Центр секс-индустрии Лондон: двухтысячелетняя история города греха

Cекс, разврат и проституция – спутники Лондона на протяжении всей его богатой истории. "Сейчас уже много, конечно, вычищено и выглядит довольно стерильно после грандиозной операции зачистки, типа той, которую в Нью-Йорке в 90-е годы

«Quo loco recta vin ad lupanur, amicus?» («Где здесь бордель, дружище?») – такой латинской фразой открывается только что вышедшая книга «Город греха. Лондон и его пороки». Фраза эта – времен Лондиниума, древнеримского поселения I века нашей эры, из которого и выросла нынешняя британская столица.

Таким началом автор книги Кэтрин Арнольд недвусмысленно заявляет: секс, плотские утехи, разгул, разврат и проституция – спутники Лондона на протяжении всей его богатой двухтысячелетней истории.

Книга серьезная, солидная, в твердой обложке, в ней нет никаких скабрезных картинок, иллюстраций вообще крайне мало, а те, что есть, по нынешним временам вполне невинны. Тут же именной указатель, библиография — то есть, вполне научное чуть ли не академическое издание.

Кэтрин Арнольд — историк Лондона, причем самых темных сторон его жизни. «Город греха» — третья, завершающая часть ее трилогии. Первая называлась «Некрополис. Лондон и его мертвецы» и рассказывала о многочисленных кладбищах и захоронениях столицы.

Вторая — «Бедлам. Лондон и его безумцы» — об истории сумасшедших домов и клиник для душевнобольных, начиная со знаменитого, ставшего именем нарицательным Бедлама.

Певец лондонской готики

Кэтрин Арнольд — певец непарадного, зачастую скрытого от поверхностного взгляда лица Лондона, которое, впрочем, всегда было не менее важным и нередко куда более интересным, чем официальная, известная нам его жизнь.

«Меня всегда привлекали мрачные темные стороны жизни, лондонская готика, — рассказала в интервью „Пятому этажу“ писательница. — Я начинала как романист, и в процессе работы над очередным криминальным романом мой литературный агент вдруг увидел, как этот мой интерес к мрачной изнанке жизни можно преобразовать в жанр нон-фикшн и оживить таким образом массу интересных исторических событий».

«Конечно же, это требует огромной кропотливой исследовательской работы, — признается писательница, — я переработала несчетное количество источников: исторические книги, мемуары, художественная литература того времени — и выбрала самые яркие или самые интересные события или персонажи. Подход к истории у меня творческий, меня — да и читателя — интересует не столько сухая академическая наука, сколько окружающие ее, выросшие из фактов городские легенды и мифы».

Я не удержался и попросил Кэтрин назвать несколько самых интересных – с ее точки зрения – историй.

«Театр в елизаветинскую эпоху, то есть в XVI-XVII веке, во времена Шекспира, считался зрелищем малоприличным. Поэтому драматурги, актеры, проститутки — все это была одна среда. И в глазах публики — особенно той, что побогаче, благородной — театр нередко служил просто преддверием к сексу, эдакой формой театрализованного публичного дома. Туда приходили, чтобы почувствовать невероятное возбуждение, затем выбрать себе девушку и предаться с нею телесным утехам», — напомнила Кэтрин.

«Или взять, скажем, знаменитых куртизанок, например, Кэтрин Уолтерз по прозвищу Скиттлз, любовницу короля Эдуарда VII. Она была родом из трущоб Ливерпуля, но отличалась невероятной красотой и множеством талантов — в том числе была и блестящей наездницей. Когда она верхом на лошади выезжала в Гайд-парк, вокруг собирались толпы любопытствующих — она была чем-то вроде Памелы Андерсон своего времени, настоящей селебрити», — рассказывает писательница.

Центр секс-индустрии

Кэтрин Арнольд упомянула Гайд-парк, который в XVIII-XIX веке был местом массового сбора и «съема» проституток. Очевидно, что места средоточия порока в географии Лондона со временем менялись, и я спрашиваю, в какой степени она пыталась проследить динамику этих изменений.

«Да, конечно, я уделила этому немало внимания. Если взглянуть на Лондон XVIII века, то центром порока тогда был Ковент-Гарден, с его только открывшимся Новым Рынком. Торговали там не только мясом, фруктами и овощами, но и сексом — на любого проходящего мужчину буквально набрасывались толпы девиц, желавших продать ему свои услуги», — рассказывает Кэтрин.

