Цвет шнурков как идеология. Чем живет современная молодежь

У каждого из двух десятков сообществ, исследуемых в сборнике «Молодежные субкультуры Москвы», — своя система ценностей и своя идеология. Наиболее интересна глава про гопников (которые сами себя зовут «пацанами»)

От молодых коммунистов, молодежи ищущей видео тектоник и до любителей сетевых анекдотов — такой «семейный портрет» молодежных субкультур содержится в специальном исследовании, подготовленном этнографами, антропологами и социологами. Это исследование дает ключ к пониманию того, чем живет современная молодежь, и опровергает многие мифы. Оказывается, в среде велобайкеров осуждают бесшабашных, большинство телефонных хулиганов живут в обеспеченных семьях, а среди «падонков» много «белых воротничков».

У каждого из двух десятков сообществ, исследуемых в сборнике «Молодежные субкультуры Москвы», — своя система ценностей и своя идеология. Наиболее интересна глава про гопников (которые сами себя зовут «пацанами»), особенно в части, где рассказывается про их кодекс чести, сложившийся под влиянием традиций криминальных и деревенских. Например, «запрещено бить „мелких“, детей 12-14 лет», «нельзя бить мужчину, если он идет с девушкой», «пацан не сдает своих и не сотрудничает с милицией», «пацан должен любить своих родителей, но особенно мать». Не приветствуется нападение на беззащитных «ботаников». Нарушений полно, но они порицаются, утверждает автор исследования.

Свой набор «понятий» у российских бритоголовых. Так, настоящий скинхед при любом удобном случае обязан проявлять агрессию по отношению к «инородцу», а вот «нападать на простых белых людей „без причины“ категорически запрещается». Именно этим, как подчеркивают сами бритоголовые, они отличаются от гопоты. Политическую принадлежность скинхедов можно определить по цвету шнурков: белые — расист, коричневые — неонацист, красные — леворадикал или коммунист. В основном «скинхеды находят приложение сил в политических организациях ультраправого толка», пишет известный исследователь этой субкультуры Сергей Беликов. Причем чем выше уровень идеологизированности скин-группировки, тем дольше срок ее существования. Уличные компании бритоголовых, увлеченных исключительно пивом и драками, существуют не дольше двух-трех лет.

Анализируя молодежные сообщества, многие авторы сборника обращают внимание на то, что их участники представляют собой не «дно» общества: учатся в вузах или трудятся на вполне престижной работе. Так, иногородние студенты, выходцы из интеллигентных семей, составляют костяк московского отделения запрещенной НПБ. В Союзе коммунистической молодежи достаточно большой процент студентов-москвичей из обеспеченных семей. «Левый фронт» склонен к теоретизированию и «научным» спорам, путь уличных протестов выбирают группы с низким уровнем образования, как «Авангард красной молодежи», куда вступают дети бюджетников и рабочих.

Среди толкинистов много людей, реализовавших себя социально. Хотя как сказать. Например, немал процент матерей-одиночек, но их зарплаты хватает на жизнь и на игры, в том числе в других городах.

 — В последние годы произошла социализация субкультуры толкинистов: до 25 лет увеличился средний возраст участников, они повзрослели и научились отделять игру от реальности, — говорит «Известиям» составитель сборника, докторант Института этнологии и антропологии РАН Дмитрий Громов.

Языковая игра «падонков» — не подростковый бунт против родителей. Автор соответствующей главы рассматривает явление как протест офисных работников против корпоративного рабства, а сам язык («аффтар жжот», «кросавчег» и др.) как пародию на неграмотность. Любопытно, что употребление его женщиной самими «падонками» порицается.

 — В любом деструктивном сообществе можно найти позитивные составляющие, — считает Дмитрий Громов. — Например, в статье моего коллеги Алексеевского рассматривается субкультура телефонных розыгрышей. Прямо скажем, грубоватое и хамоватое сообщество, но Алексеевскому удалось показать, что здесь явно прослеживается творческое начало.

Кстати, пранкеры (они же телефонные хулиганы, доводящие абонентов до белого каления)  — тоже не из бедных семей. «На самом деле большинство пранкеров живет в семьях со средним или высоким достатком», где могут позволить себе компьютер и высокоскоростной интернет. Звуковые файлы с наиболее удачными записями пранкеры выкладывают в интернет, где их может прослушать каждый желающий и оценить, сколько матерных слов (и каких) сказал тот или иной абонент. Из политиков «разводили» Валерию Новодворскую и Бориса Немцова, из звезд шоу-бизнеса чаще всего Бориса Моисеева и Ксению Собчак. Никакой идеологии, кроме желания показать «кто есть кто», нет, пранк всего-навсего хобби.

Авторы сборника проанализировали сообщества, не расставляя оценок — хорошие они или плохие, опасны для общества или нет. Не отделяет добро от зла часто и сама молодежь — она делит мир по каким-то иным категориям (чаще всего на «своих» и «чужих»). Пожалуй, только в среде стрейтэйджеров (ратуют за отказ от наркотиков, включая узаконенные табак и алкоголь, за разборчивость в половых связях) все ценности, по крайней мере, продекларированы со знаком «плюс».