Почему Путин устранил от власти бывшего главного идеолога Кремля

Путин разочаровался в Суркове, а, возможно, даже считал его предателем

Победа консервативного крыла над либеральным, возвращение к простой и прямолинейной модели управления государством — это главные последствия отставки вице-премьера Владислава Суркова.

Владислав Сурков, теоретик «суверенной демократии» и бывший серый кардинал Кремля, уволен с поста вице-премьера — руководителя аппарата правительства. Президент Владимир Путин 8 мая подписал указ «О Суркове В. Ю.», в текст которого включена формулировка об увольнении чиновника «по собственному желанию».

До перехода в правительство, где ему было поручено курировать инновации, Сурков занимался вопросами внутренней политики в администрации президента, слыл изощренным манипулятором, одним из создателей «Единой России» и ряда одиозных молодежных движений. Но в правительстве работа у Суркова как-то не заладилась: центр принятия решений после возвращения Путина в Кремль переместился в администрацию президента, а влияние Белого дома заметно ослабло, пишет Лента.Ру.

Работа Суркова в правительстве изначально рассматривалась как почетная пенсия для кремлевского идеолога. Место Суркова в Кремле занял единорос Вячеслав Володин, а политика в России, и во времена Суркова не отличавшаяся особой статью, еще больше скукожилась, став откровенно грубой, если не сказать топорной. За первый же год третьего президентского срока Путина были приняты законы, серьезно усложнившие жизнь его критикам, десятки людей находятся под судом по политическим обвинениям, трибуна в парламенте отдана на откуп крикливым пустословам, а Кремль укрепляет свою монополию на власть с помощью гаечного ключа и Следственного комитета России.

И надо полагать, что новая стилистика внутренней политики Кремля пришлась не по нраву некогда влиятельному чиновнику. В свое время Сурков приложил немало сил для поддержания автократии Владимира Путина, но часть элиты не может простить ему, что он действовал недостаточно жестко и в результате допустил всплеск протестной активности на улицах российских городов. Теперь все иначе, и Суркова это наверняка раздражает — и как напоминание о его аппаратном поражении, и как демонстрация того, что гаечный ключ оказался инструментом более эффективным, чем тонкая интеллектуальная политика экс-идеолога Кремля.

Дмитрий Орешкин, политолог, член «Лиги избирателей»

Из всех интерпретаций отставки Суркова, которые уже появились, не следует, что он ушел с вице-премьерского поста сам, и это само по себе показательно. Сурков — вице-премьер и глава аппарата правительства, это должность из номенклатуры премьера, логично, что Медведев сам должен решать, кто будет возглавлять его аппарат. Так что отставка Суркова играет, во-первых, роль демонстративную — премьеру дают понять, кто в доме хозяин, а во-вторых, и функциональную — она ослабляет и так удивительно слабые позиции премьера в правительстве.

Это исторически знакомый нам шаг, связывающий Путина с советским наследием администрирования. Чем хуже реальное положение дел (в нынешней России это и замедление экономического роста, и торможение социальных программ, и падение цен на углеводороды, и падение популярности президента, в том числе и электоральной), тем жестче надо избавляться от контрэлит и даже от тех, кто всего лишь может сформулировать альтернативную программу действий.

Увольнение сейчас ждет даже тех, кто лоялен, но предполагает, что те или иные управленческие решения можно было бы проводить иначе. Не знаю, кто ими может стать, — Медведев, Шувалов, Чубайс, — но речь идет о том, что чем сложней ситуация, тем больше соблазн концентрировать всю власть в одних руках. Наступление на некоммерческие организации, независимые СМИ, уголовное преследование деятелей оппозиции — все это наступление на тех, кто мог бы представлять и транслировать альтернативные решения.

Что до Суркова, то он переоценивал свою хитрость и изворотливость в этих условиях. Можно сказать, что он повторил судьбу Березовского.

Александр Морозов, глава Центра медиаисследований УНИК, шеф-редактор «Русского журнала»

Как я считал, да и многие считали, политическое будущее Суркова было предрешено в момент, когда в сентябре 2011 года Владимир Путин, пойдя на третий срок, объявил о смене политического курса. Тогда-то Сурков и попал в зону политического убывания. До декабрьских выборов в Госдуму еще сохранялась такая ситуация, когда условно «либеральный» лагерь во власти, который образовывали люди из окружения Медведева (его пресс-секретарь Наталья Тимакова, ее муж Александр Будберг и другие), имел в качестве посланника от Путина в медведевском аппарате Суркова. После же выборов он явно оказался в одной лодке с ними, и на него легла тень путинского недоверия.

Ольга Крыштановская, руководитель Центра изучения элит Института социологии РАН

Если у Медведева с Путиным все нормально, то на втором этаже элиты противоречия, конечно, есть. Путин, и это очевидно, разочаровался в Суркове, возможно, даже считал его предателем — ведь ни для кого не секрет, что Сурков в 2011 году был сторонником переизбрания Медведева на второй срок.

Очевидно также, что поводом для его увольнения был конфликт вокруг проекта «Сколково», к которому появились претензии и по части правоохранительных органов. 6 мая, на совещании, посвященном реализации «майских указов» 2012 года, выступал и Сурков. Было видно, что он говорит совершенно не в свойственной ему манере, он был не уверен в себе, не сыпал цитатами, не блистал. Это был чиновник, под которым шатается кресло. Так что вчерашнее выступление могло стать последней каплей для Путина, который решал вопрос о его отставке.

Борис Межуев, политолог, директор фонда «Новая площадь»

Мне кажется, желание уйти у Суркова было и самостоятельное. Он тяготился своей ролью в правительстве, он организовывал его деятельность, но его работой был недоволен. Очевидно также, у него было желание вернуть себе какую-то политическую роль, он надеялся, что правительству Медведева, либеральному, правому крылу, удастся вернуть утраченные позиции. Об этом он заговорил в Лондоне, когда опять вернулся к идее какой-то альтернативной партии власти. У него не вышло — если взглянуть на чуть более раннюю эпоху, то он как администратор политического пространства вызвал недовольство. Главный упрек к нему в том, что в общении с оппозицией, и не только либеральной, он использовал кнут и пряник. И его руководству показалось, что пряник чрезмерно сладкий, непропорциональный масштабу событий. И я говорю не только о событиях 2011 года, а о той же истории с Ильей Пономаревым и «Сколково».

Глеб Павловский, президент Фонда эффективной политики

Сурков знал, чем все для него кончится. Отсюда и такие заявления, которые он сделал — это было в его стиле, совершить такой достаточно прямой ход, показать, что он не хочет председательствовать при ликвидации правительства. Я имею в виду и сказанное им в Лондоне, и накануне на правительстве: возражать Путину на правительстве — это очень решительный шаг, так не делается. В том, что он готов после такого к отставке, не было, в общем, практически никакого сомнения. Сомнения были насчет Путина, что он сделает.

Сама же ситуация очень прозрачна. Медведев готов быть резиновой грушей, а Сурков — больше нет. Правительство все равно не проводит курса, который оно могло бы теоретически проводить. Так что нахождение в правительстве для него, человека, который олицетворял определенную концепцию развития государства (не могу сказать, что она вызывает восторг, в том числе и у меня, но это концепция), стало несовместимым с тем, что делают с тандемом Путин и Бастрыкин. В правительстве замок выбит, осталось открыть ворота. Суркову было тяжело наблюдать, как то, что он строил, причем вместе с Путиным — своего рода систему сдержек и противовесов — теперь уничтожают.

Источник: Власти.нет