Главные угрозы для России в посткризисном мире

Мировой кризис отступил, России не грозят больше социальные потрясения, но рано радоваться. Начинается глобальный передел рынков, в котором нам снова готовят роль сырьевого придатка. Чтобы избежать этой участи, нашей стране придется радикально менять свою

Мировой кризис отступил, России не грозят больше социальные потрясения, но рано радоваться. Начинается глобальный передел рынков, в котором нам снова готовят роль сырьевого придатка. Чтобы избежать этой участи, нашей стране придется радикально менять свою экономику. Эксперты Экономического клуба «Известий» выяснили, в чем кроются главные угрозы для России в посткризисном мире. Мы не развиваем реальное производство, не можем привлекать инвестиции и выпускать хоть что-то, кроме нефти и газа. А государство помогает гражданам и крупнейшим корпорациям, но загоняет болезнь экономики внутрь. Впрочем, гражданам пока не о чем беспокоиться: правительство обеспечит стабильность и благополучие в обществе.

Закончился ли мировой кризис?

Алексей Голубович,
председатель совета директоров «Арбат Капитал Менеджмент»

Нельзя однозначно сказать, что кризис завершился и второй волны не будет. Это мое личное мнение и мнение более чем половины зарубежных экспертов. В этот раз финансовые рынки очень быстро восстановились, но мировая экономика роста не показывает. Немножко поднялись только те отрасли, которые получили мощную государственную поддержку. На этом пока успехи заканчиваются. И теперь все будет зависеть от того, вырастет ли потребление в Америке, в Евросоюзе, в Японии… Пока не растет. Возможно, и не будет, потому что меры господдержки главным образом направлены вовсе не на это. Следовательно, рассчитывать, что спрос на потребительские товары и услуги, а вслед за ними на сырье будут расти, пока не приходится.

Мировая экономика будет выкарабкиваться медленно. Медленнее, чем декларируется. Политики во всем мире одинаковы, они народу говорят, что кризис кончился. Особенно перед выборами. Инвесткомпании тоже полны оптимизма, потому что им надо клиенту побольше чего-нибудь продать. Институты типа Всемирного банка получают деньги на существование от правительств. Так что все они дуют в одну дудку. Многие, правда, пугают страшной инфляцией. Мол, золото покупайте, сырье будет дорожать, потому что Америка и Европа печатают деньги. И правда, сегодня нефть подскочила, завтра металлы подскочат. Послезавтра инвесторы поймут, что больше некуда вкладывать, — недвижимость подскочит. И все это при отсутствии какого-либо роста ВВП. Просто новый пузырь.

Владислав Иноземцев,
директор Центра исследований постиндустриального общества

Рано говорить о том, что кризис позади. Пока можно признать только, что кончилась рецессия — падение производства более чем два квартала подряд. Я думаю, что третий квартал покажет рост в Соединенных Штатах (а в некоторых странах ЕС он фиксировался уже во втором квартале), то есть на Западе техническая рецессия завершится. Но восстановление будет медленным. Хотя я не считаю, что кризис будет L-образным: что упадем и будем лежать. Западные экономики уже в следующем году покажут очень хорошие темпы роста, быстрое оживление. В первую очередь потому, что правительства будут перестраховываться: они не перестанут вкачивать огромные деньги минимум до середины следующего года, пока не возникнет очевидная опасность инфляции. Проблемы могут появиться не сейчас, а в более отдаленной перспективе, через 2-3 года, когда придется платить по долгам.

Сергей Суверов,
вице-президент департамента торговых операций Дойче Банка

Полагаю, что кризис вопреки мрачным прогнозам не перерос в новую Великую депрессию. В первую очередь потому, что с ним хорошо боролись — в мировую экономику влили примерно 7 триллионов долларов. Это привело к росту сырьевых и фондовых рынков. Помогло это и России, потому что выросла нефть. Но мы получили серьезный урок: Россия уязвима и зависима от мировой экономики. Кризис у нас случился не только из-за того, что упали цены на нефть. Важнее то, что западные банки прекратили кредитовать российские компании. Закончились дешевые деньги, которые через банковскую систему проникали во все слои экономики.

Думаю, сейчас закончилась острая фаза кризиса, но прогнозы по поводу мировой экономики противоречивы. Быстрый рост под вопросом. Ведь мировая экономика в последние несколько лет росла за счет американского потребителя, которому давали доступные кредиты. Больше их раздавать не будут, поэтому американский потребительский спрос будет низким еще несколько лет.

Многие ждут появления новых «центров роста». Например, в Китае. Действительно, Китай легче справился с глобальным кризисом. У них огромные резервы, и они много потратили на стимулирование экономики. Но они по-прежнему зависят от экспорта. Произведут больше товаров — и куда они будут их отправлять? На Луну? Китай станет новыми США, только когда сможет развиваться за счет внутреннего рынка. Тогда они будут диктовать ситуацию в мировой экономике. Случится это, может, через 10 лет.