«К тому же, как и во всех остальных областях жизни, в сексе огромную роль играли классовые различия. Дорогостоящие, предназначенные для богатых клиентов проститутки, самые удачливые из которых становились содержанками, селились в Сент-Джонз-Вуде — элегантном районе на севере Лондона. А проститутки попроще, победнее, которые обслуживали рабочий люд, обитали в Ист-Энде, и многие из них закончили жизнь от руки знаменитого убийцы Джека-потрошителя», — добавляет писательница.

А когда же, спрашиваю я, центр сексуальной жизни Лондона переместился в Сохо?

«У Сохо всегда была сомнительная репутация. Ковент-Гарден ведь совсем близко, и, начиная с XVIII века, Сохо стал превращаться в средоточие порока. Еще в 20-х годах XIX века Тереза Баркли открыла на Голден-Сквер свой первый бордель, который специализировался на садо-мазохистских услугах. Особенно популярна там была порка, или, выражаясь по-научному, флагелляция”, — напоминает Кэтрин Арнольд.

По ее словам, в XX веке Сохо стал знаменит прежде всего своими стрип-клубами. Средоточие секс-индустрии привело к росту преступности: сутенеры, гангстеры. Полиция в 60-70-е годы нередко брала взятки, так что даже власть, пытавшаяся контролировать ситуацию в районе, была подвержена коррупции.

„Сейчас уже много, конечно, вычищено и выглядит довольно стерильно после грандиозной операции зачистки, типа той, которую в Нью-Йорке в 90-е годы провел тогдашний мэр города Рудольф Джулиани. Теперь это всего лишь бледная тень прежнего Сохо“, — сетует автор.

Действительно, изменения заметны даже за те полтора десятилетия, что я живу в Лондоне. Процесс очистки, о котором говорит Кэтрин Арнольд, идет вовсю. Старые здания, в которых были всяческие сомнительные заведения, сносятся, на их месте появляются дорогие отели и рестораны, и секс-индустрия постепенно из Сохо вытесняется. Интересно, что в голосе Кэтрин, когда она описывала этот процесс, я почувствовал явные нотки сожаления.

Сладкое очарование порока

„В каком-то смысле мне действительно этого жаль. Конечно же, я не одобряю те аспекты секс-индустрии, которые основаны на эксплуатации женщин, но мне на самом деле жаль, что из города уходит сладкое очарование порока. Ведь Сохо всегда был не только центром секс-индустрии, но и местом обитания и средоточия богемы — художников, писателей, поэтов. Здесь жили художник Фрэнсис Бейкон и знаменитый гомосексуалист Квентин Крисп. В Сохо была яркость и неординарность, которая теперь, увы, уходит“, — отмечает Кэтрин.

Кэтрин Арнольд упомянула Квентина Криспа — недавно скончавшегося легендарного персонажа лондонской гей-сцены. Разумеется, гомосексуальность — неотъемлемая часть сексуального Лондона с древних времен через Оскара Уайльда и до сегодняшних дней. В Сохо и сегодня множество гей-клубов и баров, в которых любители однополой любви наслаждаются обретенной относительно недавно — в масштабах истории — свободой.

У нас нередко складывается ощущение, что нынешние времена — самые свободные, но Кэтрин Арнольд считает, что они не могут сравниться с тем разгулом сексуальной вседозволенности, которая царила в Лондоне XVIII века и которая оказалась подавлена или скорее загнана в подполье пуританскими нравами викторианских времен. Лондон традиционно несет на себе ореол сексуальной столицы мира. Остается ли он ею и сейчас?

„Думаю, что по-прежнему остается. Если мы сравним его например с Амстердамом, где тоже проходит грандиозная чистка, или с Сан-Франциско, Лондон по-прежнему — один из главных секс-городов мира. Здесь главное — ощущение свободы. Ты можешь быть в толпе, можешь быть один. Каковы бы ни были твои сексуальные пристрастия, ты не почувствуешь себя здесь отверженным, и именно в этом его притягательность“.

Ну а хорошо ли это для города, спрашиваю я Кэтрин Арнольд.

„Это, безусловно, хорошо для индустрии туризма и приносит городу немало доходов. В какой-то момент районные власти Вестминстера пытались очистить Сохо: если не полностью закрыть секс-шопы, то запретить им выставлять свои товары в витринах, — говорит она. — Я не думаю, что Лондон может избавиться от своего пикантного имиджа. Это часть самой сути города — его греховной, но такой прекрасной атмосферы“.

Александр Кан. Обозреватель программы Би-би-си „Пятый этаж“