Война на Донбассе: первый захваченный российский Т-72Б3

После четырех лет войны на Донбассе практически ни у кого не возникает сомнений, что российская армия принимала участие в боевых действиях.

Причем очень часто маркером этого является использование штатных образцов техники, которых в принципе не может быть у «шахтеров и трактористов» в силу их недостаточной подготовки или особенностей эксплуатации подобного оружия.

Один из характерных примеров — использование танков Т-72Б3. Эта самая современная модификация никуда не экспортировалась, не находится на вооружении украинской армии. Кроме того, обладает рядом характерных признаков (кстати, именно поэтому танки легко можно идентифицировать на имеющихся фото- и видеоматериалах).

Российские военные на территории Старобешевского района, август 2014 г.

Мало того, можно с полной ответственностью утверждать, что в танках этой модификации сидели исключительно российские экипажи, так как вариант с возможной передачей новых Т-72Б3 необученным «ополченцам» (которыми, к тому же, летом 2014 года было не всегда понятно, кто командует в данный момент) всерьёз рассматривать не стоит.

Впервые танки этого типа отмечены во время иловайских событий августа 2014 года, когда они составляли основу российской группировки вторжения. Попутно возникает один интересный вопрос: почему Т-72Б3 задействовали тогда, когда Кремль пытался (по крайней мере, на официальном уровне) всячески скрывать своё участие в боях на Украине?

Во-первых, когда в августе над бандформированиями проросийских сепаратистов нависла угроза разгрома, срочно были введены в бой регулярные части армии РФ на той технике, которой они вооружены и с которой стояли на границе.

Во-вторых, всё-таки такая техника обеспечивала в бою преимущество над бронетехникой, которая состояла на вооружении ВСУ.

В этой связи крайне интересна история с первым захваченным российским танком Т-72Б3. Долгое время вокруг нее было много разнообразных нелепостей. Однако окончательно выяснить все детали удалось только исследователю иловайского периода войны на Донбассе, непосредственному участнику боев, ветерану батальона «Днепр-1» Роману Зиненко, который за последние годы проделал огромную работу, собрав интервью таких же непосредственных участников. Он любезно предоставил автору материалы еще не опубликованной книги по иловайской операции, и теперь можно достаточно подробно описать обстоятельства захвата такого ценного трофея.

Полковник Евгений Сидоренко на фоне захваченного российского танка Т-72Б3

В обед 25 августа 2014 года на поселок Агрономическое под Иловайском, который защищало сводное подразделение ВСУ, вышла большая колонна российских войск. Единственным средством усиления была БМП-2 из состава 3-го взвода 7-й роты 3-го батальона 51-й бригады, причем противотанкового вооружения, кроме единственного гранатомета РПГ-7 с тремя зарядами, у наших солдат не было.

Старший лейтенант Виталий Яворский из 91-го отдельного полка оперативного обеспечения вспоминал: «В составе вражеской колонны была исключительно бронетехника. Я имею в виду, что сверху на бронетехнике не было пехоты. В колонне не было ни грузовых автомобилей с личным составом, ни легковых машин».

Поэтому открытый огонь из стрелкового оружия на расстоянии 400-500 метров был крайне самоубийственным занятием, особенно если учесть, что первым у россиян ехал танк. Естественно, что противник открыл огонь из БМП-2, что вынудило саперов вжаться в неглубокие окопчики, которые они успели раньше выкопать. Несколько выстрелов сделал и танк, причем снаряд попал в крайний дом, фактически развалив его.

Ситуацию спасла наша БМП, которая зашла во фланг колонне и начала обстрел российского танка. В итоге какие-то механизмы в системе управления танка были выведены из строя. Мало того, один бронебойно-зажигательный снаряд попал в запасной топливный бак, и загорелось масло, которое полилось на землю, и около танка начала гореть трава. Танк окутался черным дымом, под прикрытием которого экипаж покинул машину. По непонятной причине противник в бой не вступил и оставшиеся машины (в том числе БМП-2 и МТЛБ) стали отходить, оставив горящий танк.