Что еще могло бы подстегнуть мировую экономику? Инновационный прорыв. Такой, как изобретение парового двигателя, железных дорог… Последнее — интернет. Но в последние 10 лет ничего такого не изобрели. Так что прорыва ждать не приходится. Более того, победив кризис, мировые правительства испугаются инфляции и будут раздавать меньше денег. И тогда цена нефти и фондовые рынки могут припасть. Никакого взрывного роста в этом случае ожидать не приходится.

Как скоро восстановится Россия?

Алексей Голубович: Нам стало легче, потому что некоторые виды сырья выросли в цене — металлы, нефть и другие. Но выросли они благодаря огромным вливаниям ликвидности. Деньги выплеснулись на рынки, где спекулянты надувают пузыри. Кстати, природный газ, на порядок меньше подверженный спекуляциям, по-прежнему лежит на дне.

Для нас такая ситуация опасна, потому что любое решение американских властей может привести к обвалу цен. Например, с 1 ноября в Америке должны ввести серьезные ограничения на спекуляцию фьючерсами на сырье, особенно на нефть, для многих категорий инвесторов. Пенсионные фонды не смогут больше играть на рынках. За нарушение — штраф миллион долларов в день. Многие ждут падения цен. Так решения, принятые в США, могут влиять на нашу экономику, и мы с этим ничего не поделаем.

Владислав Иноземцев: С Россией все сложно. Надеяться, что Америка пойдет в гору и нас вытащит, не стоит. Верить, что конъюнктура резко изменит состояние российской промышленности и экономики, — слишком самонадеянно. Тем более что Китай, другие страны Азии и Латинской Америки будут выходить из кризиса с четким стремлением к переделу рынка. Они будут вытеснять других игроков, и тут мы можем сильно проиграть, если не будем стимулировать своих производителей. Вот это и есть самая большая для нас опасность. А сейчас большая часть наших антикризисных мер направлена на сохранение существующей системы.

По мере выхода из кризиса ситуация в России будет отдаляться от ситуации в мире. Кризис всех накрыл по-разному — в зависимости от того, как действовали власти. Китай сработал более эффективно, Европейский союз — чуть менее, США — гораздо хуже, они целый год прозевали, у нас — совсем тяжело. «Середнячки» типа Евросоюза и США будут подтягиваться к некоторому плюсу к концу года. Россия покажет за четвертый квартал, я думаю, минус 2-3% к четвертому кварталу прошлого года.

Но положение в промышленности улучшаться не будет. Причем чем сложнее производство, тем меньше доходит помощь, тем больше спад. А значит, мы будем лежать на этом дне еще минимум полгода, потому что значительная часть нашей экономики завязана все-таки на внутренний рынок. Машиностроение будет лежать в лежку.

Но для людей апокалипсиса никакого не случится, у государства достаточно резервов. Кудрин абсолютно прав, весь следующий год мы вполне проживем даже на резервах, не привлекая внешнего финансирования. Все, кто получает деньги от государства, находятся в совершенно защищенном состоянии — пенсионеры, чиновники, военные… Банковского кризиса тоже не будет. Речь идет только о таком медленном умирании промышленности, которая хуже переживает кризис, чем в 1998 году.

Борис Титов,
председатель общественной организации «Деловая Россия»

Страна выходит из кризиса. За счет макроэкономической стабилизации, твердой финансовой системы, социального обеспечения. И, конечно, за счет крупных сырьевых компаний, которые по-прежнему являются донорами бюджета. Сырьевая модель экономики укрепляется. Но, к сожалению, за счет вымывания обрабатывающего сектора.

Что мешает нам выходить из кризиса?

Борис Титов: Наша главная проблема в том, что мы вступили в кризис еще раньше Америки и Европы. Не верите? В июле прошлого года предприниматели обратились в правительство и сказали, что если не изменить регулирование экономики, то 40% предприятий может не дожить до Нового года. Уже тогда у нас наблюдался кризис издержек. Не хватало денег на модернизацию, старели основные фонды. В прошлом году газ для предприятия подорожал на 47%. Сумасшедший рост! В итоге мы создали такую ситуацию, когда бизнесу в стране, в общем, делать нечего, кроме единичных отраслей.

А государство — как тогда, так и сегодня — реализует знакомые и понятные для него экономические схемы. Поддержали банковскую систему, спасли экономику от обвала. Но с точки зрения реальных мер стимулирования, оздоровления экономической системы ничего не изменилось. Страна выезжает из кризиса прежде всего на лозунгах макроэкономической стабилизации. Но V-образного кризиса, как в 1998-м, не будет. В том числе благодаря этой самой стабилизации. Вспомним плавную девальвацию, когда каждый день из России уплывали миллиарды долларов. Западники говорили: вы что делаете, сумасшедшие люди? Вы же свою экономику просто обезвоживаете. Если бы дали упасть быстро, то издержки на предприятиях резко бы сократились, начался бы рост инвестиций в производстве, как в 1998-м. Хотя, конечно, потенциал промышленный уже не тот. Тогда много предприятий стояло: стоило ключ повернуть, и они заработали. Сейчас сложнее, износ очень велик.

