Вторая мировая война: за закрытыми дверьми

Рузвельт, чьи отношения с Черчиллем были отнюдь не такими дружественными, как позволяют предположить распространенные мифы, никогда особенно не интересовался Восточной Европой в целом и Польшей в частности. Он был в восторге от того, что Сталин готов подд

Рецензия на книгу Лоуренса Риса (Laurence Rees) «Вторая мировая война: за закрытыми дверьми» (World War Two: Behind Closed Doors).

В этой новой впечатляющей книге описывается, на что были готовы пойти и Германия, и западные союзники, обхаживая Советскую Россию.

 Были ли Черчилль с Рузвельтом такими друзьями, как гласят распространенные «легенды»?

Действительно ли британцам и американцам было необходимо пойти на такие уступки Сталину в Ялте?

Можно ли сказать, что Британия в годы войны вела себя достойно по отношению к полякам?

Можно ли считать действия Сталина в эти годы хоть сколько-нибудь менее аморальными, чем политику Гитлера?

Вот некоторые из вопросов, которыми задается Лоуренс Рис в телефильме, показанном недавно на BBC, и книге, которую он написал по его мотивам. Автор — создатель запомнившегося документального фильма об Освенциме — пытается теперь рассказать о менее известных проблемах истории Второй мировой войны, пролить свет на ее мрачные закоулки и тупики.
Книга во многом основана на материалах из российских архивов и новых свидетельствах ветеранов. В ней вы найдете немало ярких историй о том, как жили русские в Мурманске в те дни, когда туда приходили конвои союзников. В этом городе британские моряки неизменно встречались с холодной враждебностью властей и ошеломляющими проявлениями их жестокости. Один из них — Эдди Гренфелл (Eddie Grenfell), рассказывает: как-то раз в дверях их казармы появился пьяный русский унтер-офицер. Его тут же утащили куда-то часовые, а вскоре к морякам зашел комиссар с извинениями: «Мы сожалеем, что вас так обеспокоили. Этот человек вел себя ужасно. Думаю, вы будете рады узнать, что он расстрелян».

Русские женщины, напротив, тянулись к британцам, когда возникала такая возможность. Валентина Иевлева влюбилась в одного моряка, и просила его заняться с ней любовью: «Билл, я хочу от тебя ребенка, ведь больше я никого в жизни не полюблю». Разумный молодой человек ответил: «Валя, ты хорошая девушка, и я не хочу ломать тебе жизнь. Я верю в Бога и не хочу нести ответственность за твою испорченную репутацию». Валентина поделилась с Рисом: «Мне было больно услышать такие слова, ведь я хотела стать женщиной… Русский не стал бы… ну, не стал бы вот так тратить время впустую».

Впрочем, в основном книга Риса посвящена более масштабным и серьезным событиям. Он говорит о необычайной циничности нацистско-советского пакта, заключенного в августе 1939 г., и ускорившего начало войны. Сталин тогда заявил: «Если Германия… попадет в тяжелое положение, то можно быть уверенным, что советский народ придет на помощь Германии и не допустит, чтобы Германию удушили. Советский Союз заинтересован в сильной Германии». На церемонии подписания договора российский диктатор лично наполнил шампанским бокалы немецких дипломатов и провозгласил тост: «Я знаю, как сильно немецкий народ любит своего вождя, поэтому я хотел бы выпить за его здоровье». Рис считает: если бы в то время Гитлер попросил Сталина об активной военной помощи, она была бы оказана. В июне 1941 г., когда германский посол вручил Молотову ноту об объявлении войны, ошеломленный нарком иностранных дел произнес: «Конечно, мы этого не заслужили».

В книге большое место уделено контактам Лондона с русскими по ‘польскому вопросу’: автор отмечает, что британское правительство на деле далеко не так энергично, как иногда утверждается, отстаивало территориальную целостность Польши. Ее границы Форин Офис уже в 1939 г. называло „подвижными“. И после первоначальных колебаний Черчилль с Рузвельтом проявили невероятную готовность к их перекройке в пользу России, лишь бы у Сталина не возник соблазн заключить сепаратный мир с Гитлером.

Рис пересказывает и трагическую эпопею истребления Сталиным польской элиты в 1939-40 гг.; сегодня считается, что общее число расстрелянных составило 21857 человек, а еще 300000 поляков были отправлены в ГУЛаг. Позднее, когда польский генерал Андерс спросил Сталина о судьбе нескольких тысяч пропавших без вести поляков, которые, как считалось, все еще находятся в заключении где-то на территории СССР, Сталин, не моргнув глазом ответил: „Это невозможно. Они убежали“. Куда? — осведомился Андерс, не веря своим ушам. „Ну, — пожал плечами Сталин, — в Маньчжурию“.

