«Три батальона, направленные в Арктику, не имели теплых палаток»

Читати цю новину російською мовою
«Три батальона, направленные в Арктику, не имели теплых палаток»
В последнее время власти навязчиво внушают гражданам, что при Сталине был идеальный порядок в любых оборонных делах. Особенно если ими занимались Берия или его люди. Обозреватель «Власти» Евгений Жирнов нашел документы МГБ СССР,

свидетельствующие о невообразимом хаосе даже при решении важнейших стратегических задач.

«Для аэродрома было выбрано место на болоте»
Дальними, высотными и прочими рекордными перелетами в начале 1930-х годов в СССР уже трудно было кого-либо удивить. Но с началом нового 1935 года началась невиданная до тех пор кампания, названная в советской прессе большими арктическими перелетами. Во множество мест на побережье Северного Ледовитого океана и на близлежащие острова как одиночные самолеты, так и целые авиаэкспедиции отправлялись, чтобы проложить маршруты к этим ключевым точкам на Северном морском пути, четкая работа которого тогда считалась одним из важнейших этапов освоения природных богатств Сибири.

Советская авиация к тому времени уже имела немалый опыт полетов на Крайнем Севере. Начальник управления воздушной службы Главсевморпути Михаил Шевелев рассказывал в интервью в январе 1935 года:

«В прошедшем, 1934 году самолеты были особенно широко использованы в Арктике. Увеличивающийся размах в освоении Северного морского пути требовал действий авиации почти на всем громадном протяжении северной части нашей страны. Мы в 1934 г. с воздуха замкнули весь Северный морской путь от запада до востока. Наши пилоты за один прошлый год прошли в Арктике 450 000 км, налетав 2780 часов и перевезя 547 пассажиров и 37 000 кг груза и почты, в два раза превысив работу полярной авиации в 1933 г.».

Но руководство страны требовало большего.

«Правительство,— говорил Шевелев,— дало указания обеспечить во второй пятилетке 27 000 км воздушных путей в Арктике. Полетами 1935 года мы делаем большой шаг в осуществлении этой директивы. 27 000 км включают линии и трассы, по которым летят сейчас товарищи Молоков, Фарих, Алексеев и др.».

Понятно, что самолеты тогда оставляли желать много лучшего, но не менее важной проблемой оказались налаживание надежной радиосвязи, мало-мальски точные прогнозы погоды, а главное — аэродромы для базирования полярной авиации.

«Зимовщики станций, в которые полетят самолеты,— рассказывал Шевелев,— должны будут обеспечить у себя посадочные площадки и все, что надо для приемки и обслуживания самолетов, так как, например, в прошлую зиму в бухте Варнека на месте посадки были большие неубранные заструги льда».

Но именно эту проблему не удавалось решить на протяжении многих лет. Летом, правда, гидросамолеты могли садиться на воду. Но для строительства сети постоянных, стационарных аэродромов, которые работали бы круглый год, не хватало средств ни до, ни во время войны.

Однако после появления у Соединенных Штатов атомной бомбы строительство военных аэродромов вдоль северных границ СССР превратилось в важнейшую стратегическую задачу. Ведь на них должны были базироваться истребители, защищающие страну от воздушного нападения, и бомбардировщики, способные поразить цели на территории самого вероятного противника. И для ее осуществления Совет министров СССР в 1948 году принял решение о строительстве в Арктике 14 аэродромов, отвечающих самым высоким требованиям. Выполнение работ поручили Главсевморпути, в ведении которого по-прежнему находились все полярные дела. А его руководство укрепили бывшим начальником управления материально-технического снабжения НКВД СССР Валентином Поддубко.

В декабре того же 1948 года в Министерстве госбезопасности СССР собрали информацию о ходе работ и подготовили для руководства страны несколько докладных о катастрофическом состоянии дел на строительстве полярных аэродромов.

«И. о. начальника Главсевморпути Кузнецов и его заместитель по капитальному строительству Поддубко,— говорилось в докладе министра госбезопасности Виктора Абакумова,— не подготовились к проведению аэродромного строительства. В результате отсутствия контроля и безответственного отношения со стороны Управления полярной авиаций (начальник Чибисов) и треста „Арктикстрой“ (начальник Патрикеев) установленные правительством сроки утверждения проектно-сметной документации и начала строительных работ сорваны ».

«Проектные задания и генеральные сметы,— писал Абакумов,— согласно постановлению правительства, должны быть готовы: по аэродромам Диксон, Тикси, Хатанга, Кресты Колымские — к 1 мая с. г., по аэродромам Чокурдах, Мыс Шмидта, Амдерма — к 1 октября с. г. и по остальным семи аэродромам — к 1 декабря 1948 года… Проектные организации „Гипроарктикпроект“ и „Арктикпроект“ только в мае с. г. сформировали изыскательские партии и направили их в Арктику, а экспедиции на мыс Шмидта, Котельный, Кресты Колымские и мыс Косистый были направлены из Москвы лишь в июне и июле с. г. Изыскательские партии не были полностью обеспечены лагерным имуществом, климатической одеждой, буровым и лабораторным оборудованием. Инструменты, предназначенные для Игарки, были засланы в Кресты Колымские, грузы дли Хатанги завезены на мыс Косистый, оборудование в Дудинку доставлено в некомплектном виде».