Владислав Иноземцев: У нас кризис воспринимают как отклонение маятника: надо его качнуть назад, и все наладится. Но во всем мире его видят иначе. Там уже поняли, что возврата назад не будет, надо перепрыгнуть в новое состояние. А мы пытаемся удержаться на старом, и в результате складывается удивительная ситуация. Кризис не помогает нам повысить эффективность производства. Три немецкие автомобильные компании — BMW, Daimler и Porsche — вместе по числу занятых меньше АвтоВАЗа. А по объему производства и выручки они в 14 раз больше. Вот иллюстрация нашей эффективности. И мы с этим не боремся. Отсюда уникальная ситуация: в кризис у нас безработица растет в 5 раз медленнее, чем падает ВВП. В других странах «двадцатки» все наоборот: безработица растет быстрее, чем падает ВВП. То есть там экономика становится более эффективной, а у нас — менее. А если у нас падает эффективность, то какого выхода из кризиса мы можем ждать?

Программы поддержки нашей экономики, к сожалению, ограничиваются раздачей денег крупнейшим компаниям. Как только помощь надо довести чуть дальше, все стопорится. Бюрократическая система все усложняет. В Америке вы просто приходите, сдаете свой старый автомобиль, получаете чек и скидку на новый. В России вы должны продать старый автомобиль, найти новый, договориться с банком о получении кредита, оформить кучу бумаг на субсидирование части процентной ставки… Это жутко. Как только помощь оказывается сложнее, чем просто дать АвтоВАЗу денег, тут же все останавливается. К тому же помощь не обусловлена повышением эффективности или другими требованиями. Ну кто мешает, помогая торговым сетям, потребовать от них увеличить долю закупок российских товаров? Можно было бы ограничить и вознаграждения топ-менеджеров предприятий, которые получают господдержку. Но это уже фантастика… На АвтоВАЗе, к примеру, по итогам 2008 года менеджеры в сумме получили больше, чем весь фонд оплаты труда остальных сотрудников. На некоторых предприятиях «Русала», в «Северстали» соотношение еще хуже.

Алексей Голубович: Для подъема российской экономики мало одних цен на сырье. Есть еще много факторов, без которых мы не сможем быстро расти. Например, инвестиции. Вложения иностранцев в производство у нас недопустимо малы. В основном возвращаются деньги наших же граждан из офшоров. Если их отбросить, то мы в несколько раз проигрываем странам типа Польши, Чехии, Словакии.

Чтобы выйти из кризиса, надо стимулировать и потребление. Америка блестяще провела кампанию скупки старых авто «деньги за рухлядь». Европа делает то же самое. Китайцы начали по бросовым ценам в кредит раздавать жителям сельской местности технику своего производства. У нас не делается ничего. Увеличение пенсий — дело хорошее, но это не стимулирование потребления. Мировой опыт показывает, что самый эффективный путь — кредитование. У нас фактически нет ипотеки, нет автокредитов… Для стимулирования потребления за год борьбы с кризисом не сделано ничего.

Грозит ли нам безработица?

Борис Титов: Да, безработица у нас низкая, но это условно. На первый взгляд — как в Америке, 8%. Но у нас занятых в экономике 70 миллионов человек, из них дай бог, чтобы 15 работало в материальном производстве. А в США из 140 миллионов занятых в материальном производстве работает 70. В России основная часть активного, трудоспособного населения работает на государство. Поэтому безработица в стране невысокая. Но в промышленности она гораздо выше.

Хорошо, что государство не уволило ни одного человека сегодня из бюджетной сферы, которая является основным работодателем. Но сейчас заставляют обрабатывающий сектор держать людей. Основной метод борьбы с безработицей — это прокуратура. Мы предлагали: простимулируйте нас, дайте тем, кто не увольняет, налоговый кредит. Пусть будет выбор: заплатил все налоги — свободен в своей кадровой политике. Взял кредит — не увольняй. Путин назвал это предложение благородным, а Кудрин сказал, что законодательство не позволяет.

Но это порождает огромные риски. Ведь еще Тэтчер когда-то подсчитала, что в России для сырьевой модели развития достаточно 25 миллионов человек. А у нас-то сегодня 132. Да, государство создает огромное количество дешевых рабочих мест. И отдает на откуп этим малообеспеченным рабочим местам еще возможность чего-то заработать у бизнеса или от населения. Плодится коррупция. И хотя мы сохраняем социальную стабильность сегодня, на завтра это создает риск нестабильности. Мы же полностью зависим от цен на нефть: если она не вырастет, то кризис окажется L-образным, т.е. нас ждет долгая стагнация.

Во многих странах проблему занятости решает малый бизнес. Если в Италии в малом бизнесе работает более 80 % занятых, в США больше 60 %, то у нас сегодня порядка 17-20. И это при том, что налоговые условия для малого бизнеса у нас прекрасные. Но мешают все те же «кормящиеся» чиновники.