Сергей Хрущев: «Отец как-то назвал Сталина «Мудакашвили» ФОТО из семейного архива

С сыном Никиты Хрущева Сергеем мы познакомились случайно — вместе летели в самолете: там же, спонтанно, и записали интервью.

— Чем вы сейчас занимаетесь?

— Преподаю в университете Брауна в США, читаю курс: «Постсоветские государства на пути из прошлого в будущее». Рассказываю студентам, что происходит в России, Украине, Грузии. Еще пишу исторические книги. Издал трилогию об отце: «Реформатор», «Рождение сверхдержавы», «Пенсионер союзного значения».

— Детство помните? Кем был Никита Хрущев, когда вы родились?

— Это был 1935 год. Хрущев тогда был секретарем Московского комитета партии, но вскоре мы переехали в Киев. На Украине тогда было безопаснее — подальше от царского ока, от интриг, проще было выжить.

— То есть, Хрущев боялся за себя в 1937—1938 годах?

— Конечно, боялся. Это же была лотерея. Как-то в 1937 году Сталин его вызвал и говорит: «Вы не Хрущев, вы… » и называет какую-то польскую фамилию. А поляки тогда были нашими врагами, их арестовывали. Отец говорит: «Ну какой я поляк? В деревне, где я родился, все знают, что я Хрущев». Сталин махнул рукой: сказал, ладно, мол, видно, это Ежов что-то спьяну наговорил. Но все могло закончиться иначе. Хотя и в Киеве было неспокойно. Там был такой нарком внутренних дел Успенский, который начал кампании арестов. Как-то он пришел к моему отцу и говорит, мол, поэт Максим Рыльский — украинский националист, его надо арестовать. Хрущев спросил: «Почему националист?». «Он пишет стихи на украинском языке». «А на каком же вы хотите, чтобы он писал на Украине?» — возразил отец. В следующий раз Успенский сказал, что Рыльский, собираясь с друзьями, поет украинские песни. На что Хрущев ответил, что, когда он собирается с друзьями и немного выпьет, то тоже поет украинские песни. Но все-таки решил перестраховаться. Позвонил Сталину, сказал, что Успенский хочет арестовать великого поэта Рыльского, а тот недавно написал стихи о Сталине, их положили на музыку, и теперь вся Украина поет эту песню. «Что вы мне посоветуете?» — спросил. Сталин ответил: «Я сам займусь этим делом». В итоге, Рыльский остался жить, а наркома Успенского арестовали.

— Ваш отец понимал, что все эти процессы — это цирк?

— Это нам сейчас кажется, что все было ясно. Но они в это верили. Сталин был хитрым, умным, всем рассылал протоколы допросов, где люди признавались, что они шпионы. Но с другой стороны, Хрущев как-то рассказывал: накануне ареста командарма Якира они весь вечер гуляли вместе, общались. И когда на следующий день Якира арестовали, то у отца были двойственные переживания: с одной стороны — как это он не разглядел в Якире врага народа, с другой — вот я, мол, весь вечер с ним гулял, как бы теперь я сам не попал во враги. То есть, сам он себя врагом народа не считал, но понимал, что могут арестовать.

— Как Хрущев относился к Сталину, как они познакомились?

— Он рассказывал, что Сталину его представила Светлана Аллилуева, с которой они вместе учились в Промакадемии. Хрущев там был на первых ролях. Есть версия, что его продвигал Каганович, но одно другого не исключает — Каганович тогда был вторым человеком после Сталина, он занимался кадрами. А отношение к Сталину у него менялось со временем. Если вы возьмете Сталина конца 20-х годов, хитрого, эффективного бюрократа, и сравните его с конкурентами, например, с Троцким, — то увидите, что Сталин был предпочтительнее. Троцкий при всех его талантах — это был Че Гевара, который жил мировой революцией, считал, что надо все ресурсы СССР бросить на то, чтобы поднять восстание в Германии, других странах. А Сталин понимал, что первым делом надо строить свою страну. И Хрущев в то время был его сторонником. Всегда считалось, что поворот взглядов Хрущева произошел во время войны. Но в 90-м году мы ездили с иностранным исследователем, который написал биографию отца, по хрущевским местам. И в Донбассе еще была жива дочка друга Хрущева по фамилии Косенко. Она вспоминала, как в 1939 году Никита Хрущев уговаривал ее отца переехать в Киев, вступить в партию, сулил должность. Косенко ему возразил, мол, в партию вашу я вступать не хочу — вы Кирова убили, вы еще кого-то убили. На что Хрущев ответил: «Ну, этому Мудакашвили мы еще все припомним». Так что подозрения были. Одно из первых поручений Хрущева, которое он дал после смерти Сталина генпрокурору Руденко‚ — представить справку о процессах 1937—1938 годов. Насколько они были обоснованными.

