Россия готова отказаться от Кавказа?

Террор в России никогда не закончится. Террористы с Северного Кавказа всегда будут искать слабые места в российской системе безопасности и бить по ним. Спецслужбы и милиция слишком заняты обустройством собственной жизни

Террор в России никогда не закончится. Террористы с Северного Кавказа всегда будут искать слабые места в российской системе безопасности и бить по ним. Спецслужбы и милиция слишком заняты обустройством собственной жизни, поэтому гражданам надо самим заботиться о своей безопасности. Такую мрачную картину рисует эксперт Ассоциации военных политологов Александр Перенджиев. При этом он полагает, что справиться с террористической угрозой можно при помощи Интернета, пишет saltt.ru.

— По факту теракта в Домодедово возбуждено пять уголовных дел. Понятно, что следствие разберется, но сейчас очевидно, что атаковать международный аэропорт не составляет труда. Силовики перекладывают ответственность на службу безопасности аэропорта, аэропорт на милицию, милиция говорит, что вообще мимо проходила и о теракте ничего не знала, а Медведев обещает покарать всех менеджеров и владельцев аэропорта. Так все-таки, кто виноват?
— Я могу ответить вам на этот вопрос просто, но, чтоб было понятно, начну издалека.

Если мы говорим о противодействии терроризму, то да, борьба в России с ним ведется. Когда мы говорим «мочить» террористов, то подразумеваем именно борьбу. Но у нас нет четко сформулированной антитеррористической политики. Вы, конечно, меня спросите: а в чем разница между борьбой и политикой. Я вам объясню, что разница состоит в субъектах и объектах. Субъект борьбы — спецслужбы, объект — террористы. Если же мы говорим об антитеррористической политике, то субъектом этой политики является высшая политическая власть, а объектом — все население страны. И цель ее состоит в формировании антитеррористического сознания у населения.

Надо ликвидировать причины террористической угрозы. Нужно, чтоб работали законы, а не просто была сформирована законодательная база, нужна система согласования различных интересов в обществе. Необходимо, чтоб различные политические и общественные силы были вовлечены в процесс принятия решений. Под этими силами я подразумеваю не только партии, но и ученых, экспертов.

— Простите, а как политические партии и ученые могут предотвратить теракт?

— Вы узко смотрите. Если мы не просто боремся с терроризмом, а ведем антитеррористическую политику, то ученые проводят исследования вопросов безопасности. Вот вам пример. У нас есть Интернет. В Интернете можно отслеживать действия экстремистов и террористов. Или возьмем случай с самим аэропортом Домодедово. По телевизору показывают предновогодний коллапс в Домодедово, а телевизор смотрят не только простые граждане, но и организаторы терактов. В этом месте эксперты и должны сказать: ребята, это увидят террористы.

Или вот еще недавний пример: арест генерала Александра Бокова, которого обвиняют в мошенничестве на 46 миллионов долларов. Дворец, который он себе построил, стоит чуть ли не миллиард рублей. Внутри этого дворца — раритетная мебель, дорогое оружие. И тут же нам говорят: «Не хватает денег на обеспечение безопасности в аэропортах». А дворец стоит — и нормально. Деньги-то есть, но они в другом месте находятся. И вот только сейчас схватили генерала! А раньше-то, когда он все строил, все, что, думали, что это пансион для милиционеров?

— Но все-таки в данном конкретном случае на ком лежит ответственность?
— Ответственность на том, кто всю эту систему организовывает. Поскольку у нас все проблемы решаются внутри госаппарата, значит, виноват тот, кто стоит во главе всего этого аппарата.

— То есть это привет Владимиру Путину?
— Вы меня правильно поняли, но это, как вы выразились, привет не только Путину. Но и ему тоже. Мы же говорим об эффективности работы всей системы, всего госаппарата. Да, сейчас все будут переваливать ответственность друг на друга. Бардак уже в том, что ответственность конкретных лиц не обозначена.

Конечно же, должно быть больше общественного контроля. Конечно же, спецслужбам стоит быть более открытыми — не в части оперативно-розыскной работы, а в части раскрытия информации о расходовании денежных средств, в части эффективности проводимых мероприятий. Деньги-то немалые выделяются — в том числе и на обеспечение безопасности в аэропортах. Но только куда они уходят, эти деньги? Пока террористы не бомбанут, все кажется таким замечательным.

