Приднестровье войдет в Россию следом за Украиной

Москва Приднестровьем не командует. К сожалению, у нас нет с Россией общей границы. Между нами не очень дружественная Украина, руководство которой громче всех будет негодовать по поводу столь серьезной военной силы с западной стороны.

«ТУТ У КАЖДОЙ СЕМЬИ ЖИВУТ РОДСТВЕННИКИ ЗА РЕЧКОЙ»

На выезде из Молдавии в соседнюю ПМР (Приднестровская Молдавская Республика) томится под молдавской чинарой задумчивый полицейский цыганской наружности, провожая печальным взглядом проезжающих на ту сторону. На приднестровской же стороне мощный погранично-таможенный пост по последнему слову техники и отряд вооруженных бойцов. По молдавским понятиям границы между Молдавией и Приднестровьем нет, ибо ПМР  — часть Молдавии. Потому полицай молдавский как бы удивленно взирает на противоправные — по его мнению — действия незаконного бандформирования, орудующего под пиратским флагом в ста метрах от полицейской будки. И хочется полицейскому пойти навести порядок. Но между молдавским полицаем и приднестровскими пограничниками стоят российские миротворцы на бронетехнике. Они зорко следят, чтобы стороны не напали друг на друга.

Приднестровские пограничники проверяют по компьютерам паспорта — молдавские, украинские, российские — и спрашивают цель визита. Одни отвечают: «к родственникам», другие: «командировка». С каждого тут берут 27 приднестровских рублей (примерно 90 рублей российских) и запускают в свою страну. Молодой американец показал свой американский паспорт и сказал на корявом русском: priehat tourist. Его тут же впустили как нормального человека, как какого-нибудь украинца, но отказались почему-то взять с янки деньги. Я назвался журналистом, отчего меня задержали надолго для выяснения личности. Тогда наш водитель-частник Макар позвонил некоему Большому приятелю в Тирасполь и вашего автора тут же пропустили в непризнанную страну, тоже не взяв денег.

А после таможенники поймали в машине Макара молдавского контрабандиста. Он провозил из Молдавии дешевые сигареты. Мужика увели с котомкой. Но Макар опять позвонил Большому знакомому, и контрабандиста впустили вместе с запретным грузом.

В Приднестровье молдавских товаров нет, потому как они обложены стопроцентным налогом. Украина, радуясь этому, сваливает в ПМР всякую дрянь, все равно купят. Зато из ПМР в Молдавию вези чего и сколько хочешь без всякой пошлины, коль по понятиям Кишинева ПМР часть Молдавии. 

Макар, живя в Приднестровье, бомбит меж Тирасполем и Кишиневом.

 — А не опасно, — спрашиваю, — ездить во враждебное государство?

Вспоминаю, как летом был на Северном Кавказе. Там, скажем, в ингушской Назрани  не найдешь таксиста, который бы осмелился отвезти тебя в осетинский Владикавказ (25 километров). Только до границы, потом пересаживайся к осетину. По дороге ингуш, а потом осетин вывалят на тебя по тонне грязи и ненависти в адрес своих соседей.

Лидер движения «Прорыв» Дмитрий Соин готовит почву для вхождения в Россию.

Мой вопрос удивляет Макара:

 — Какое враждебное государство? Тут чуть ли не у каждой семьи живут родственники за речкой! (Имеет в виду пограничный Днестр.) Ну воевали, то была гражданская война. Как и положено  — брат на брата. Давно уж все помирились.

 — Так может, вам снова объединиться с Молдавией?

 — Нет! — отвечает Макар. — Приднестровский народ хочет объединиться с Россией. На референдуме за это отдали голоса девяносто семь процентов!

Я бывал в Приднестровье ранее и знал его как жандармское государство без всяких признаков демократии, где никто не рискнет заговорить с журналистом без разрешения сверху. А здешняя пресса только и славила пожизненного президента республики Игоря Смирнова.

Теперь же, читая иные издания, я не верил глазам своим. В частности, газета «Человек и его права» пишет в адрес вождя такие строки:

«… это уже не тот Смирнов, которого я знал в начале становления нашей государственности. Если он сегодня сам не является олигархом… то, наверное, является инструментом в руках финансово-промышленного капитала — приднестровского, российского, иностранного — и покорно выполняет их волю».

«… Превратили Левобережье (ПМР) в черную дыру для отмывания денег. В машину по чудовищному ограблению России … »

НЕПРИЗНАННЫЕ СТРАНЫ — МАЛИНА ДЛЯ ЖУЛИКОВ

Газета, как оказалось, совсем не подпольная. Буквально в ста метрах от президентского  дворца в дряхлом коммунальном бараке обитает ее редакция. Вход со двора, где гуляют куры и сушатся на веревке женские трусы устрашающего размера. Двери редакции со следами поджогов исписаны похабными надписями, а окна в кабинетах побиты.

