Украина. День рождения Мазепы

Поездка президента Ющенко в Мазепинцы выглядит символической. Ведь гетман Иван Мазепа сегодня смотрится классическим украинским политиком и весь наш политический класс, что из Львова, что из Донецка вышел из его походной шинели.

Круглый стол, который должен был собрать президента, главу правительства, спикера и лидеров парламентских фракций, отменен: Виктора Ющенко не будет в Киеве. Формальная причина отсутствия главы государства – его участие в мероприятиях по случаю 370-й годовщины со дня рождения гетмана Ивана Мазепы. Кто-то воспримет отъезд президента в Мазепинцы как очередное свидетельство полного безразличия Виктора Ющенко к реальным проблемам страны, избравшей его главой государства.

Кто-то, напротив, сочтет отказ президента изменить свой рабочий график естественным – ведь о юбилее знаменитого гетмана стало известно не сегодня: в конце концов, никто не станет насмешливо комментировать присутствие президента России на родине Суворова или королевы Великобритании на родине Веллингтона, а многие украинцы продолжают относиться к собственным историческим деятелям иронически, будто и не было у них никакой истории.

И все же поездка президента Ющенко в Мазепинцы выглядит символической. Ведь гетман Иван Мазепа сегодня смотрится классическим украинским политиком и весь наш политический класс, что из Львова, что из Донецка вышел из его походной шинели. Вспомним, как легендарный гетман умел «очаровывать» сильных – его талант царедворца принес ему благосклонность польского короля, правобережного гетмана, левобережного гетмана, московской правительницы и ее фаворитов, наконец – самого царя Петра I, беспощадно расправлявшегося с самим призраком измены.

А все почему: а потому что Мазепа не суетился, он умел ждать, рассчитывать, понимать, когда ослабеет его недавний сюзерен. И самый драматический расчет его жизни – союз с Карлом XII – не оправдался не из-за плохого предвидения Мазепы, а потому, что даже самый искушенный политик иногда не способен решить все исторические задачи.

Вспомним, что перед тем, как уйти от Петра I, гетман верой и правдой служил ему почти два десятилетия, беспощадно выжигая схизму. Служил так, что Петр до самого конца не верил в доносы казачьей элиты, вполне правдиво обвинявшей Мазепу в измене Москве.

А почему был так верен человеку, которого затем посчитал супостатом и врагом Украины? А потому, что к этой самой Украине относился как к своему собственному поместью. Строил и развивал, но вряд ли представлял Украину без себя.

Именно поэтому Петр І устраивал Мазепу до той минуты, пока был ему удобен, но как только стал терпеть поражения, как только возникла возможность краха могущественного царства и усиления не только Швеции, но и, между прочим, соседней Польши – как Петр для Мазепы просто перестал существовать.

Разложился бы исторический пасьянс иначе, продолжилась бы серия неудач Петра – и гетман и в глазах Москвы, и в глазах верных ей украинцев был бы не предателем, а удачливым политиком, сохранившим свое поместье в целости и сохранности под покровительством нового успешного сюзерена. Ведь никто в наших широтах не сомневается, что предать – значит предвидеть.

Но тогда чего хотят украинские вожди нашего времени от своих собственных соратников и от своего собственного народа? Украинцы по-прежнему уважают сильных: никто не удивлялся резкому росту президентского рейтинга в дни роспуска Верховной Рады и никто не удивляется его падению в ситуации, когда у главы государства отбирают остатки власти.

Украинские политики по-прежнему умеют ждать годами ослабления своего сюзерена и вовремя договариваться с его противниками, так что рядом с троном, как правило, в конце концов остается лишь небольшая группа царедворцев, которым некуда деться. И еще украинские политики никогда не признаются себе в том, что их расчет был неверен – они, как правило, уверены, что это история развивается неправильно…

К тому же не будем забывать, что такие гиганты, как Мазепа или Петр I – давно в прошлом, в поэмах Байрона, Пушкина и Гюго или в музыке Чайковского или Листа. Современная украинская политика вряд ли дождется великой поэмы, не говоря уже о симфонии – какая уж тут симфония!