Внук Штирлица руководит украинскими городами

А теперь выясняется, что ничего собирательного не было, что человек был один, вполне конкретный — Исай Исаевич Боровой. Более того, наш земляк и современник Александр Боровой — бывший вице-мэр Мелитополя и Энергодара, известный полит

Штандартенфюрер СС, член НСДАП с 1933 года, истинный ариец Макс-Отто фон Штирлиц — не Максим Максимович Исаев. Точнее, конечно, Исаев — в книге и в фильме. А на деле, то есть в жизни, у Штирлица был прототип.

Сам Юлиан Семенов говорил об этом открыто и неоднократно. Только имени не называл. Потому многие решили, что Штирлиц — образ собирательный, немного от того, немного от другого… А теперь выясняется, что ничего собирательного не было, что человек был один, вполне конкретный — Исай Исаевич Боровой. Более того, наш земляк и современник Александр Боровой — бывший вице-мэр Мелитополя и Энергодара, известный политик и общественный деятель — оказался родственником легендарного разведчика.

Потомок Штирлица

Александр Николаевич признался, что узнал о родстве с легендарным Штирлицем сравнительно недавно.

«То, что двоюродный брат деда Исай был разведчиком, я знал с детства, — рассказывает Александр Боровой. —  Помню, в школе очень этим гордился, и мне мальчишки завидовали. Правда, тогда многие гордились своими отцами и другими родственниками, прошедшими горнило войны — кто танкистами, кто летчиками, кто просто героями и храбрецами. В моем тогдашнем представлении дед Исай, которого я, увы, так никогда и не видел,  был скорее похож на разведчиков из повести Эммануила Казакевича «Звезда» — красноармеец в пилотке и с автоматом, который вместе с товарищами пробирается во вражеский тыл, чтобы взять «языка» или провести какую-нибудь диверсию».

По словам Александра Николаевича, впервые подробности о жизни и специфической работе Исая Борового ему рассказали… израильские историки. «Сначала я получил письмо от профессора из Тель-Авивского университета,  мол так и так, нашли неизвестные, ранее засекреченные данные о вашем родственнике. Если интересно — пожалуйста, приезжайте. Естественно, ни времени, ни возможности ехать в Израиль у меня не было и пока нет, тем более что еврейская ветка богатого генеалогического дерева Боровых прошла мимо меня. Тем не менее, я сам начал наводить справки об Исае Исаевиче. И даже списался с человеком, который некоторое время жил рядом с дядей в 50-е годы…»

Свой среди чужих

Александр Боровой рассказывал о своем  легендарном родственнике долго и с интересом (кстати, это не единственное именитое родство мелитопольца Борового), показывал письма, документы, фотографии.

Если вкратце, то полковник ГРУ Боровой настолько глубоко законспирировался в Германии с середины 20-х годов, что дослужился в ведомстве Гиммлера до оберфюрера (первое генеральское звание) и по приказу из Москвы сдался американским войскам в Италии в 1944-м. Американцы переправили Борового без какой-либо волокиты в Советский Союз. На родине героического разведчика встретили путевкой  на… лесоповал под Красноярском.

«Возможно, Исай Боровой стал жертвой межведомственной распри: в НКВД очень ревниво относились к военной разведке, — поясняет Александр Боровой. — Дошло до того, что в конце войны Берия разгромил всю сеть советской военной разведки. Тогда много лучших кадров ГРУ  расселили в таежные лагеря. Зато позднее одним из главных свидетелей обвинения на процессе по делу Берии стал именно Исай Боровой».

Чужой среди своих

Александру  Боровому удалось выйти на человека,  который вместе с Исаем Исаевичем отбывал сибирскую ссылку и даже жил с ним в одном таежном домике — москвичом Вениамином Додиным. «Мы долго переписывались, а вот встретиться лично со стариком я так и не успел, — сокрушается Александр Николаевич и бережно переворачивает листки из школьной тетрадки, исписанные крупным стариковским почерком. Цитирует: «Надо сказать, что порода в Исае Исаевиче была видна сразу — крепкий, сухощавый, высокий. Белокурый. Умные, внимательные глаза. Сдержанный. Педантичный. Мощное впечатление производил… Мы с ним  вспоминали довоенные годы — у него была феноменальная память. И в то же время в разговорах с ним можно было доходить только до определенных пределов, дальше — стена. И тогда без лишних слов он давал понять, что лучше перейти на другую тему…»

Жизнь-призрак

По словам Александра Борового, добыть сведения о настоящей жизни прототипа Штирлица оказалось неимоверно сложно — из архивов КГБ, которые до сих пор не рассекречены и наполовину, можно узнать лишь о событиях, которые так или иначе проходили по линии НКВД. Что же касается архивов военной разведки ГРУ, то пробиться туда Александру Николаевичу не помогли даже связи в руководстве российского ФСБ.

 — Как сложилась жизнь дальнейшая жизнь Исая Борового? Признало ли государство его заслуги? — интересуюсь у Александра  Борового.

 — По моей информации, Исай Исаевич прожил примерно год после процесса над Берией и умер от инфаркта, — говорит потомок великого разведчика. — Не получилось у него прожить свою жизнь, зато чужую он прожил ярко и с пользой для Родины, которая явно недооценила своего героя. Кстати, записи о военных наградах Исая Борового парадоксальны: он был награжден и советским орденом Ленина, и фашистским Железным крестом первого класса.  Хотя  можно сказать, что жизнь Исая Исаевича Борового продолжается в образе литературного персонажа — Штирлица — прототипом которого он являлся. 

 — А насколько достоверно сходство литературного Штирлица и реального Борового?

 — Сложно об этом сейчас  судить. Юлиан Семенов никогда с Боровым не встречался. Хотя фамилию своего героя — Исаев — он придумал неслучайно. Повесть  Семенов написал в 1970 году по сведениям, добытым в архивах спецслужб. Мог слышать о Боровом и от своего отца, также работавшего в разведке, потом, естественно, сидевшего… В одном Юлиан Семенов не врет: Боровой действительно руководил советской военной разведкой в Европе.