Партия регионов и фантазмы Второй республики

«Есть два способа поработить нацию. Один – мечом. Второй – долгом», – утверждал Джон Адамс, второй президент США. Жаль, что мы не смогли увидеть, как неловко чувствовал себя наш премьер на встречах с миссией МВФ (дефицит будет сокращен, мы выполним все ваши требования), как выдавливал из себя оптимизм перед прессой (худшее уже позади … правительство работает…). Николай Янович прекрасно понимал, что требования МВФ о повышении тарифов на газ и пенсионного возраста не имеют под собой серьезных экономических оснований. Требования МВФ – это не экономика, а способ порабощения.

Этот вопрос обозреватели задавать не любят, и все же: как так вышло, что в нашей стране на 20-м году независимости правит не народ или его взбалмошные представители, а холеные господа со свеженапечатанными миллиардами долларов? Куда оно делось, наше общее Res Publika и государственный суверенитет?

Искушение Второй Республики

Ответов, конечно, можно дать много. Мне уже приходилось писать, что «болезнь» нашей государственности в чем-то подобна кариесу: сколь распространена, столь и неизлечима. Лечения, как такового, нет, но есть борьба с последствиями, хотя их причины давно известны. Вот и наша государственность: ее заражение болезнетворной неолиберальной парадигмой произошло давно. Когда именно? Сказать трудно. Скорее всего, в первый срок президента Кучмы, ведь с тех пор все наши правительства проводили именно неолиберальный курс, с его упором на приватизацию и с трогательным вниманием к проблемам правящего меньшинства.

К сожалению, до сих пор смысл понятия «неолиберализм», «неолиберальная революция», наиболее значимым следствием которой стало резкое усиление власти богатого меньшинства, и, в первую, очередь финансового капитала, до сознания масс не дошел. И политические обозреватели, и обыватели в Украине, по-прежнему используют лексикон полувековой давности, рассуждая о партиях, демократии, нехватке патриотизма и тому подобном. Любопытно, что наиболее пострадала от подобного неведения Юлия Тимошенко, что, собственно, и не позволило ей «сменить пластинку», когда она проиграла президентские выборы. Сегодня у нее больше нет политического будущего. Пройдет год – может не стать и прошлого.

Оставаясь, по сути дела, неосмысленным, нераспознанным и неузнанным, неолиберальный курс продолжается, не встречая сопротивления. Повышение тарифов для населения – вовсе не случайность. На самом деле – это закономерный и логичный шаг, вот почему он и не встретил сопротивления нашего правительства. Более того, – правительство уже заявило о намерении и дальше повышать тарифы!

За этим шагом последуют и другие: ликвидация системы бесплатного образования (в первую очередь, – высшего), сворачивание пенсионной системы (под предлогом сбалансирования расходов), ликвидация системы коллективного договора (под предлогом повышения гибкости рынка труда), сокращение зарплат, выкачивание средств из регионов, концентрация власти и капитала, и т.д. и т.п.

Не надо обманывать себя иллюзиями. Неолиберальный политический курс в нашей, да и не только нашей, стране – это политика «по умолчанию». Наиболее важным следующим политическим шагом нынешней власти является сокращение политических прав граждан и установление нового соотношения власти правящего меньшинства и остального населения с закреплением нового статус-кво в Конституции. Используя традицию, существующую во Франции, этот новый режим вполне можно назвать «Второй Республикой». Ее характерной особенностью будет сворачивание демократии и свободы слова, расширение разрыва между богатыми и бедными, экономический и интеллектуальный застой.

Существует ли политическая идея, которую могли бы взять на вооружение молодые лидеры и партии, пытаясь противостоять установлению Второй Республики? Ясно, что это не «евросоциализм» и не «третий путь», – с которым носится сейчас Йосип Винский. Ясно и то, что ответы на эти глобальные вопросы нужно искать не в Украине, с ее засушливым моноидеологическим климатом, губительным для какой-либо политической мысли.

Наслаждение республиканства

Оказывается, такие альтернативы есть, и одна из них – это так называемый неореспубликанизм, ставший модным среди ученых мужей в Соединенных Штатах и постепенно проникший в Европу.

Причины этого понятны. Отцы-основатели Соединенных Штатов были, по сути, республиканцами, то есть антимонархистами, сторонниками умеренно широкой демократии, активного гражданства и «общего дела», а увлекательнейших дел тогда хватало – от торговли сахаром до уничтожения индейцев.

Не слишком углубляясь в то, что пишут о республиканстве энциклопедии, укажу на его эмоциональную суть, его главный соблазн: идея мужского братства.