— Неужели все только сейчас обнаружили, что в системе безопасности аэропортов есть слабое место? То есть нам теперь «спасибо» надо сказать террористам, что они помогают нам обеспечивать свою безопасность? Хотя и плату берут за свои консультации невозможную.
— Я ваш чудный юмор, конечно, вполне поддерживаю. Беда, она, конечно, учит. Но вообще террористы всегда бьют там, где тонко. Я снова напомню про новогодний коллапс. Террористам наглядно показали: толпа народу, света нет, решить проблемы никто не может.

— Вы уже второй раз повторяете, что по телевизору террористам показали предновогодний хаос в Домодедово. А что теперь, не показывать?
— Нет, я не о том говорю. Надо сперва показать, а потом тут же навести порядок. И ведь туда поехала прокурорская проверка! Так вот она должна была заниматься не только вопросами питания и своевременного вылета пассажиров. Прокуроры обязаны были уделить внимание и вопросам противодействия терроризму. Проверка-то комплексной должна быть. Если бы тогда навели порядок, то, может быть, каким-то образом удалось бы предотвратить теракт или хотя бы минимизировать количество жертв.

— А что, случись обрыв линий электропередач в другом аэропорту, ситуация развивалась бы как-то иначе?
— Ведь дело же было не только в электричестве. Вспомните, у них была масса сложностей. Были проблемы с оповещением, когда пассажиров размещали в гостинице и тут же отправляли их самолет. Это же все слышали террористы! В этом надо было наводить порядок. Аэропорт должен действовать как машина.

— Как функционирует система противодействия терроризму за рубежом? Тот же Израиль, например, подобного же не допускает.
— Так правильно! В Израиле есть система контроля, в том числе и общественного. Все службы знают, что в случае какого-либо ЧП, общество взыщет с них со всей строгостью. Каждый человек на своем месте четко отрабатывает свою работу. Неважно, кто он — полицейский, солдат, простой охранник. Я приведу пример. Был такой случай, когда террорист в Израиле пытался пройти в большой супермаркет. У входа его встретил охранник, который работал-то на этом месте буквально пять минут, только-только устроился на службу. Но он начал проверять потенциального террориста по всем правилам, и террорист на входе в здание подорвал себя вместе с этим охранником. Этот охранник впервые пришел, но его так накрутили, так инструктировали проверять каждого посетителя, что человек, выполняя свою работу, пожертвовал жизнью.

— Австрийская Der Standard опубликовала мнение эксперта по России Герхарда Манготта, который считает, что «России необходимо свыкнуться с мыслью о том, что террористическая угроза будет существовать еще много лет», так как коррупция, сложное экономическое положение и радикализация на Северном Кавказе способствуют распространению терроризма. Согласны? Ведь российская-то система меняться не планирует.
— Да, абсолютно согласен. Пока не будет действенной антитеррористической политики, пока мы будем только «мочить» и наносить кинжальные удары, мы будем все время бить по хвостам. Вспомните, теракт в метро 29 марта [2010 года]. Что было сделано? Были уничтожены причастные к  взрыву террористы на Северном Кавказе; ответственные лица отчитались об этом по телевизору; и все. Типа порядок наведен, угрозы будто нет. И вроде общество должно успокоиться. И общество успокоилось, герои получили медали.

Кругом ручное управление — не более того. Я вот со своей стороны не понимаю. Случается какое-то ЧП. Президент или премьер-министр говорит министру здравоохранения и социального развития Татьяне Голиковой: «Съездите в больницу и проконтролируйте, как оказывается помощь пострадавшим». А где система-то? Ведь каждый на своем посту должен четко выполнять свои функции. Складывается впечатление, что если бы президент не дал команду Голиковой, то она бы не поехала? По телевизору нам же не показывают, что оперативный дежурный принял решение, отсортировал больных по клиникам, врачи оказывают квалифицированную помощь. Мы не видим людей. Мы все время видим только первых лиц, какие они все молодцы. А если все зависит от них, значит, системы нет. Значит, мы никто.

