Комсомольская религия.

Архидиакон Стефан (Пучков), бывший член комиссии по диалогу между УАПЦ и УПЦ МП, в своем блоге обратил внимание на относительно новое явление внутри Русской Православной Церкви, которое «до боли напоминает комсомол».

Как сообщает «Религии в Украине» ссылаясь на архидиакона  Стефана: «Уже выросло поколение людей, которое слабо представляет себе, что такое комсомол, хотя нам, платившим, а некоторым даже собиравшим членские взносы ВЛКСМ, кажется совершенно очевидным, что в Церкви возникло какое-то новое явление, до боли напоминающее тот комсомол, который мы помним, и показывающее нам церковь такой, какой мы её не знали…

…что в сегодняшней церковной жизни напоминает о ВЛКСМ? Не в первую очередь, но это, конечно, руководители, аналогичные комсомольским работникам. Молодые или не очень, с аккуратной стрижкой или нечесаными волосами, в костюмчике или рясе — внешний вид, пол и возраст здесь несущественны. Существенно другое: они неизменно верно транслируют сверху вниз линию руководящей и направляющей силы сов.. простите, церковного общества, обычно весьма геронтократической. Они всегда подчеркнуто лояльны по отношению к вышестоящему руководству, и здесь наступает следующий момент сходства с минувшей эпохой: в личной беседе они вполне могут согласиться с тем, что «наверху» далеко не всё гладко, но говоря публично, они никогда не позволят себе дать это понять слушателям или оппонентам. Они будут доходить до абсурда, списывая какие-то промахи ну, скажем, службы протокола, на злобных врагов, использующих в своих интересах возможности фотошопа и блогосферы, но никогда не признают черное – черным, а Breuget – подлинными часами и сознательным выбором их обладателя. Напомню ещё раз, этот момент довольно важен: публично – не признают. А в частной беседе со «своими» разговор будет иным. Конечно, я могу ошибаться, и наверняка ошибаюсь, но это выглядит симптомом гниения системы. Что произошло с той системой, мы все хорошо помним.

…создание всяких инициатив, вроде абсурдных крестных ходов (привыкнув к тому, что люди обычно видят в чужих словах то, что хотя видеть, уточню – не крестных ходов вообще, а именно абсурдных, имеющих не столько религиозный, сколько политико-патриотический характер), т.н. молитвенных стояний и – вот это хорошо забытое старое – обсуждений, а по сути судов, касающихся неугодных людей, как это было недавно в Тульской епархии относительно Бориса Гребенщикова. Точно такие же суды практиковались в молодежной среде первой половины прошлого века над литературными героями или историческими персонажами, вроде Печорина или Дантеса…История, скажем, стиляг может парадоксальным образом повториться в церковной среде, если нынешние разговоры о православном дресс-коде реализуются практически.

Как и в комсомольских мероприятиях советского времени, в этих инициативах очевидно вот что: они практически не отражают позицию мыслящей части общества, и призваны с одной стороны задекларировать свою лояльность пресловутой «генеральной линии», а с другой – привлечь на свою сторону тех, у кого самостоятельно думать получается не очень хорошо. Естественным результатом подобных действий является концентрация вокруг этих акций и активизация в среде СМИ самых маргинальных личностей, позволяющих себе выступать от имени Церкви с различными не только абсурдными, но и вовсе скандальными заявлениями. Вообще, конечно, всё это предельно просто формулируется известной поговоркой про молитву и разбитый лоб, но для нас главным является то, что в конечном счёте страдают от этого запутанные люди, страдает от этого церковь.

В связи с запутанными людьми придётся, наконец, упомянуть о самом печальном – это вошедшем в поговорку «комсомольском задоре». Этим понятием характеризуется неуемная активность попавшихся на идеологическую удочку личностей, не знающих удержа в своем искреннем стремлении оказаться «святее Папы». И эта удочка – именно идеологический, а вовсе не церковный или догматический инструмент. Это легко понять по тому, что Церковь и Её учение всегда находятся выше и в стороне от тех проблем, которые поднимаются на щит правсомольцами, но чтобы понять это, нужно как минимум посмотреть вверх. И немного в сторону», — подытожил  архидиакон  Стефан в своем блоге.

Кроме того, большинство священнослужителей подвергают резкой критике «подчеркнутое проявление роскоши ряда священнослужителей, являющееся большим соблазном для простого народа, живущего в нищете». Обратите внимание на дорогие иномарки, мобильные телефоны с «наворотами»  в монашеских кельях.

Православный священник должен призывать, увещевать, учить, помогать, а «не держать и не пущать». Народ страдает, недоедает, мерзнет, порой сидит без электричества, не в состоянии купить себе элементарного лекарства, а приходит в храм, его встречают люди, не знающие любви: там не стой, тут не проходи, не так одет. «Пришел человек – он достояние Божие, и этим достоянием нужно распорядиться достойно, с любовью и благоговением… », — поддерживает Стефана митрополит Владимир (Котляров).