Два измерения украинской политики

С тех пор, как Украина стала независимой, у нас все время непрестанно говорят о том, что наша страна расколота, что существует две Украины. Чаще всего — Западная и Восточная. Возможно, в этих словах есть доля истины…

С тех пор, как Украина стала независимой, у нас все время непрестанно говорят о том, что наша страна расколота, что существует две Украины. Чаще всего — Западная и Восточная.

Возможно, в этих словах есть доля истины. Правда, как мне кажется, доля политтехнологий здесь гораздо большая.

Однако куда более серьезен и, в ближайшей перспективе, куда более реален другой раскол — на центр и регионы.

Конечно, я не открыл Америку. О существовании значительных расхождений между Киевом и, так сказать, провинцией, уже не раз говорилось. Речь о другом.

Какой из расколов будет определяющим в ближайшие годы, и насколько? По какой линии будет основной конфликт?

Цивилизационный раскол, о котором так много говорили, — это термин в первую очередь геополитический. То есть такой, который годится для описания политических процессов, происходящих в масштабах всего мира, или, по крайней мере, континента.

В качестве же политтехнологического термина, я бы даже сказал, агитационного жупела, клише — он чаще всего используется тогда, когда во внутреннеполитический процесс, например выборы, вмешиваются внешние силы.

Вспомним президентские выборы 2004 года, оранжевую революцию. Тогда идея о расколе Украины на две части, западно — и российскоориентированную, использовалась по полной программе. Прежде всего, политическими партиями.

И — о совпадение! — именно на этих выборах и США и Россия особенно активно вмешивались в наши внутренние дела.

С другой стороны, на последних президентских выборах вмешательство внешних сил было гораздо слабее. И, соответственно, «раскольная» риторика была явно не того накала, что прежде.

Конечно, кто-то может возразить, сказав, что тема себя исчерпала, стала неинтересной. На это можно ответить так: захотели бы разогреть — разогрели б.

Просто надобности не было — не хотели, или не могли, тратить ресурсы на поддержание этой идеи. Так, подбрасывали периодически поленце в печку, чтоб не забылась темка-то…

Какова геополитическая ситуация сегодня?

Примерно такая же, что и полгода назад.

Америка в значительной мере, если сравнивать с предыдущими годами, ослабила свое воздействие на Украину, Россия, хотя и достаточно активно восстанавливает связи с украинской политической и бизнес-элитами, все же не имеет достаточных ресурсов для того, чтобы полностью контролировать ситуацию.

В этих обстоятельствах проблема цивилизационного раскола, если даже допустить, что такой имеется, а не является выдумкой политтехнологов или досужих борзописцев, очевидным образом отходит на второй план.

Украину уже не тянут в разные стороны силы, находящиеся вне ее границ. Или тянут не так сильно.

И в этих-то обстоятельствах как раз и начинает проявлять себя другой раскол — на центр и периферию.

В чем конкретно он проявляется?

Естественно, ни о какой явной, открытой борьбе речь не идет. Как, например, мэр Сум может «воевать» с президентом? Скорее, мы имеем здесь более или менее явное расхождение интересов, расхождение в видении собственных перспектив и выгод центральными и местными элитами. Это касается и дележа налогов, и сферы властных полномочий, и трансграничного сотрудничества и прочая, и прочая.

Гораздо интереснее, к чему конкретно приведут эти расхождения? Особенно в контексте приближающихся местных выборов.

1. Фактически ломается партийная структуризация выборов.

Поясню. Естественно, никто не отменяет партийную принадлежность кандидатов — в форме партбилета или простого декларирования собственных симпатий к той или иной политической силе. В конце концов, в соответствии с действующим законодательством кандидата в депутаты местного совета выдвигает местная партийная организация.

Проблема в другом: как именно происходит отбор кандидатов.

А происходит он вовсе не по принципу доказанной лояльности той или иной партии, а просто по весу — общественному, политическому, экономическому — самого кандидата. Именно это служит определяющим фактором для того, чтобы с ним стали, или не стали, разговаривать в партийном штабе.

Конечно, его будут склонять к вступлению в партию. Однако он всегда сможет отказаться. Причем действительно сможет. То есть, его отказ не повлечет за собой однозначное невключение в список, или лишение его поддержки при выборах на мажоритарном округе.

2. Слабость абсолютно всех партий на местах.

Именно слабостью и обусловлен вышеописанный казус. Это касается действительно всех партий. В том числе и Партии регионов.

Речь идет, разумеется, об относительной слабости, а не об абсолютной. Просто так сложилось, что вес многих кандидатов, особенно в областных центрах, особенно в облсоветы, больше, чем вес местных партийных организаций. Или, по другому, силы этих организаций не достаточно для того, чтобы таких депутатов принудить к чему-то такому, чего они очень сильно не хотят.

Вследствие этого именно местные партийные организации вынуждены подстраиваться под таких кандидатов, а не наоборот.

Что стало причиной такой относительной слабости партийных организаций?

Прежде всего, существенное, я бы даже сказал, катастрофическое ослабление государства. Сегмент, который контролирует государство — сиречь правящая партия или коалиция партий   — очень невелик. Контролировать что-либо за пределами этого сегмента государству, то есть правящей партии или коалиции партий — очень трудно.

Чтобы далеко не ходить, давайте просто вспомним, сколько промышленных предприятий на Украине находится в государственной собственности. Вспомнили? То-то же.

Это когда речь идет о правящей партии. Что уж говорить о неправящих…

3. Наличие нескольких партий.

Если значимому кандидату есть куда уйти, то «нагнуть» его какой-то одной партии будет куда как сложнее, чем в том случае, когда существует только одна партия. Демократия…

4. Неучастие государства в экономике.

Этот немаловажный момент я бы вообще поставил на первое место. Государство ослабло и, по сути, просто ушло из очень многих сфер экономики не вчера и даже не позавчера. Это произошло почти 20 лет назад.

За прошедшее с начала 90-х годов время, в провинции сформировалась дееспособная, практически самодостаточная элита, которая, хотя и зависит от центра, тем не менее, вполне способна противостоять ему в той или иной форме.

Нет, даже не в противостоянии дело, точнее, не только в нем.

Дело в том, что из центра практически невозможно, или очень трудно, лишить того или иного местного лидера его лидерского статуса.

Это касается не только представителей бизнес-элиты — здесь-то сделать вообще практически ничего нельзя, но и представителей предприятий и организаций, которые находятся в ведении или собственности государства. Снять-то их можно, теоретически. Да вот только заменить-то некем.

Это, опять-таки, обусловлено ослаблением государства.

За последние почти пару десятков лет даже те представители местной элиты, которые формально возглавляют те или иные местные государственные структуры, обросли обширнейшими и разнообразными связями. Если теперь их убрать с их постов — процессы, происходящие на местах, станут просто неконтролируемыми.

Скажу по-другому.

Для того чтобы действительно снять того или иного крупного местного деятеля и при этом не потерять полностью контроль над соответствующим регионом, необходимо сменить всю местную элиту. А у современного украинского государства сделать это нет возможности. Просто потому, что, повторюсь, властные ресурсы его очень ограничены.

Ситуация может слегка меняться тогда, когда в ее внутренние дела начинают вмешиваются мощные внешние силы. Чаще всего, другие государства. Тогда роль государства в перетасовке местных элит может возрастать, и указанные правила частично перестают работать.

Тогда же может начать проявляться, или усиливаться, тот цивилизационный раскол, о котором говорилось выше. А раскол между центром и регионами — уменьшаться, или, по крайней мере, отходить на второй план.

Однако это усиление роли государства происходит, повторяю, не за счет усиления нашего государства, а за счет именно присоединения к его усилиям усилий других государств.

Плохо ли это? Праздный вопрос. Просто такова реальность, и мы в ней живем.

Знание же сил, которые крутят колесики общественного механизма, дает нам возможность правильно понять то, что происходит.

Например, то, что на ближайших местных выборах мы на самом деле будем выбирать не партии, не их киевских, донецких или днепропетровских спонсоров — а представителей местной элиты. И их декларируемая партийная принадлежность, по большому счету, не имеет никакого значения.

Причем даже в том случае, когда тот или иной ее представитель идет в первой пятерке списка какой-либо из партий…

Александр Швырков