 — Бросали с улицы банки с вонючим, так сказать, содержимым, — пояснил главный редактор Николай Бучацкий.

 — Откуда, — спрашиваю редактора, — такой поворот в сторону демократии?

Николай Ануфриевич, в недавнем прошлом председатель городского совета, а ныне один из лидеров Социал-демократической партии Приднестровья и глашатай здешней гласности, рассказал:

Москва Приднестровьем не командует

 — Да, в прошлые времена нас, оппозицию, травили и били. Сначала мы обращались в российское посольство в Кишиневе, результат ноль. Стали давать интервью западным СМИ, и тогда кабинет министров Евросоюза попросил Россию обуздать Смирнова, что и было сделано из Кремля. Поэтому в последние годы здесь действительно можно уже говорить и писать относительно свободно.

 — Как понимать ваши строки, что ПМР превратилась в черную дыру для отмывания денег? В машину по чудовищному ограблению России?

 — В свое время молдавский президент Воронин открыто объявил, что только один приднестровский банк только за 10 месяцев перегнал за границу через кишиневский Петров-банк 680 миллионов долларов, в то время как весь годовой доход ПМР составил 30 млн. долларов! Откуда еще 650 миллионов? Это из России наворованные деньги. Полежав в наших банках, они обезличиваются, потом идут в оффшорные зоны, там делятся между жуликами и даже частично возвращаются в Россию в виде чистых вложений. Я вот в Бельгии с высокой трибуны спросил киприотских банкиров: вы отправили инвестиций в Россию на восемь с лишним миллиардов долларов, гораздо больше, чем куда-то еще. Вы хоть объясните куда, в какую выгодную экономику вы столько вбухали? Они растерялись и ничего не могли сказать. А еще какие-то папуасские острова, забыл, черт, как они называются, тоже вложили  в Россию более 8 миллиардов! Так эти аборигены с тех островов заняли третье место в мире среди инвесторов для России!

 — Почему воровские деньги, обезличенные в Приднестровье, нельзя обратно прогнать в Россию через солидный европейский банк? Зачем рисковать на диких островах среди людоедов?

 — Через солидный банк при желании можно найти воровские концы. На островах все легко запутать.

 — Выходит, оффшорные зоны на то и созданы, чтобы воровать?

 — Разумеется!

 — Так я и подозревал!

В центре Тирасполя.

 — Я думал, наши опротестуют заявление Воронина, что такие деньжищи от Приднестровья идут. Но наши правители высказались в том духе, что Воронин лучше бы молчал и получал какую-то прибыль в Молдавии с денежного потока. А теперь, мол, придется через одесские банки российские деньги тырить.

В то же время народ у нас прозябает в глубокой нищете. Приднестровье установило четыре печальных мировых рекорда.

Первый — самая высокая инфляция в мире!

Второй — официально у нас 60 — 70% трудоспособных — безработные.

Третий — в ПМР были самые мизерные доходы в мире. Я, будучи председателем Тираспольского горсовета, получал 7,35 доллара в месяц. Учителя и врачи получали 3 — 4 доллара. Наша уборщица, мать-одиночка, получала 1,15 доллара.

Четвертый — за 10 лет население сократилось на треть. Сейчас в Приднестровье осталось нас полмиллиона.

 — Здесь все у вас ратуют за вхождение в состав России…

 — Это пустое дело. Зачем мы нужны России? ПМР для вас — это еще бОльшая головная боль, чем Абхазия и Южная Осетия.

 — Москва могла бы навести здесь какой-то контроль и порядок.

 — Если бы Россия захотела, мигом бы навела у нас порядок. Вот с нас собирают деньги за газ в наш Газпромбанк — аналог российского Газпромбанка, где председатель правления — Олег Игоревич, младший сын Смирнова. Но Россия этих денег не получает. Мы задолжали вам уже 2 миллиарда долларов, то есть каждый приднестровец должен 4000 долларов России за газ. Но если Россия предъявит счет, чем расплачиваться?

Из уважения к столь интересному собеседнику хочу предложить вам сайт этой оппозиционной газеты — «Человек и его права». Много там чего любопытного!

Я, конечно же, хотел встретиться с президентом Смирновым, чтобы услышать его точку зрения, но почему-то он отказался…

Но что интересно, Игорь Смирнов с одобрения большинства мотает уже четвертый президентский срок. Хитрость, говорят, состоит в том, что перед каждыми выборами он поднимает милый сердцам избирателей вопрос о вхождении в Россию. После переизбрания тема забывается.

