Ирак. Катастрофа за триллион долларов

Барак Обама объявил об окончании войны в Ираке. К моменту возвращения его войск на родину иракцы пользовались чуть большей свободой, чем в 2003 году, и значительно меньшей безопасностью. В результате семи лет анархии два миллиона человек стали беженцами, а еще столько же — вынужденными переселенцами, пишет британская «The Guardian». Любопытно, что пришлось бежать почти всем иракским христианам. Под властью Запада объем добычи нефти — главного иракского продукта — остается на довоенном уровне, а электричество поступает в дома по несколько часов в день. Это ужасно.

По оценкам, в результате насилия, связанного с оккупацией, погибло порядка 100 000 мирных жителей. У страны нет стабильного правительства, восстановление практически не идет, ежедневно происходят похищения и убийства людей. Безудержная коррупция подпитывается неконтролируемо распределяемой помощью. В результате расширения власти исламистов женщины становятся не более, а менее свободными. Все это результат непостижимых уму расходов Соединенных Штатов в 751 млрд. долларов. Безусловно, в истории современной дипломатии нет примера более неразумной траты средств.

Большинство неудачных «либеральных» интервенций после Второй мировой войны, по крайней мере, начинались с добрыми намерениями. Во Вьетнаме воевали за то, чтобы защитить некоммунистическое государство от китайского экспансионизма, в Ливане — за то, чтобы защитить плюралистическую страну от цепкого соседа. В Сомали чинили несостоятельное государство.

В Ираке казус белли был ложью, за которой стояли Джордж Буш и его смиренный писарь Тони Блэр. Саддама Хусейна обвинили в причастности к 11 сентября и в том, что он замышляет новые атаки с применением оружия «массового поражения» дальнего радиуса действия. Поскольку было выяснено, что это неправда, апологеты Буша и Блэра разработали альтернативное объяснение: Саддам был плохим человеком, поэтому хорошо, что его свергли.

Давая оценку любой войне, следует опираться не на голую статистику «до и после», а на анализ того, что бы было, если бы она не произошла. Антииракская истерия началась в 1998 году, с операции «Лиса пустыни», проведенной по указанию Билла Клинтона. Это были трехдневные бомбежки военной и гражданской инфраструктуры Ирака, призванные наказать Саддама за препятствия, чинимые инспекторам ООН. Но почти весь мир решил, что цель состояла в том, чтобы отвлечь внимание от скандала с Моникой Левински.

Большинство независимых аналитиков полагало, что Ирак отказался от каких-либо серьезных ядерных амбиций в конце первой войны в Персидском заливе в 1991 г. Расследования, проводящиеся после 2003 г., подтверждают это мнение. И все же утверждалось, что «Лиса пустыни» «нанесла существенный урон способности Ирака производить и использовать оружие массового поражения». Правда это или нет, но у нас нет доказательств того, что к 2003 г. он вновь обрел такую способность. Иракская афера была, помимо прочего, провалом разведки.

Между тем западные санкции перевели иракскую экономику на осадный режим, искоренили средний класс в стране и вывели Саддама на шестое место среди самых богатых правителей в мире, несмотря на то, что против него регулярно строились заговоры. Возможно, враждебность Запада укрепляла его позиции, но переворот был бы рано или поздно осуществлен: либо армией, либо боевиками-шиитами, поддерживаемыми Ираном.

Даже если бы это произошло нескоро, Ирак был неприятным, но стабильным светским государством, которое больше не представляло серьезной угрозы даже своим соседям. Его сдерживала неполетная зона, благодаря которой притесняемые курды обрели фактическую автономию. Он был не страшнее баасистской Сирии Асада, а ситуация с добычей нефти и обеспечением населения электроэнергией улучшалась, а не ухудшалась, как сейчас.

Комиссия Чилкота выслушала множество рассказов об американо-британской оккупации, сравнимой с «разорением севера» во времена Вильгельма Завоевателя. Невероятно, что бюрократия XXI века могла проявить такую жестокую и кровожадную некомпетентность. А все дело в том, что она была ослеплена убежденностью в своем неоимперском всемогуществе. Однако, сколько бы мы ни обманывали себя, Западом по-прежнему правят лидеры, особенно генералы, которые по сей день упиваются славой прежних триумфов: лидеры, отказывающиеся верить в то, другие страны имеют право сами улаживать свои дела. Ситуация в Ираке в 2003 году была не настолько чудовищной, чтобы мы занимались ею — даже если бы мы могли построить прозападную, произраильскую, светскую, капиталистическую утопию из фантазий неоконсерваторов.

Германия, Франция, Россия и Япония не стали ввязываться в эту войну. Они не поверили лжи об оружии Саддама и не считали, что их долг — освободить иракский народ от угнетения. Судя по словам Блэра, сказанным до начала работы комиссии Чилкота, ему крайне импонировало играть роль нового Ричарда Львиное Сердце.

Все войны в определенный момент начинают идти не по плану, потому что все армии хороши при высадке, но плохи при выходе из окружения, а во время оккупации становятся ужасными. Об этом можно было прочитать в любом учебнике военного искусства задолго до Ирака. Правда такова, что эта война шла за газетные заголовки, а стояло за ней желание ликовать по поводу «завершения миссии», пока Пентагон нервно бормотал: «Мы не занимаемся государственным строительством». Это было политическое вторжение, его целью было не выиграть сражение или оккупировать территорию, а обойти боевиков-исламистов на одно очко. Очередным проявлением лицемерия было то, что это означало свержение одного из немногих светских режимов Азии.

А главный урок Ирака преподало отвергнутое всеми смирение. Можно сбросить тысячи бомб, потерять четыре тысячи западных военнослужащих и потратить почти триллион долларов, но АК-47, бомба-растяжка, смертник с гранатой и неприятие оккупации все равно окажутся сильнее. Буш и Блэр думали иначе.

В историю иракская война войдет как катастрофа, которая внесла наибольший вклад в отчуждение атлантических держав от остального мира и дисквалифицировала их в качестве глобальных полицейских. Она была панической реакцией параноидального, насквозь милитаризованного американского государства на один громкий, но не имевший продолжения террористический акт 11 сентября 2001 года. Сам по себе он проиллюстрировал то, сколь мало эволюционировали международные отношения после убийства эрцгерцога Фердинанда в Сараево. Апологеты войны по сей день не могут прийти в себя от этого инцидента.

А ООН при всей своей помпезности бессильна перед ищущими славы государственными деятелями, подстрекаемыми беспрецедентно могущественным военно-промышленным комплексом. Нам могло бы показаться, что после ХХ века, преподавшего миру незабываемые уроки, Запад будет защищен от повторения подобного идиотизма. Однако когда требуется проявить зрелость перед лицом террора, он играет в игру террористов, эксплуатируя политику страха.

Запад оставляет Ирак в море крови, пыли и долларов. А война в Афганистане — родная сестра иракской — продолжается.