Не лучше обстояло дело и со всеми остальными аспектами проектирования:

«Управление полярной авиации (нач. отдела капитального строительства Шишкин) выдало проектным организациям недоброкачественные плановые задания на проведение изыскательских и проектных работ. В результате проектирование аэродромного строительства ведется кустарно, без технико-экономического обоснования, без учета полного комплекса вопросов и необходимых сооружений, связанных с созданием авиационных трасс … Так, в Крестах Колымских взлетно-посадочная площадка была запроектирована длиной в 1200 метров, в то время как по условиям, требуемым ВВС, она должна иметь длину 2500 метров. В бухте Тикси для аэродрома было выбрано место на болоте, а в Хатанге по проектному заданию площадка аэродрома намечалась на затопляемом месте и не отвечала необходимым требованиям».

Главсевморпути, как напоминал министр госбезопасности, добилось изменения сроков:

«Упустив время для составления технической документации, Главсевморпути вошло в правительство с ходатайством об отсрочке сорванных сроков проектирования первых четырех аэродромов. Однако и вновь установленные распоряжением правительства от 7 июля с. г. сроки представления проектных заданий и смет не были выдержаны».

«Имели место массовые хищения продуктов солдатами»
Одной из главных, если не основной причиной срыва начала работ Абакумов считал недостаточное обеспечение строек техникой и рабочей силой — аэродромно-строительными батальонами:

«В соответствии с постановлением правительства Министерством Вооруженных Сил СССР были сформированы для Главсевморпути пять аэродромно-строительных батальонов, по 560 человек в каждом. Руководство Главсевморпути не установило необходимого контакта с Министерством Вооруженных Сил по отбору в эти батальоны людей, имеющих профессии и специальности, необходимые для строительства, из-за чего личный состав батальонов, сформированных в Архангельском и Приморском военных округах, оказался в значительной части не соответствующим их назначению. До 50% офицерского состава батальонов не имеет строительных специальностей. Из общего числа сержантов до 75% не саперы, а артиллеристы и минеры. Рядовой состав батальонов укомплектован из необученных молодых солдат. Ходом формирования батальонов и подготовкой их своевременной доставки в Арктику Главсевморпути не занималось, вследствие чего батальоны были направлены на север с опозданием, без подготовки там условий, обеспечивающих их нормальное размещение и использование».

Военное руководство внесло свой посильный вклад в дезорганизацию процесса и отправило батальоны на Крайний Север, обеспечив их так, будто строительство намечается в южных республиках СССР:

«Табеля на имущество, инвентарь, медикаменты составлялись применительно к обычным условиям расквартирования в нормальной городской обстановке. В результате три батальона, направленные в Арктику из Архангельска, не имели теплых палаток, кухонь, пекарен, котлов для таяния снега, кипятильников, дезокамер, лыж, кухонного инвентаря, средств связи и др. Меховое обмундирование и валенки были выданы из бывших в употреблении, без подшивочного материала. Сержанты оставлены без обмундирования по осеннему и зимнему плану. Вместо двух комплектов ватников и ватных брюк солдаты имели по одной паре. Вместо двух пар кожаных сапог выдана одна пара кирзовых. Люди получили вместо ватных или волосяных соломенные матрацы».

Не лучше обстояло дело и с питанием. На разных стройках установили разные нормы питания, одни из которых для Арктики были, мягко говоря, недостаточными, а для довольствия по другим просто не было продуктов.

«При перевозке батальонов из Владивостока на север руководство Главсевморпути вовсе упустило вопросы обеспечения людей питанием. В результате при разгрузке продовольствия на мысе Шмидта имели место массовые хищения продуктов солдатами. По сообщению командира прибывшей туда строительной роты майора Рыбакова, за одни сутки было расхищено продовольствия на 80 тысяч рублей. Строительный батальон в Хатанге не был обеспечен необходимым количеством продуктов: нет мясных и рыбных консервов, сахара, сухофруктов, пряностей. В отдельные районы дислокации батальонов не были завезены витамины».

Еще хуже выглядела ситуация с финансированием батальонов:

«Личному составу батальонов подъемные и суточные деньги не выданы. На офицеров не распространены денежные льготы, положенные для военнослужащих, находящихся на службе в отдаленных районах и на Крайнем Севере. Во всех батальонах из месяца в месяц задерживается выплата денежного содержания, вследствие чего офицеры лишены возможности пересылать деньги своим семьям. По заявлению офицеров батальонов, формировавшихся в Приморском военном округе, они прибыли во Владивосток с семьями из разных округов. Однако при выезде из Владивостока на север брать семьи в Арктику не было разрешено, а некоторые из них остались без квартир и средств к существованию… В адрес Главсевморпути непрерывно поступает большое количество писем и телеграмм от членов семей военнослужащих с жалобами на неполучение денег и материальные затруднения, а также радиограммы и рапорта от офицеров, возмущенных бездушным отношением к ним».