Инженер. В молодости разрабатывал проекты баллистических ракет

— Каким был Никита Хрущев в быту? Часто видели его дома?

— Он любил людей. В молодости играл на гармошке, но я знаю об этом по рассказам, не пил, не курил. Когда познакомился с мамой в 1924-м и решил на ней жениться, поставил условие, чтобы она бросила курить. Любил петь, хотя делал это не очень, а танцевать не умел. Любил охотиться. И живность любил: у нас на ул. Осиевской в Киеве лисенок жил, две собаки, белки; бабушка держала уток. После мы жили на даче в Межигорье (там, где сейчас резиденция президента Украины. — Авт.). Еще был период, когда жили напротив нынешней Верховной Рады, на ул. Карла Либкнехта (ныне — Шелковичная. — Авт.). Вообще, когда мы жили в Киеве, у нас была нормальная жизнь. Отца я видел каждый день. Он уходил в 9 утра, возвращался к шести-семи и мы шли гулять. Он считал, что те, кто говорят, что работают весь день, либо врут, либо на работе ничего не делают. Хрущев вдали от власти был контактный, у нас собирались в доме гости, приезжали Корнейчук, Бажан, Тычина, Гмыря. В Москве все это оборвалось. Когда мы жили там на ул. Грановского, то напротив нас на пятом этаже жил Булганин, а на четвертом — Малинков. Отец был с ними дружен, но в гости друг к другу они не ходили, потому что это могло быть истолковано как подготовка заговора.

— Долго вы жили в Киеве?

— До седьмого класса. Я учился в обычной 24-й школе недалеко от Сенного рынка. Моя мама, Нина Петровна, просила учителей, чтобы они были со мной построже — поэтому и тройки у меня были, и даже когда я очень старался, пятерок мне не ставили.

— А дети к вам как относились?

— Не преследовали, но и никакого пиетета передо мной не испытывали. Я был человеком достаточно застенчивым. В детстве пережил туберкулез бедра, год пролежал, потом учился ходить на костылях. Мне многого было нельзя — в футбол нельзя было играть и т. д.

— А охрана, няньки, вещи из-за границы были?

— Нет. Это у отца было два охранника, а у меня никакой охраны не было, я сам ездил на троллейбусе. Няня Наташа у меня была, когда я был маленьким. Конечно, страна тогда жила голодно, а у нас из еды было все. Но заграничных вещей не было. Их и позже было очень сложно достать.

— Начало войны помните?

— Мы жили в Межигорье, я тогда уже был болен туберкулезом. Помню, как над нами летели немецкие бомбардировщики бомбить Дарницу. Тогда уже нависала угроза окружения, отец нам позвонил и сказал: «Срочно эвакуируйтесь». И мы уехали с двумя чемоданами — сначала в Москву, затем в Куйбышев.

— Вы отца во время войны видели?

— Первый раз я его увидел в конце 42-го — начале 43-го в Куйбышеве — то есть, больше, чем через год. А в 1943-м мы уже приезжали к нему в Киев. Кстати, он мне как-то из Сталинграда прислал кинжал, два эсэсовских кортика и гильзу от пушки. Я долго их хранил, но теперь что-то украли, что-то потерялось.

— Отец рассказывал вам о войне?