О, как сладок сей фантазм! Напрасно С.Жижек в «Объекте идеологии» пинал ногами армию, доказывая, что это, в сущности, скрыто гомосексуальная организация. Чушь, конечно, но она открывает то, что едва ли знаменитый философ проводит выходные с друзьями на рыбалке. Сомнительно, что он вообще их имеет.

Наслаждение единством достойных – вот фантазм республиканства и его ядро. Все прочее – вторично. Понимая этот важнейший момент, мы легко можем ощутить, является ли та или иная идея республиканской, или нет.

Демократия? Да, но до определенной степени, в меру, чтобы не нарушить единство достойных граждан.

Равенство? Среди достойных – конечно, но что касается лиц недостойных, то вовсе необязательно, важно только, чтобы они не возвышались над остальными.

Свобода? Разумеется, но опять-таки, она не должна нарушать гражданское братство, занятое общим делом.

Вообще говоря, наслаждение общим делом – одна из самых приятных вещей на свете. Но когда общим делом заняты настоящие мастера, то наблюдать за ним это огромное удовольствие – в этом и состоит, например, очарование такой игры как футбол.

Дело, достоинство, братство – вот три основных понятия республиканства. Демократия, свобода, любовь к родине – все это на втором плане.

Правда, здесь может возникнуть заковыристый вопрос, почему республиканизм, победивший во Франции в конце 18-го века, лучше всего себя сегодня чувствует в Соединенных Штатах? Да потому, что существует такая вещь, как ненависть к слову: в Америке на дух не переносят все, что связано с социализмом, слова с корнем «соц». Потому-то республиканизм, даже в своей заметно полевевшей версии, с приставкой «нео», и стал популярным среди «политических ученых» по ту сторону Атлантики. Неореспубликанизм в Америке – это политкорректная альтернатива неолиберализму. Мыслящему классу Соединенных Штатов нельзя отказать в чувстве опасности: ощущая, что неолиберализм уже не может породить соблазны, благодаря которым Соединенные Штаты могли бы усилить свое доминирование, элита США ищет ему альтернативу. Неореспубликанизм является вариантом идеологии американского среднего класса, попыткой сохранения его под ударами неолиберальной революции, а с ним – и мирового влияния Соединенных Штатов.

Что предлагают неореспубликанцы?

Вопрос животрепещущий. Имена Петита, Скиннера и Стюарта в нашей стране известны немногим. Мало кто сможет развить эту тему, вспомнив о понятиях позитивной и негативной свободы, гражданских ценностях, участии в политике, а также предшественников неореспубликанства — Монтескье, Руссо и Томаса Пейна.

Одно из трех важнейших понятий новых республиканцев — сivic virtue, то, что обычно переводят как «гражданские ценности», хотя, дословно, это означает «гражданское достоинство» или «гражданская добродетель». Это способность быть хорошим гражданином, неравнодушным, достойным человеком.

Political participation. Второе важнейшее для неореспубликанцев понятие означает преданность общественным, а не шкурным интересам, увлеченность общеполезным делом, а не погоней за прибылью.

Freedom as non-domination. Обычно это переводят «свобода как не-доминирование», свобода как равенство, причем экономическое. Это понятие для неореспубликанцев настолько важно, что его стоит рассмотреть внимательнее.

Новое понимание свободы, является наиболее подрывной из неореспубликанских идей: для ее осуществления необходимо имущественное и социальное выравнивание, деолигархизация общества. Да, в республике могут быть достойные, и недостойные люди, граждане и не граждане, но не может быть олигархов и гламурных «звезд», то есть людей, априори недостойных, но доминирующих над нами. Кого-кого, но гомосексуалистов на телеэкране и ворья во власти республиканцы терпеть не станут. В общественном пространстве республики не может быть людей недостойных – в этом современные республиканцы полностью противоположны либералам, сближаясь со сторонниками т.н. «тоталитаризма».

Для обеспечения состояния всеобщей свободы как недоминирования неореспубликанцы предлагают вещи довольно необычные. Это ликвидация пролетариата через систему социального обеспечения и имущественные гарантии государства. Например, каждый гражданин, работает он или нет, может получать денежное обеспечение, которое позволит ему нормально жить, не работая. Вариант этой идеи – предоставление каждому молодому человеку по достижении совершеннолетия капитала, которым он волен распорядиться по своему усмотрению. Сторонником подобных идей является известный политолог Антонио Негри. Ее противником – Славой Жижек, раскритиковавший эту идею в своей видеолекции «Сначала как трагедия, потом как фарс». Он назвал ее формой подкупа граждан, попыткой сохранения капитализма, хотя и путем определенных уступок. Например, лидер Ливийской Джамахирии Моамар Каддафи, находящийся у власти около 40 лет, довольно успешно использует республиканские идеи: ливийская молодежь, по достижении совершеннолетия, может получить беспроцентный кредит, чтобы купить дом. Специальная прибавка к зарплате «лично от Моамара» в размере 500 долларов в месяц – чем не республиканизм? – как бы это ни пахло.