Оуэн О’Мэлли (Owen O’Malley), британский посол при польском Лондонском правительстве в изгнании, составил блестящую записку по поводу принятого кабинетом Черчилля решения беспощадно замалчивать информацию о массовом убийстве поляков ради столь необходимого стране альянса с русскими: „В отношении публичной стороны этого дела… нам пришлось, судя по всему, исказить нормальный и здоровый механизм формирования наших интеллектуальных и нравственных суждений, нам пришлось неправомерно выпячивать бестактность и импульсивность поляков, не позволить полякам четко изложить свою версию общественности, не допустить попыток общественности и прессы выяснить эту неприятную историю до конца“.

Рузвельт, чьи отношения с Черчиллем были отнюдь не такими дружественными, как позволяют предположить распространенные мифы, никогда особенно не интересовался Восточной Европой в целом и Польшей в частности. Он был в восторге от того, что Сталин готов поддержать его любимый проект — создание ООН — и в своих похвалах в адрес советского лидера заходил куда дальше, чем требовал дипломатический этикет. „Могу сказать — мы „отлично поладили“ с маршалом Сталиным, — заявил он в радиообращении к американцам в канун Рождества 1943 г., после встречи „Большой тройки“ в Тегеране. — В этом человеке необычайная, непоколебимая целеустремленность сочетается с неизменным добродушием. На мой взгляд, он по-настоящему представляет сердце и душу России, и я уверен: у нас будут отличные отношения и с ним, и с русским народом — просто отличные“.

Рис утверждает: поскольку Россия отчаянно нуждалась в американских поставках, а затем стремилась получить от США финансовую помощь, Рузвельт мог бы оказывать на СССР куда более жесткое давление, например, в польском вопросе. И хотя британский премьер лучше осознавал опасности, связанные с советским экспансионизмом, он совершил ту же ошибку, что и президент США, понадеявшись на „душевный контакт“ со Сталиным.

Среди множества приведенных в книге рассказов русских и поляков о том, что они пережили в военные годы, есть и истории об ужасных, но малоизвестных событиях — например, связанных со штурмом Будапешта Красной Армией в феврале 1945 г. Там разразилась настоящая оргия изнасилований, предвосхитившая дальнейшие события в Берлине. Один из таких эпизодов вспоминает венгр по имени Иван Полез (Ivan Polez): русские солдаты обнаружили в подвале, забитом перепуганными людьми, семнадцатилетнюю горничную. „Помогите! Помогите ради бога!“ — кричала девушка, когда ее волокли наружу. Полез рассказывает: „Все застыли — сидели как каменные. Ужасная была минута. Потом домовладелец — офицер в отставке — начал уговаривать горничную: „Принеси эту жертву ради нашей родины. И еще ты спасешь других женщин, что здесь находятся — они тебе этого никогда не забудут““. Русские утащили девушку наверх. Через какое-то время они втолкнули ее обратно в подвал — рыдающую, страшно истерзанную. Другие, по словам Полеза, „не смели даже на нее взглянуть“. По оценкам, в Будапеште было изнасиловано до 50000 женщин.

Связность рассказа несколько страдает оттого, что автор пытается раскрыть столь обширную тему с помощью серии отдельных эпизодов. Но Риc обладает необычайно глубокими знаниями об истории второй мировой войны. И его суждения очень редко бывают ошибочны. Было бы глупо ожидать каких-то откровений от любого из нас — тех, кто обращается к этой теме сегодня: ведь почти все новые „сенсационные открытия“ на поверку оказываются фальшивками. Однако в этой книге вы найдете немало сюрпризов — и массу интересных деталей.

Главная идея Риса состоит в том, что дело союзников было неизбежно, но глубоко скомпрометировано союзом с кровавыми Советами, в нравственном плане ничем не отличавшимися от нацистов. Но Запад мог спастись, только объединившись со Сталиным. Русские внесли плату кровью, необходимую для победы над гитлеровскими легионами. В противном случае, могил американских и британских солдат в Европе было бы не меньше, чем после Первой мировой войны. История отношений между Сталиным, Рузвельтом и Черчиллем, увы, неприглядна, и Рис рассказывает ее необычайно убедительно.