— Он часто вспоминал поражение под Харьковом. Фронтом тогда командовал Тимошенко, и Сталин приказал ему наступать. Но было ясно, что тогда немцы нас просто окружат. И вот Баграмян обратился к Хрущеву — сказал: на вас последняя надежда, позвоните товарищу Сталину — убедите его. Отец позвонил, трубку снял Малинков, переговорил со Сталиным и передал: «Сталин сказал: не лезь не в свое дело — ты не военный». Хрущев передал это Баграмяну. Тот заплакал. Сказал: «Все, конец». И действительно — через день их окружили и полмиллиона человек попали в плен. После харьковского поражения его вызвал Сталин. Отец считал, что на фронт он уже не вернется, что его арестуют по дороге. И только когда он приземлился в Сталинграде, почувствовал себя в безопасности. Еще вспоминал начало войны, как он первый раз приехал к Сталину и они вместе сидели в метро — командном пункте на Кировской. И Сталин сказал: «Вот‚ говорят: русский народ, у него смекалка, а он бежит».

— А как отец стал первым человеком в СССР, помните?

— Понимаете, все время моей жизни отец был у власти. Когда он стал генсекретарем, мне было 18. Я учился в Энергетическом институте: тогда только начинались электроника, автоматика. И в моей жизни ничего не изменилось. К тому же, вопросы власти и международных отношений он дома не обсуждал.

— Отец вмешивался в вашу жизнь, говорил, с кем дружить, а с кем — нет?

— Нет. Когда я что-то делал не так, мама говорила: «Будешь себя так вести — будешь как Вася Сталин». Дружил я со своими однокурсниками и еще с сыном Микояна Серго. Отец обычно не вмешивался. Только однажды, когда он узнал, что я бываю в гостях у сталинского наркома Круглова, он сказал мне: «Ты туда больше не езди».

— Ваш отец недолго пробыл у власти. Помните, как его сняли?

— Я заранее знал, что готовится заговор, мне один кагэбэшник рассказал, я отца предупредил. Но он не поверил. Конечно, он был в шоке, когда его сняли — не знал, что будет дальше — арестуют, не арестуют. Могли не только его, но и семью арестовать.

— За что его, по-вашему, невзлюбили соратники?

— Он был реформатором, а реформаторами недовольны все: одни считают, что они делают слишком мало, другие — что слишком много. У него было много планов — новая Конституция, свободные выборы, постоянный парламент, резкая децентрализация управления экономикой, передача власти на места. А накануне того, как его «ушли», он готовил очередную реформу — начал снимать региональных начальников, а они были в ЦК и решили сыграть на опережение — уволить его, пока он всех не снял.

— Он переживал свою отставку, чем занимался после этого?

— Он очень сильно переживал. Хотя еще до этого говорил, что мне, мол, уже 70 лет: вот доживу до следующего съезда и уйду. После отставки он читал книги, гулял, диктовал мемуары. Огород у него был, он проводил туда водопровод.

— С соратниками по партии общался?

— Что вы! Это было невозможно. К нему разрешали приходить только людям, никак не связанным с политикой, журналистикой. Его приятель, посол Югославии, хотел его посетить, но ему сказали: «Не советуем». А когда тот стал настаивать, — объяснили, что он может посещать Хрущева, но тогда никто из советского руководства больше никогда с ним встречаться не станет. А вот если мои друзья хотели прийти — никто не возражал.

— Хрущев ненавидел за это Брежнева?

— Нет, скорее Брежнев ненавидел Хрущева. Все время доказывал, что Хрущев плохой. Это стало какой-то манией. Даже село Никита в Крыму переименовали в село Ботаническое, чтобы отец не видел свое имя, когда он едет на дачу.

— Жалеете о развале Союза?

— Конечно. Если бы наследники Хрущева проводили те реформы, которые он начал, думаю, Союз не развалился бы. И, может быть, Восточный блок сегодня был бы сильнее Западного.

ПРИЯТЕЛЬ ВНУКА ЭЙЗЕНХАУЭРА

Имя:

Сергей Хрущев

Родился:

2 июля 1935 года в Москве

В юношестве Сергей Хрущев мечтал стать моряком, и даже подавал документы в Военно-морскую инженерную академию, но из-за плохого зрения и перенесенного туберкулеза его не взяли. Он работал в КБ Челомея (авиакосмическая техника), участвовал в разработке крылатых и баллистических ракет, создании спутников Земли. Последние 19 лет живет в США. Читает студентам политологию — в прошлом году даже рассказывал им, что коалиция ПРиБЮТ не состоится — слишком разнородные в них силы. Дружен с внуком президента Эйзенхауэра. О своем быте в США, где он живет со второй женой Валентиной Голенко, говорит так: «У меня участок 10 «соток», небольшой прудик, где растут лотосы, лилии, плавают рыбки. Есть банька, где мы паримся с друзьями. Во дворе — черная смородина. Выходишь и радуешься». Старший сын Никита умер в 2007-м году, а младший Сергей живет в Москве.