«РОССИИ НЕ НУЖНА СЕЙЧАС КОНФРОНТАЦИЯ»

Приднестровское село Парканы интересно тем, что живут здесь девять тысяч болгар и с тысячу прочих. Болгары бежали сюда в Россию лет 200 назад, спасаясь от османского ига. Укоренились, но до сих пор жениться предпочитают на своих.

Наталья Доброва, зам главы сельской администрации, редкое исключение, вышла замуж за белоруса. У них трое детей. Муж мастерит мебель. Доход нормальный. Наталья водит меня по дворам, рассказывая, как и подобает начальнице, как хорошо тут живут. Село и вправду зажиточное, в каждом дворе сады виноградные и много скотины.

Все давят ягоду, пьют вино, но алкашей среди болгар, по словам Натальи, нет. Ибо уклад здесь почти общинный, и если кто-то сходит с катушек, того воспитывают всем селом. Все болгары хотят в Россию: «Зря, что ли, кровь проливали?» В центральном парке мемориал в честь сорока шести убиенных в войне с Молдавией. Здесь Наталья пустила слезы, вспоминая о каждом парне. Подошел дед с двумя козами.

Дед-молдаванин из болгарского села Парканы мечтает вернуться в светлое прошлое, когда были вместе с Россией.

 — А ваше мнение, дед, — спросил я, — хотите в состав России?

 — Конечно, — ответил старец, — вон ведь как раньше-то хорошо все жили…

 — Вы тоже болгарин?

 — Не-е, молдаванин.

 — А дети с вами живут?

 — Не-е, давно уж в Москве.

 — Почему Москва не торопится с принятием Приднестровья в свой состав? — спросил я министра иностранных дел ПМР Владимира Ястребчака. — Или мы боимся мирового скандала?

 — Это был бы со стороны России очень мощный ход, — отвечал министр. — Это бы означало резкое усиление российских позиций в данном регионе. А всякое сильное действие встречает сильное противодействие. Думаю, России не нужна сейчас конфронтация.

 — Ну подумаешь, поорут, как то было с признанием Абхазии, Южной Осетии. Покричали и успокоились.

 — К сожалению, у нас нет с Россией общей границы. Между нами не очень дружественная Украина, руководство которой громче всех будет негодовать по поводу столь серьезной военной силы с западной стороны.

 — У России с Калининградом такая же проблема, но ничего, решаем. Скажите, ставился ли вопрос ребром перед российским руководством: мы единый народ и должны жить вместе? И что отвечали на то из Кремля?

 — Возможно, на встречах высшего руководства вопрос и ставился, но я об этом не знаю. А российскую поддержку, помощь мы и так получаем в большом объеме. Например, всем нашим пенсионерам и инвалидам Россия доплачивает пенсию. Поддерживает учащихся. И не важно, у кого какое гражданство. Нам важнее сейчас мировое признание.

 — В Тирасполе представительства Южной Осетии и Абхазии. Если эти страны признают вас, то уже будет какой-то прорыв?

 — Признание государствами, от которых наша жизнь не зависит, конечно же, ничего не даст…

Болгары из села Парканы хотят в Россию

ИГРА В КОНФЛИКТ ПРИНОСИТ МНОГО ДЕНЕГ

В центре Тирасполя огромные портреты Медведева, Путина. Это работа молодежного движения «Прорыв».

 — Наша цель — максимальное сближение с Россией и после присоединение к ней, — поясняет лидер движения Дмитрий Соин.

 — Почему дальше разговоров дело не движется?

 — Россия была слаба, чтобы решать такой вопрос. Сегодня она окрепла, но пока что выдерживает паузу после признания Абхазии, Южной Осетии, а мы готовим базу.

 — Если завтра соединимся, что будет?

 — Запад будет сильно противиться.

 — А как же воля народа? Свобода выбора?

 — Если бы воля нашего народа была не пророссийской, а прозападной, вроде Косово, нас бы давно признали. Сейчас Запад все больше работает с нашей молодежью в идейном плане. Тратятся огромные деньги на разные гранты. В ПМР они создают бизнес-школы, всякие там культурные проекты. Самых активных возят в Европу, Америку. Россия в ответ откроет какую-то библиотеку, совершенно бессмысленную в эпоху Интернета, зато отчитаться красиво можно. Конечно, Москва сюда валит немало денег в экономику, социалку, но молодые-то это не чувствуют. А Запад с ними работает вживую по молдавскому опыту. Там тоже взяли в обработку молодых активистов и создали сетки. В результате мы видим явный поворот в пользу Запада.

 — У вас вот хороший офис, оборудование, возможности. На какие деньги вы существуете?

 — Нам помогает российский бизнес, который не хотел бы себя афишировать. Что-то и зарабатываем сами печатной продукцией.

В посольстве РФ в Кишиневе (вниманию журналистов!) на редкость раскованные сотрудники. