Кнутом и пряником. Почти 20 лет Москва разными методами пытается умиротворить Северный Кавказ

Последние события на Северном Кавказе журналист Русской службы Би-би-си Артем Кречетников обсуждает с главным редактором интернет-издания «Кавказский узел» Григорием Шведовым. На Кавказе все взаимосвязано, и для боевиков он — един,

В четверг российские информагентства сообщили: убит начальник отделения ФСБ по Цумадинскому району Дагестана Ахмед Абдуллаев.

Неизвестные преступники заминировали автомобиль офицера.

Подобные новости приходят из региона едва ли не ежедневно.

Почти 20 лет российское государство пытается умиротворить Северный Кавказ, применяя, в различной пропорции, силовые и экономические методы. Усилия не то чтобы не приносят результатов, но уж слишком далеки от желаемого.

Последние события на Северном Кавказе журналист Русской службы Би-би-си Артем Кречетников обсуждает с главным редактором интернет-издания «Кавказский узел» Григорием Шведовым.

Би-би-си: Согласны ли вы с распространенным мнением, что главной болевой точкой Северного Кавказа теперь является не Чечня, а Дагестан?

Григорий Шведов: Если взять статистику, то в Дагестане, конечно, происходит больше диверсий и обстрелов. С другой стороны, неправильно сравнивать Дагестан, например, с Ингушетией, где населения в пять раз меньше.

Вообще, неправильно судить о Северном Кавказе, используя административно-территориальное деление, установленное советской властью. В рамках нашего светского мышления важно, что в Дагестане свой президент, а в Чечне свой, и значит, надо судить о происходящем там как об отдельных событиях. А с точки зрения боевиков, есть «имират Кавказ» и общая борьба, и для них не имеет значения, где какая территория.

Происходит активное взаимопроникновение. Например, нападения в Ингушетии происходили при очень большом участии боевиков из Карачаево-Черкесии, тогда как в самой Карачаево-Черкесии не было никакой заметной борьбы. И чеченские боевики действовали в Ингушетии. Так можно ли говорить, что ситуация в Ингушетии хуже, чем в Карачаево-Черкесии? Нет.

Связь Дагестана с Чечней очень сильна, хотя в Дагестане есть свои боевики и свои смертники. Кстати, именно дагестанцы не признали низложение Доки Умарова с должности «амира Кавказа». На известном видео Вадалов со своим арабским инструктором обращался к амирам Северного Кавказа, в первую очередь Дагестана. Так что все это единое целое, и рассматривать Дагестан как отдельную территорию неправильно.

В Дагестане Кадыров невозможен

Би-би-си: А за что недавно Нажать сместили министра внутренних дел Дагестана? За слабую борьбу с боевиками, или, как полагает большинство наблюдателей, это была внутренняя проблема дагестанского руководства?

Григорий Шведов: Внутренняя, внутренняя.

Би-би-си: 1 сентября в интернете появились сообщения о том, что Умаров назначил новым «амиром Дагестана» вместо Вагабова некоего Исрапила Велиджанова, ранее командовавшего «южным сектором дагестанского фронта». Он действительно имеет такую власть? Или Велиджанов выдвинулся самостоятельно, а Умаров занимается саморекламой в духе короля из сказки Сент-Экзюпери, который «назначил послом» улетавшего Маленького принца?

По мнению экспертов, Доку Умарова рано списывать со счетов

 Григорий Шведов: Нет, это не пиар. Умаров не может действовать примитивно-авторитарно и назначать кого хочет и кем хочет, но его влияние велико. Это информационная кампания президента Чечни [Рамзана Кадырова]: Умаров старый, больной, несостоятельный. Ответом на нее стала атака на Центорой, которая продемонстрировала другие черты Умарова.

Би-би-си: Августовский взрыв в Пятигорске — очередная попытка перенести диверсионную войну на территории с преимущественно русским населением?

Григорий Шведов: Это тактика, давно провозглашенная Умаровым. Он демонстрирует, что способен не на словах, а на деле организовывать такие акции. Умаров обещал подобные события — вот они и происходят.

Би-би-си: На совещании, которое Дмитрий Медведев провел в Сочи с руководством Дагестана, говорилось о планах создания там двух батальонов из местного населения. В прессе по этому поводу поднялся большой шум. Одни комментаторы писали, что власти собираются вооружать гражданских лиц и насаждать каких-то партизан, другие — что организуется «республиканская армия», а это может подорвать единство Российской Федерации. Сомнительно, чтобы Кремль допустил децентрализацию силовых структур. Скорее всего, речь идет о формировании дополнительного оперативного полка милиции или внутренних войск в подчинении федерального МВД?