— Вы же понимаете, сейчас начнется истерия. Президент, премьер, силовики какое-то время будут все вокруг «ужесточать». Но истерия пройдет, и все забудут. И так до нового теракта. Где завтра бояться? Какие еще есть слабые места в нашей системе безопасности? Школа, больница, детский сад? Террористы ведь всегда идут по пути нагнетания угрозы.
— Тут предсказывать невозможно. Террористы могут нанести удар где угодно. Да — и школы, и больницы. Хотя после Беслана в школах как-то удалось навести порядок, но если расслабуха будет процветать, то и здесь можно ждать атаки. Они все время будут искать слабое место. Террористы же не просто так принимают решения: они ходят, смотрят, ищут информацию. Обратите внимание: подрыв аэропорта, так же как и взрыв в метро в марте, произошел в понедельник. Значит, приехали в воскресенье, изучили, подорвали.

— А способны ли террористы взорвать Кремль или иное важное государственное учреждение, раз им так легко удалось пронести взрывчатку в международный аэропорт?
— Кремль, конечно, нет. Хотя если там есть какое-то слабое место, может случиться все, что угодно. Но они не станут туда лезть, это все-таки более защищенный объект. Они будут бить по транспортным узлам, объектам социального значения, — по тем местам, где есть люди, их много, они не защищены.

— Что теперь надо сделать российским властям, чтоб успокоить мировую общественность? Людей, которых через два года в России будут ждать как зрителей сочинской Олимпиады. Она, кстати, пройдет почти что на Северном Кавказе. А ведь предстоят гонки «Формулы-1», мундиаль и, не дай Бог, чемпионат мира по хоккею.
— Каждый теракт — это намек. Взорвав Домодедово, они нанесли удар по международному имиджу России. С этой целью и проводился теракт. А как успокоить? Нужны реальные меры противодействия терроризму и коррупции. Надо показать, что есть институты общественной безопасности и общественные механизмы.

«Трансляции с камер видеонаблюдения могут идти в Интернет, и любой может следить и докладывать: «Вот какой-то подозрительный объект».

Фото: Василий Максимов / Коммерсант

— По-вашему, получается, люди должны защищать себя сами, в том числе и от террористов.
— Так, может быть, с этого и надо начинать? Может быть, и СМИ, в том числе, надо говорить, что вот есть государство, вроде как оно должно о нас заботиться, но и обществу стоит подумать о своей безопасности? Ведь безопасность называется общественной, а обеспечивает ее государство. Так государство все-таки в большей степени государственной безопасностью занимается. Есть же государственная, общественная и личная безопасность.

Все считают, что общественную безопасность гарантирует милиция. Но, может, она чем-то не тем занимается? Я сейчас приведу для нашей страны пока фантастический пример. Например, граждане города Перми заявляют: «Нам милиция не нужна, мы нанимаем такие-то частные структуры, платим им деньги, и они обеспечивают нашу безопасность». А милиция пусть соревнуется с этими конторами на конкурсе. Совсем другой подход! Появляется конкуренция. Или проведение расследований: мы не хотим, чтоб наши дела расследовал Следственный комитет, мы больше верим частным детективным агентствам. А вы, ребята, пока не справляетесь, идите подучитесь или разрешите свои коррупционные проблемы. Это, конечно, фантастика, но когда государственные и негосударственные структуры будут действовать на равных, тогда мы можем говорить о действенных институтах общественного контроля.

Ведь трансляции с камер видеонаблюдения могут идти в Интернет, и каждый человек может следить и докладывать: «Вот какой-то подозрительный объект». Спецслужбы его проверяют и, например, выясняют, и правда подозрительный. Человеку, обнаружившему угрозу, гарантируется материальное поощрение. Как в США, где мексиканская граница контролируется только таким образом, через видеокамеры. Вот в чем состоит общественный контроль. Больше информации, больше открытости.

— В этой связи сразу вспоминаются недавние события на Манежной. Тогда тоже кое-то решил самостоятельно обеспечить свою безопасность. Страсти еще не утихли, и тут теракт. Теперь кавказцам вообще лучше не выходить из дома без травматики?
— Я говорю только об информационных технологиях. Ну а выходить — не выходить… Если будет работать система общественной безопасности, все преступники, в том числе террористы, будут знать, что они находятся под наблюдением большого брата. Они почувствуют себя неуютно. Только появилось подозрительное лицо — его тут же схватили и скрутили.

— Свои же, выходцы с Северного Кавказа?
— Может, стоит и такой подход применить — чтоб братья по вере не мешали им нормально жить и работать в Москве. Их же тоже трясти начинают, а им это не выгодно. Надо и им сказать: вот вам Интернет, выявляйте, а мы вам за это гарантируем хорошее вознаграждение.