Почему Каддафи не сдается

Каддафи проиграл. Некоторое время он может где-то скрываться, продолжая кровопролития и агонию своего режима. Но это мало что изменит. Главные проблемы у противников Каддафи возникнут после окончательной победы.

Обреченность бывшего диктатора связана не с тем, что его вытеснили из столицы, говорят, на юг. Военный фактор важный, но не решающий. Каддафи лишен ресурсов. Прежде всего денег. Его счета в банках мира заблокированы, большого количества наличности нет и не может быть по определению. С каждым выстрелом, с каждой ракетой его боевой потенциал уменьшается. Поэтому сейчас, и в ближайшем будущем, можно рассчитывать разве что на фанатизм бойцов элитной бригады и теоретически на свое племя в городе Сирт.

Пусть оппозиционеры и склонны преувеличивать свои успехи, но полковнику никто не пишет, даже его лучший друг Уго Чавес. Вождь Джамахирии оказался в лабиринте, из которого нет выхода. Его покинули более или менее влиятельные сторонники, некоторые генералы предпочли прекратить сопротивление в обмен на спокойную жизнь. Так было в Ираке, Тунисе и Египте. Более того, атаку повстанцев на комплекс «Баб-аль-Азизия» возглавляли военнослужащие спецназа ОАЭ и Катара, сообщила лондонская газета The Evening Standard. По словам одного из их офицеров, «это дело арабское, поэтому правильно, что арабские союзники пришли на помощь ливийцам».

Якобы время сдаваться, но диктатор продолжает безнадежную борьбу. Причин такого иррационального поведения несколько, остановимся на двух, как видим, наиболее вероятных.

Во-первых, так действует большинство авторитарных лидеров в нынешней арабской весне. Мубарак остался в Египте, несмотря на то, что ближайшее окружение усиленно выталкивало его в эмиграцию. Президент Йемена Салех после ранения был вынужден ехать в Саудовскую Аравию, но пока не отказался от власти. Асад в Сирии ведет и дальше жестокую борьбу со своими противниками. Дело не только в жажде власти. Картинки толп, радостно приветствуют своих вождей, вызывали у них иллюзию, будто подданные, как и прежде, верные и любящие их, а проблемы создают кучки экстремистов и наемников враждебных государств. Стоит показать силу — и приверженые граждане выметут их с родной земли. К тому же в этом постоянно убеждает ближайшее окружение. Удивительно, но чем многолюднее становятся демонстрации протеста, растет число вооруженных противников, их консолидация, чем больше появляется неконтролируемых территорий, тем сильнее укрепляется уверенность диктаторов в том, что все они делают правильно. И чужая судьба их ни в чем не убеждает, напротив, добавляет непоколебимости в мысли, что все это не про них.

Во-вторых, Каддафи загнан в угол. После выдачи ордера Международного уголовного суда ему элементарно некуда деваться. Даже лучшие друзья трижды подумают, прежде чем позволить ему прибыть в ту или иную страну. Можно бесконечно проклинать американский империализм, как это каждый делает то же, что и Уго Чавес, ведь нефть из Венесуэлы поступает за нелюбимые доллары именно туда, в США. И лидеру Каракаса совсем не хочется попасть под действие международных санкций. И так с любой страной, и никто никаких гарантий не даст. Радован Караджич был уверен, что его не тронут после вынужденно-добровольной отставки; можно лишь представить его разочарование, когда все обернулось многолетним розыском и неизбежным арестом. Итак, Каддафи будет бороться до конца и детективная история с его задержанием продолжится на еще некоторое время.

Уже сейчас мир занят двумя крайне важными проблемами. Как будут развиваться события внутри сил, победивших, и кто выиграл от падения Каддафи.

Относительно первого вопроса довольно много пессимизма. Упоминают Ирак и то, что среди оппозиционеров нет единства. Не хватало даже единого военного командования, и некоторые отряды действовали обособленно. А, учитывая племенную структуру Ливии, многие предполагает длительное гражданское противостояние, по выражению Томаса Гоббса, bellum omnium contra omnes — война всех против всех. К этому следует добавить отсутствие опыта политического управления в демократических условиях, слабость государственных институтов и тому подобное.

Несомненно, определенные риски нежелательного сценария есть, но их не следует переоценивать. Первый — это возможность прихода к власти экстремистов, например «Аль-Каиды». Среди противников Каддафи действительно существуют исламские радикалы, но они не являются ведущей силой. Им не нужно государство — разве что территория как плацдарм для дальнейшего распространения своей экспансии. Как это происходит в Афганистане. Ливийская оппозиция стремится к нормальным отношениям с международным сообществом, поддержку которого она получила. Поэтому радикалы, если и попытаются прорваться к рулю, скорее всего, будут отвергнуты, и Запад в этом станет первым и главным помощником.

Второй риск — возможный распад страны, в 1951 Ливия обрела независимость как федерация трех территорий — Триполитании, Киренаики и Феццан на юге. Об отделении последней, пустынной земли с немногочисленными поселками-оазисами, говорить излишне. С Киренаикой, которая была центром оппозиции режиму Каддафи, определенные проблемы есть. Там всегда ревностно относились к Триполитании. Но такое региональное соперничество присуще многим странам. Однако Переходной национальный совет изначально выступал как орган всей страны, не выдвигая никакой сепаратистской программы. Отметим, что в религиозном отношении Ливия, в отличие, скажем, от Ирака и Сирии, достаточно однородная. За все время существования независимого государства серьезного сепаратистского движения отмечено не было. Не видно его проявлений и в процессе борьбы с Каддафи.

И еще один фактор. Главное богатство страны — углеводороды. Но чтобы получать доход от них, должно быть территориальное единство. Нефть и газ добывают в глубине страны, трубопроводы должны исправно функционировать и доставить черное жидкое золото к побережью на перегонные заводы, а от них в порты с терминалами. Если страна распадется, то с ней рухнет и вся эта технологическая цепочка. В этом никто не заинтересован. Речь может идти только, о какой смене распределения доходов. Но это предмет торговли и договоренностей.

Теперь о том, кто выиграл. Представитель ливийской государственной нефтяной компании AGOCO Абдельджалиль Маюф заявил агентству Bloomberg, что в «Татнефти» и «Газпромнефть», ранее работавшие в Джамахирии, могут возникнуть проблемы при новой власти. «У нас есть некоторые политические вопросы к России, Китаю и Бразилии», — сообщил он, дав потом понять, что подразумевает голосование за резолюцию 1973 Совета Безопасности ООН от 17 марта 2011 года (применение санкций против Каддафи), при котором эти страны воздержались. Затем представитель повстанцев Ахмед Джехан, который отвечает за восстановление инфраструктуры в Ливии, сказал: «Вопрос об аннулировании любых контрактов не стоит».

Большинство экспертов уверены, что в действительности российским компаниям придется подсчитывать потери. Главный научный сотрудник Института востоковедения РАН Владимир Исаев заявил газете «Ведомости», что новые ливийские власти о двойственной позиции России не забудут. Вместе с тем министр иностранных дел Италии Франко Фраттини сообщил, что с Национальным переходным советом Ливии уже достигнута договоренность о сохранении всех более ранних контрактов и заключения новых. Аналогичные переговоры провел и президент Франции Саркози. Итак, Москве уже явно указали на то, что она не там выбрала в нужный момент друзей. Хотя восстановление нефтяной инфраструктуры займет определенное (и немалое) время, и все же в этом вопросе Запад явно обошел Россию. Кремль расплачивается за свое стремление держаться золотой серединки. И это приводит к такой политике, в результате которого потери растут, а попытки вернуть влияние на арабский мир обречены.