Саперы, отойдя от боя, стали решать, что делать. Решили танк подорвать. Тот же Яворский вспоминал: «Я залез в КамАЗ и достал взрывчатку — около четырех килограммов тротила. Отрядил бойца-сапера Саню Овчинникова забрать из одного из установленных в конце села минных шлагбаумов одну противотанковую мину». Однако собрать группу оказалось большой проблемой — никто не хотел идти, так как было непонятно, насколько далеко отошли россияне и не попытаются ли организовать эвакуацию танка.

В итоге с лейтенантом пошли только Овчинников и двое бойцов из пехоты (один из них солдат из 93-й бригады Ираклий Кутелия). При подходе к брошенному танку оказалось, что экипаж прячется недалеко в кустах, однако благополучно был «отогнан» парой очередей в его сторону. Почему россияне не сделали даже попытки атаковать, непонятно, оружие у них было (в захваченном танке автоматов не было). Видимо, единственным объяснением этого эпизода является тот факт, что, скореe всего, танкисты были срочниками и сами были очень напуганы.

Российский Т-72Б3 с нанесенными белыми полосами опознания

После короткой стрельбы в сторону противника бойцы стали минировать танк. Но практически сразу у Ираклия появилась мысль перегнать танк своим ходом. Он ее озвучил, при этом мотивируя это тем, что в своем селе он водил трактор и с танком разберется точно.
«Боец что-то там подергал, и танк двинулся с места. Еще перед этим я вышел по связи на своих и сказал, что танк рабочий и мы его сейчас притянем к себе на позицию в село». Естественно, что лейтенант опасался того, что танк обстреляют на подходе. Однако все прошло удачно.

К сожалению, боец, который перегнал танк, Ираклий Кутелия войну не пережил — погиб 9 декабря 2015 года под Опытным во время подрыва БМП-2 на мине.

В танке обнаружили и документы, из которых следовало, что машина из состава 3-й танковой роты 8-й отдельной мотострелковой бригады (в/ч № 54096) ВС Ф/РФ, командир роты — Рашитов А. Р., командир танка — младший сержант Гончаров.

Что делать с танком, в тот момент бойцам было решительно непонятно — экипажа для него в Агрономическом не было уж точно. На следующий день за трофеем прибыла группа офицеров из штаба сектора. Начальник бронетанковой службы вооружения оперативного командования «Юг» полковник Евгений Сидоренко не без проблем отогнал танк на опорный пункт «39-06». Вот как об этом он рассказывал в своем интервью: «На момент, когда я к нему подошел, танк стоял с заглушенным двигателем. Мне объяснили, что двигатель заглох и его больше не могут завести. Причина была в том, что россияне сменили систему запуска танка. Раньше танк Т-72 имел воздушный запуск, а у Т-72Б3 это происходит через электроклапан. Танк был брошен российским экипажем с работающим двигателем, именно поэтому нашим бойцам и удалось его перегнать. А после того, как двигатель заглушили, никто не мог его запустить именно потому, что не нашли тот самый электроклапан запуска двигателя».

Очень интересна дальнейшая судьба этого танка. В тот же день на Т-72Б3 только успели нанести полосы опознания, и почти сразу он пошел в бой. Причем против своих старых хозяев. И снова отличился полковник Сидоренко.

26 августа в 15.00 по дороге от Кутейниково на Иловайск была обнаружена колонна российской бронетехники, которая двигалась прямо на позицию «39-06».

