. Как только я освободился, я съездил к себе на родину, сходил на могилу отца. Теперь посещаю ее каждый год, в День Победы.

Георгий Семенович, Юлия Тимошенко сыграла в вашей судьбе трагическую роль. Если бы вы сегодня встретились с ней, что бы вы ей сказали?

Что я могу ей сказать? Любой бизнес требует ответственности и выполнения взятых на себя обязательств. А политика — это куда более серьезное дело. Ведь ты несешь ответственность не за одну фирму, а за весь народ. Впрочем, думаю, мои морализаторства ей абсолютно неинтересны. Она может быть даже забыла те свои обязательства и сейчас раздает уже другие обещания.

Вы бы ей сейчас поверили?

А вы как думаете?

Источник: «Известия в Украине»