ПРАВДА О «КУЗЬКИНОЙ МАТЕРИ» И КУКУРУЗЕ

Монтаж? Ботинок в руке у Хрущева не настоящий

По версии Сергея Хрущева, «кукуруза — царица полей» нужна была Хрущеву, чтобы кормить ею скот.

— Хрущев не хотел все засадить кукурузой. Анекдотичный образ умышленно создавался брежневской пропагандой, — говорит Сергей Никитович. — Все дело в том, что лучший корм для скота — это зеленая масса, сделанная из кукурузы. И когда встал вопрос о том, что пора переходить с диеты «черный хлеб плюс картошка» на мясо — решили выращивать кукурузу. Но она, по сравнению с привычными для России рожью, пшеницей, овсом, требует больше ухода. И как всякая новая культура, кукуруза встретила сопротивление. Когда Екатерина вторая внедряла картошку — были бунты, и приходилось посылать войска, потому что крестьяне не хотели ее сажать. Кукурузу игнорировали, высмеивали, Хрущев объяснял: возможно, делал неправильно. Когда во Франции предлагали сажать картошку, то ее запретили давать крестьянам — в итоге, они ее воровали и садили. Может быть, надо было так сделать. Кстати, кукуруза от Хрущева разошлась по всей Европе. Вся Германия засажена кукурузой. А в Голландии сейчас больше кукурузы, чем тюльпанов.

А вот о легендарной «кузькиной матери» в ООН Сергей Хрущев рассказывает так:

— Хрущев любил употреблять пословицы, в том числе «кузькину мать» или, допустим, «всяк кулик свое болото хвалит». И это анекдот, что он стучал ботинком по трибуне, кричал «мы вас похороним». Фотография, которая циркулирует в интернете, — фотомонтаж. Когда он был в ООН, его окружили журналисты, наступили ему на туфель, и он его потерял. Позже этот туфель ему принесли на подносе, накрытым салфеточкой. Надеть туфель ему было сложно, он был человек тучный, тем более, не хотел этого делать перед журналистами. А в то время в ООН было как на футбольном матче — все болели, кричали. Разговор зашел о деколонизации, все освистали премьер-министра Великобритании Макмиллана. А потом вышел представитель Филлиппин и начал говорить, что надо говорить не о колониальном господстве Запада, а надо сначала освободить от рабства народы Восточной Европы. Хрущев хотел выступить с возражением, помахал одной рукой, другой рукой, а затем в шутку постучал туфлей по столу. Тогда только его заметили и дали слово. И он пошел в одном туфле на трибуну, объяснил филлиппинцу, что тот не прав, что он — лакей капитализма. На этом история закончилась. А после он пошел обедать со своим приятелем, президентом Индии Неру, и Неру ему сказал: «Зря вы это сделали, это будет вам дорого стоить». Видите, правильно сказал.

«ОТДЫХ СО СТАЛИНЫМ БЫЛ СПЕЦИФИЧЕСКИМ»

По словам Сергея Хрущева, сам он видел Сталина всего раз — во время демонстрации. «Однажды он пригласил отца к себе в Сочи на дачу — это был первый раз, когда отец после войны выбрался в отпуск. Он взял с собой мою маму. В Сочи Сталин предложил Хрущеву пожить на его даче, но о том, что там с ними может жить и моя мама — речи не шло. Хрущев жил со Сталиным, а мать — отдельно. Это были специфические отношения — Сталин допускал к себе только самых приближенных», — говорит сын Хрущева. — Кстати, Сталин действительно бодрствовал ночью. Днем он спал, затем смотрел в Кремле два фильма, а после звал соратников обедать. Но все эти рассказы, что он заставлял их плясать, унижал — неправда».