«По радиостанции я услышал о движении колонны. Я был один рядом с российским танком, экипаж не был сформирован. Зная, что на позиции, прикрывавшей дорогу, стоит только одна наша противотанковая пушка „Рапира“ из состава 2-й противотанковой батареи 51-й механизированной бригады, я сел на место механика-водителя и поехал на угрожаемое направление. <….>

Парни проявили себя просто блестяще и профессионально. Первым же выстрелом была уничтожена головная машина противника. Это была МТЛБ-6М, которая состоит на вооружении только российской армии. В этот момент я понял, что надо прикрыть наше орудие во время перезарядки и отвлечь внимание от нашей засады, и резко выехал вперед на дорогу, перебрался в кресло командира и открыл огонь из крупнокалиберного пулемета по вражеской колонне и разбегающимся солдатам. <….>

Россияне открыли беспорядочный огонь и под прикрытием дыма и пожара трех передовых бронемашин скрылись, бросив своих убитых и одного тяжелораненого солдата из состава 31-й десантно-штурмовой бригады».

Уже украинский Т-72Б3

Так практически неработающий танк (а еще при первом осмотре Сидоренко отмечал, что «прицелы были повреждены нашим огнем, после небольшого ремонта ими было можно пользоваться, не работали тепловизоры и не работал стабилизатор пушки по вертикали») смог быть полезным в бою.

К 28 августа танк перегнали в Многополье. Тогда же сформировали и временный экипаж, куда, кроме Сидоренко, вошли Сергей Исаев и Евгений Мартынюк из 17-й танковой. Их танк был подбит ранее, раненого наводчика отправили в тыл, а бойцы оказались «безлошадными».

Трофейный танк определили в колонну под командованием полковника Грачева. Дойти удалось до Новоекатериновки — примерно 22 километра.

«В ответ бил наш пулемет и работала пушка. Важно было подавлять огневые точки с первого выстрела, работать на упреждение, не давать им пристреляться. Получалось неплохо. По нашим танкам противник бил сосредоточенным огнем. Второй танк в нашей колонне вскоре подбили, но нам везло».

«Я достоверно видел поражение одной БМП противника, которая загорелась и взорвалась, по двум другим были прямые попадания, но фиксировать все результаты у меня не было ни секунды возможности».

«Мы получили три попадания: один был рикошет, на второй сработала динамическая защита с моей стороны (наводчика), а третьим перебили гусеницу».

«….последние российские заслоны были расположены у нас на флангах на двух высотках — нам пришлось прорываться между ними. Я довернул башню на одну из высот, тогда как со второй нас расстреливали в борт. Там был окопан танк, и я не мог поразить его, у него была в прицеле только башня. В результате попаданий все мы получили множественные ранения вторичными осколками танковой брони, были полностью разбиты все приборы наблюдения, прицел. Мы почти прорвались, но тут прямое попадание танкового снаряда вывело машину из строя».

Захваченный боевиками трофей на их базе

«Танк заглох, и Мартынюка резко бросило на прибор наблюдения, он очень сильно разбил голову, потерял сознание. Сначала вытащили раненого механика и под обстрелом перетянули в воронку. Повезло — остались целы глаза, хотя на лицах были многочисленные осколочные ранения. Потом была мысль восстановить гусеницу. Но, осмотревшись, поняли, что это невозможно. Слева и справа территория простреливалась с господствующих высот. А часа 4 с кувалдой в зоне видимости и слышимости не реально. Зная, что эта машина представляет ценность, не уничтожали её сознательно. Верили, что вернёмся».

Таким образом, практически целый танк попал в руки боевиков. Дальнейшее больше напоминает клоунаду: сначала 14 сентября по своему невежеству российские «журналисты» канала «Россия-1» запустили в эфир сюжет об этом танке с оборудованием «не российского и не украинского производства». Впрочем, винить их в непрофессионализме сложно: на танк наши военные успели нанести полосы опознания, и, видя латиницу на оборудовании, его вполне можно было принять за так долго ожидаемые пропагандистскими СМИ «польские и чешские Т-72».

Об истерии на сепаратистских ресурсах даже не стоит говорить, упомянем только тот факт, что там танк обозвали мифическим «Т-72М». Дальнейшая судьба машины доподлинно неизвестна, однако вполне реальным вариантом был ее вывоз обратно в Российскую Федерацию. По крайней мере, на фото и видео он на оккупированных территориях Донецкой области больше не светился.

Источник: Фраза