Григорий Шведов: Да-да. Ничего нового в этом нет. Мы помним позицию Путина по части участия ботлихцев в событиях 1999 года [сопротивления, оказанного жителями Ботлихского района рейду Шамиля Басаева на Дагестан]. Местные контрактники  — это, безусловно, нужно. Главное — кто ими будет руководить. Это не должно делаться по-рамзановски. Впрочем, в многонациональном Дагестане лидер наподобие Кадырова невозможен.

Мягкая сила не только «мочит»

Би-би-си: И сегодняшнее [2 сентября] убийство Ахмеда Абдуллаева, и июльские взрывы в Пятигорске, и недавний рейд боевиков на Центорой показывают, что говорить о мире и стабильности на Северном Кавказе все еще рано. Какова ваша общая оценка ситуации? Что вообще происходит?

Григорий Шведов: Что нового принес 2010 год? Мы видим процессы, которые идут параллельно, иногда пересекаясь, иногда никоим образом не пересекаясь.

Один процесс — рост активности боевиков, усиление их эффективности, проведение террористических актов за пределами региона, проведение диверсионных атак внутри региона. Атака на Центорой особенно обращает на себя внимание как хорошо спланированная и заранее подготовленная акция.

Не меньше внимания заслуживают нападения на экономические объекты, в частности, на Баксанскую ГЭС. Все это качественно отличается от того, что происходило в последние годы.

С другой стороны, налицо новая стратегия властей по замирению Кавказа. Мы видим признание проблем, которые есть в регионе и которые не признавались все путинские годы. Мы видим идею, что ситуацию можно изменить социально-экономическими способами.

Би-би-си: Иными словами, у Дмитрия Медведева имеется последовательная политика в отношении Северного Кавказа, отличающаяся от курса Владимира Путина?

Президент надеется на «мягкую силу»

Григорий Шведов: Новизна заключается в осознании необходимости использовать soft power, так называемую мягкую силу, а не только «мочить в сортире». Медведев не отказывается от того, чтобы «мочить», делает жесткие милитаристские заявления. Но наряду с этим он говорит о необходимости другого подхода, другой стратегии. Не отменяя путинскую линию, он добавляет свою. С одной стороны, действовать с оружием в руках, с другой стороны — заниматься социально-экономическим развитием.

Уже сейчас Олимпиада в Сочи является мощным фактором развития всего Северного Кавказа. После совещания с правозащитниками под эгидой президентской комиссии по правам человека президент дал поручение привлекать к этим работам подрядчиков c Северного Кавказа.

Но развитие не должно быть ориентировано на изменение ситуации в сфере безопасности. Надо понимать, что невозможно добиться сокращения числа терактов, строя туристические объекты и борясь с безработицей. Результат может быть получен только в долгосрочной перспективе.

Задача «мягкой силы» состоит не в прямом уменьшении количества атак, а в вовлечении той части общества, которая еще не взяла в руки оружие, в созидательную деятельность. В сокращении мобилизационной базы боевиков. В борьбе за тех, кто не воюет с оружием в руках, но разделяет антигосударственную идеологию, кто, услышав об очередном убийстве милиционера, злорадно приговаривает: «Так им и надо!». Этих людей на Северном Кавказе сегодня сотни тысяч, их необходимо занимать конкретными, достижимыми жизненными проектами.

Что касается антитеррористической деятельности, то нужно искать новые подходы. Их пока администрация Медведева не обозначила, они пока не обсуждаются. Возникает опасение, что власти предержащие наивно полагают, будто проблемы безопасности можно решить одними социально-экономическими ноу-хау, которые представляет [президентский полпред на Северном Кавказе Александр] Хлопонин, и силой.

«Вы не услышите слов благодарности»

Би-би-си: Главным инструментом борьбы с любым подпольем является агентурная работа. Представители администрации Чечни говорили, что нападение на Центорой удалось отбить, потому что о нем было известно заранее. Как по-вашему, правда ли спецслужбы имеют оперативные позиции в среде боевиков?

Боевики убили охранников Баксанской ГЭС и заминировали здание

 Григорий Шведов: Мне судить о таких вещах трудно, и не хотелось бы рассуждать в терминах «правда-неправда». Но, на мой взгляд, если бы у оперативных служб была информация о рейде боевиков на ключевой центр управления современной Чечни, которым отнюдь не является Грозный, а является Центорой, то официальные лица должны были бы скрывать это как главную тайну. Если такая информация была, то это свидетельствует о полном отсутствии координации между силовыми структурами, которые, имея такую информацию, не смогли предотвратить нападение, большие людские потери и установление боевиками контроля над населенным пунктом, пускай частичного и временного.

Би-би-си: Как относятся на Северном Кавказе в медведевской политике «мягкой силы»? Ощущают ли изменение в отношении Москвы? Испытывают ли благодарность?

