Падения Берлинской стены. Была ли Восточная Германия на самом деле «аннексирована»?

Трудно отрицать значимость падения Берлинской стены. Когда она рухнула восторг внезапно охватил миллионы людей по обе стороны границы, отделяющей Западную Германию от Восточной. Германия, наконец, снова стала единым государством.

Пока Германия готовилась отмечать двадцатую годовщину объединения, бывший глава СДПГ Матиас Платцек (Matthias Platzeck) инициировал спор об объединении Германии, которое он назвал аннексией (использовав то же слово, которым обычно называют захват Австрии нацистами во Вторую мировую войну). «Не знаю, что здесь можно праздновать», — отметил Платцек в своем интервью SPIEGEL.

Трудно отрицать значимость падения Берлинской стены. Когда она рухнула восторг внезапно охватил миллионы людей по обе стороны границы, отделяющей Западную Германию от Восточной. Германия, наконец, снова стала единым государством.

Однако эйфория, вызванная событиями 9 ноября 1989 года, долго не продержалась. Вскоре стало ясно, каким непростым будет объединение – экономически, социально, психологически. В сущности, уже к 31 августа 1990 года, когда был подписан Договор об объединении – во вторник с этого момента исполнилось ровно 20 лет, – душевный подъем большей частью исчез, и многие в бывшей Восточной Германии начали чувствовать, что новые соотечественники с Запада их подавляют.

В своем интервью, данном на этой неделе SPIEGEL, премьер-министр Бранденбурга Маттиас Платцек, представляющий левоцентристское крыло социал-демократов, дал понять, что во многом эти обиды сохраняются и сейчас. Его заявления вызвали очередной виток спора об объединении. Между тем страна продолжает готовиться отмечать предстоящую 3 октября годовщину этого события.

«Не знаю, что здесь можно праздновать, — заявил Платцек, в ответ на вопрос о договоре. — Мы не хотели никуда вступать. Мы хотели сотрудничества на равных, с новой конституцией и новым гимном. Нам нужны были символы нового совместного начала. Однако верх одержал другой подход».

Резкая критика

Платцек навлек на себя резкую критику за то, что в своем интервью назвал объединение Восточной и Западной Германии словом Anschluss (аннексия). Этот термин напоминает об аннексии Австрии нацистской Германией в 1938 году. «Многие из нас (бывших граждан ГДР) видят день нашего присоединения к ФРГ не только в положительном свете,  — утверждает Платцек, с 2005 по 2006 год возглавлявший СДПГ. – Виной многих социальных проблем востока Германии после 1990 года стал именно этот дух «аншлюса».

Некоторые политики из восточной части Германии дали Платцеку отповеди. Конечно, процесс объединения не обошелся без ошибок, считает Андреас Бюттнер (Andreas Büttner), депутат земельного парламента Бранденбурга от оппозиции, «однако Платцек бередит раны, которые еще не до конца зажили».

Рихард Шредер (Richard Schröder), член СПДГ, бывший депутатом восточногерманского парламента, когда подписывался Договор об объединении, назвал заявления Платцека «неуместными». В интервью берлинской газете Morgenpost он подчеркнул: «Мы должны избегать в нашем политическом дискурсе сравнений с нацистами». Аксель Фогель (Axel Vogel), лидер фракции «зеленых» бранденбургского парламента, заметил: «Я ожидал от главы правительства лучшего знания истории».

Тем не менее, слова Платцека указывают на определенный уровень недовольства, сохраняющийся в бывшей Восточной Германии спустя двадцать лет после объединения. По данным проведенного в 2009 году опроса меньше половины жителей востока Германии считает, что их стандарты жизни повысились по сравнению со временем до падения Берлинской стены. В 2008 году исследования показали, что более 80 процентов восточных немцев чувствовали себя гражданами второго сорта.

«Знакомство с безработицей»

В своем интервью SPIEGEL, Платцек подчеркнул, что «объединение страны было важным достижением», но добавил при этом, что «в Восточной Германии многим пришлось почувствовать себя так, как будто вся их прежняя жизнь была бессмысленной. Им пришлось выбросить прочь все прошлое, в котором якобы были только идеология и «Штази». Я не склонен к ностальгии, но я не помню, чтобы мы каждый день шли на работу, опустив голову».

По словам Платцека, с объединения началась также «безжалостная деиндустриализация» Восточной Германии. «Почти каждая семья познакомилась с безработицей».

Тем не менее, за последние годы ситуация с работой на востоке Германии улучшилась. Хотя во многом это бесспорно связано с тем, что многие покинули регион для более тучных пастбищ на западе Германии, промышленность, особенно сектор возобновляемых источников энергии, все же начинает восстанавливаться. По последним статистическим данным, сейчас уровень безработицы в бывшей Восточной Германии ниже, чем когда-либо с 1991 года.

На вопрос о том, когда востоку удастся преодолеть эту планку, Платцек ответил с осторожным оптимизмом: «Две трети пути мы уже прошли».