Однако все это могло показаться лишь мелкими неприятностями по сравнению с тем, в каких условиях солдатам и офицерам пришлось жить.

«Направив батальоны в Арктику,— докладывал Абакумов,— Главсевморпути не позаботилось о создании им элементарных жилищных условий. Личный состав батальонов в Хатанге и на о. Диксон расквартировывался в палатках, так как каких-либо других помещений там не было подготовлено. В районах дислокации батальонов не оказалось также строительных материалов (кирпича, леса, стекла, железа), чтобы военнослужащие сами могли построить жилые помещения. На мысе Шмидта солдаты размещены в бараке, где устроены нары в три этажа. Из-за чрезвычайно большой скученности в бараке постоянная грязь и отсутствуют элементарные санитарно-гигиенические условия для жилья ».

«Мы при таких условиях служить не желаем»
Самое же печальное, как следовало из доклада МГБ, заключалось в том, что все эти лишения строители аэродромов терпят совершенно бессмысленно, поскольку никаких работ они все равно не ведут, причем не по своей вине:

«Большинство батальонов до настоящего времени не загружено работой, не имеет технической документации, ощущает недостаток в строительной технике и материалах. Строительные конторы Главсевморпути не составляют плана работ, не снабжают необходимым инструментом. Имеющаяся в батальонах строительная техника не обеспечена запасными частями, горюче-смазочными материалами; не хватает тракторов, экскаваторов, автомашин, пилорам, грейдеров. В Хатанге из-за отсутствия дизельного масла, автола и незамерзающей жидкости из имеющихся 5 тракторов работают один-два. Порядок взаимоотношений между строительными участками и батальонами не определен. Начальники участков вмешиваются во внутреннюю жизнь воинских частей, изменяют штаты, устанавливают распорядок дня, отличный от уставных положений. Командиры батальонов в Арктике не представляют ясно, кому они подчиняются и куда должны обращаться за разрешением неотложных дел».

В результате среди солдат и офицеров начались разброд и шатания.

«Недостатки в снабжении батальонов всем необходимым,— писал министр госбезопасности,— отрицательно отразились на моральном состоянии солдат и офицеров. В батальонах отмечены факты грубых нарушений дисциплины, отрицательных настроений и проявления недовольства создавшимся тяжелым положением. Так, на острове Диксон часть сержантов коллективно отказывается от работы, хулиганит, оскорбляет офицеров, разлагает личный состав. Некоторые сержанты высказывают желание быть судимыми, лишь бы не служить в Арктике. На мысе Шмидта в Крестах Колымских имели место драки между военнослужащими и работниками полярной авиации. Зам. командира роты по политчасти на мысе Шмидта капитан Воропаев заявил на совещании офицеров: „Мы при таких условиях служить не желаем“ и просил его демобилизовать. Его мнение разделяли и некоторые другие офицеры. Состояние батальонов и другие отмеченные недочеты в строительстве аэродромов внушают серьезные опасения за своевременное выполнение решения правительства».

Однако ни в правительстве, ни в ЦК никто не счел ситуацию катастрофической. Генерал Алексей Кузнецов из исполняющего обязанности начальника Главсевморпути превратился в полноправного руководителя Арктики. А Поддубко, которого Абакумов называл главным виновником происшедшего, продолжал теми же методами руководить ударными стройками еще много лет. Отсутствие реакции, скорее всего, объяснялось тем, что все происходившее на строительстве полярных аэродромов вполне обыденное дело. Точно так же безалаберно, расточая людские силы, велись многие другие важнейшие стройки. Разница заключалась лишь в том, что на большинстве из них работали заключенные, а чекист-хозяйственник Поддубко не видел между ними и солдатами особой разницы.

Выход из ситуации вокруг аэродромов нашли такой же, как и всегда: если строительство не ладится, надо прислать еще больше людей. И к середине 1950-х число заполярных аэродромных строителей в погонах выросло в разы.

«На строительстве аэродромов в районах Крайнего Севера (Диксон, Амдерма, Тикси и другие), — в 1956 году докладывали в ЦК КПСС маршалы Жуков и Соколовский,— работают три аэродромно-строительных полка, три батальона и один строительный участок общей численностью 7293 военнослужащих. Для руководства указанными частями при Главсевморпути Министерства морского флота содержится Военное строительное управление численностью 38 офицеров».

Руководители Министерства обороны доказывали, что существование всех военно-строительных частей — прямое нарушение Конституции и бессмысленный расход людских и финансовых ресурсов. И тогда, в 1956 году, партийное руководство согласилось с их мнением. Но затем число стройбатов вновь постепенно начало расти. Ведь основой основ советской экономики всегда был рабский труд. И вечно сопутствующие ему хаос и неразбериха.

Источник: Власти.нет

  • 100
  • 26.01.2010 20:24

Коментарі до цієї новини:

Останні новини

Головне

Погода