Процент раздора

Критики подобных очаровательных идей крутят пальцем у виска. Смысл критики сводится к следующему: «Вы можете строить республику, но где вы возьмете столько республиканцев? Люди ленивы и коррумпированы, народ морально разложился. Ему нужен кнут и погонщик, а не свобода!»

Совершенно резонно критики указывают на то, что в республике неясны имущественные отношения. Будет ли существовать частная собственность? Каким будет уровень налогов? Не приведет ли это к экономическому застою? Не обернется ли требование «гражданского достоинства» фашистской тиранией или охлократией?

Кроме того, критики указывают и на исторические примеры республик, а это довольно противоречивый опыт. Например, в средневековых городах-республиках северной Италии права гражданина имело порядка 1% населения; в древнегреческих полисах было немного лучше, но огромная масса населения была лишена всяких прав, причем существовала порочная практика изничтожения «козлов отпущения». Рене Жирар сделал себе имя, описав роль насилия в жизни таких обществ.

И в самом деле, не является ли неореспубликанство утопией? Не является ли старинное республиканство, в котором права гражданина имело 1, 2, максимум 10% населения, более трезвым, более реалистичным видением будущего?

Величина этого процента – это и есть то, вокруг чего ведется острая идеологическая борьба. И, в зависимости от того, какой ответ вы дадите на этот вопрос сами, и определяет, к кому вы относитесь – к левым или правым. В этом и состоит огромная разница между «старыми, добрыми» республиканцами и неореспубликанцами – первые являются политическими правыми, вторые ближе к левым.

На одно обстоятельство хотелось бы указать особо. Не имея надежных цифр, показывающих степень концентрации капитала и имущества в Украине, мы вынуждены ориентироваться на показатели Соединенных Штатов, в которых на конец 2009 года 90% населения распоряжается всего лишь порядка 7% финансовых средств страны. В то же время, средний доход среди 400 богатейших семейств этой страны с 1992 по 2007 вырос в 5,5 раз – с 16 до 87 миллионов долларов (http://www.globalresearch.ca/index.php?context=va&aid=18281).

«По сути дела, у нас нет никакого среднего класса. Мы имеем две Америки».

То же самое можно сказать и о сегодняшней Украине. Лишить 80% населения, которое и так едва сводит концы с концами, не только имущественных, но и политических прав, выставив их вон за пределы «Второй Республики» – едва ли это можно назвать чем-то новым…

Партия Регионов против Партии Республики

Упоминание республиканства, промелькнувшее в одной из речей президента Януковича, в данный момент едва ли что-то значит. Однако уже через два года, когда перед ним встанет вопрос, как бороться за второй срок, идея республиканства может пригодиться, особенно если он решит сбросить с себя негатив, связанный с Партией Регионов. Роспуск Партии Регионов и «разоблачение коррупционеров», глубокая чистка своего окружения вполне могут дать президенту кредит доверия со стороны избирателей под политический проект, использующий язык «старого, доброго республиканства». Кроме того, это вполне в духе Леонида Кучмы, чей опыт еще долго будет вдохновлять наших политиков. Другое дело, где взять ресурсы на все эти вещи, на кого опереться? И это самый сложный вопрос, который встанет перед президентом. Правда, этому вполне может способствовать возможное поражение Обамы на выборах 2012 года в США и победа Сары Пэйлин (или какого-то другого кандидата от Республиканской партии), и последующий за этим поворот мировой политики вправо.

Каким бы монотонным ни было сегодня идеологическое пространство в Украине, да и у наших соседей, не существует единственно верной идеологии. У каждой – своя правда, свое место и время. Свое место и своя правда была у большевиков и фашистов, у социал-демократов и даже у неолибералов. Потому и пришли к власти Тетчер и Рейган, что обещали устранить перекосы, созданные их предшественниками. Однако ни одна идея не является вечной, и спустя 30, а тем более 50 лет, все они начинают скверно пахнуть.

То, что мы сейчас переживаем, – это агония неолиберализма. Сменит ли его неореспубликанство, или что-то другое, – это вопрос, на который ответит только время.