Григорий Шведов: Я часто бываю на Кавказе и могу сказать, что позитивного восприятия Москвы «в низах» пока не прибавляется. Мы не видим необходимой имиджевой составляющей. Москва должна была бы более активно проводить грань между деятельностью республиканских и федеральных властей, демонстрировать, что именно она делает что-то хорошее.

К сожалению, имиджевые социально-экономические проекты сегодня осуществляются за пределами России. Вы можете увидеть их в так называемом «московском районе» Цхинвали, в Абхазии, в Крыму и даже странах Балтии, но вы не увидите их в республиках Северного Кавказа.

Большинство жителей Грозного знает дом, возведенный на средства Казахстана, а сотни домов, построенных за счет федеральных дотаций, существуют под маркой Рамзана Кадырова. Все дал Рамзан Кадыров!

Если вы услышите в регионе что-нибудь о Москве и Кремле, то это будет иметь отношение только к правоохранительным органам и, в основном, к их бесчинствам. Вы не услышите слов благодарности, к сожалению.

Кстати, на Северном Кавказе уже много лет складывается довольно интересная ситуация со свободой слова. Можно как угодно ругать Москву, нельзя ругать местную власть. Потому что за Москву никто не вступится.

Хлопонин по-прежнему на коне?

«Эффективный менеджер» Александр Хлопонин олицетворяет новую кавказскую политику Кремля

Би-би-си: Как вы оцениваете деятельность Александра Хлопонина? Один эксперт по Кавказу недавно говорил, что в Кремле его достижениями якобы не очень довольны…

Григорий Шведов: Не могу ничего сказать про Кремль, в Москве есть несколько сотен политологов, которые расскажут об этом лучше меня.

Я могу сказать, что пока Хлопонин получает полную поддержку федерального центра, о чем мы можем судить, скажем, по проведению съезда «Единой России» в Кабардино-Балкарии, в республике, где очень сильно выросло количество терактов, диверсий, убийств, стрельба слышна на улицах Нальчика. Так вот такую сложнейшую бюрократическую операцию, как лоббирование этого города в качестве места проведения съезда, Хлопонин провел успешно вместе с новым президентом Кабардино-Балкарии [Арсеном Каноковым].

Если говорить не про слухи из кулуаров Кремля, а про ситуацию на местах, мы видим одобренные новые проекты на десятки миллиардов рублей, которые успешно лоббируются в федеральных ведомствах Хлопониным. Он находит политическую поддержку, он находит финансирование, он генерирует новые проекты.

Формулу «мочить в сортире» никто не отменял

Би-би-си: По данным Национального антитеррористического комитета, убитый в августе «амир Дагестана» Магомед-Али Вагабов был одним из организаторов мартовских взрывов в московском метро. По-вашему, это правда?

Григорий Шведов: Да, есть основания так считать.

Би-би-си: А почему, если не считать июньского задержания Тазиева-Магаса, спецоперации на Северном Кавказе в основном приносят только трупы? Боевики умирают, но не сдаются, и силовики применяют тяжелое оружие, чтобы избежать потерь в собственных рядах? Или так легче рапортовать об успехах? Ведь посмотрите: чуть ли не каждый убитый боевик непременно причастен к громким терактам или близок к руководству подполья. Пока жив был Шамиль Басаев, все были «лицами из окружения Басаева». Люди посмеивались: может, он Басаеву ботинки чистил?

Григорий Шведов: И то, и другое. Существует негласная установка, укладывающаяся в формулу: «мочить в сортире». Ее никто не отменял. Суды над боевиками, особенно если они проводятся на Северном Кавказе — дикая головная боль, посмотрите на процесс в Нальчике, который продолжался весь первый президентский срок Канокова и так и не закончился. Ну и рапортовать об успехах, конечно, легче. Поэтому боевиков пока не заинтересованы задерживать.

Нет никаких процедур переговоров, нет никакого механизма вовлечения тех, кто сейчас воюет, в мирную жизнь. Надо признать, что амнистии, которые Рамзан Кадыров использовал многократно на территории Чечни, были успешными, эффективными и помогли выманить из лесов большое количество людей. Амнистий больше не объявляют, после отмены КТО, несмотря за борьбу за них таких лидеров, как Евкуров. Значит и интеграция невозможна, зачем сажать боевиков в тюрьму, если можно убить — вот логика спецслужб. И другой логики, в рамках стратегии «мягкой силы», пока не разработано.

Но если кого-то хотят взять живым и получить от него оперативные данные, силовые структуры это делают. С тем же Магасом поставили конкретную задачу, и она была выполнена. Кстати, по данным «Кавказского узла», задержали его еще в мае, значительно раньше официального сообщения.