УМАНЬ: хасиды, гайдамаки — связь времен, мистический центр Израиля и Украины

Пришельцы, как и аборигены, судя по всему, на дух не переносят друг друга, однако, ничего не поделаешь, приходиться терпеть. К тому же порядок поддерживается при помощи тысячи украинских милиционеров, плюс несколько израильских полицейских.

Двадцать тысяч хасидов, вместо ожидаемых 45-ти, приехало в Умань на встречу еврейского нового 5769 года, что наступает в ночь на 30 сентября. Согласно духовному завещанию похороненого здесь хасидского цадика (праведника) ребе Нахмана: «Именно в Рош-га-Шана сможете больше всего взять от меня». А спустя 10 дней иудеи отмечают Йом Кипур — Судный День, когда Бог, по их верованиям оценивает грехи людей, самый важный в иудейском календаре, который положено проводить в строгом посте и молитвах.

Каждый год город Умань Черкасской области превращается в религиозный центр массового паломничества евреев со всего мира. Здесь Натан Нахман, вождь брацлавских хасидов, в 1810 году нашел свой последний приют. Внук основателя хасидизма Баала Шем Това из Меджибожа (сейчас — Хмельницкая область Украины), перед смертью завещал своим ученикам ежегодно приезжать на его могилу, чтобы счастье и удача не покидали их. Сам он считал, что находясь в Умани, очистил души своих единоверцев, погибших во время восстания гайдамаков, когда поднявшиеся против гнета польской шляхты украинские крестьяне вырезали укрывшихся в Умани евреев. Теперь могила цадика служит объектом поклонения и молитв.

Колиивщине, как ее назвали (от «колий» — кол, первоначальное оружие восставших) в нынешнем году исполняется 240 лет. Жестокая эксплуатация селян в сочетании с принудительным навязыванием ненавистной православным унии, привели к восстанию под руководством Максима Зализняка, в считанные недели охватившему находившуюся под властью Польши левобережную Украину. На подходе к городу, где укрылось множество беженцев, к восставшим присоединились казаки уманского сотника Ивана Гонты. Город был взят 18 июня 1768 года, шляхта и евреи были по большей части безжалостно перебиты. Предание гласит, что козаки повесили на городской стене ксендза, шинкаря-еврея и собаку с надписью: «Лях, жид и собака — вира однака… »

Теперь исторические роли несколько поменялись: уже не евреи выступают, как в былые времена, в роли эксплуататоров, а местное население, которое, как только может, наживается на приезжих. Пришельцы, как и аборигены, судя по всему, на дух не переносят друг друга, однако, ничего не поделаешь, приходиться терпеть. К тому же порядок поддерживается при помощи тысячи украинских милиционеров, плюс несколько израильских полицейских. Каждый приезд хасидов можно считать своеобразной инвестицией в украинскую экономику размером в парочку десятков миллионов долларов. Однако, фанатичные хасиды, на фоне торгашеского ажиотажа местных жителей, смотрятся куда выгодней — все-таки, они, все, как один, заняты духовным делом — молятся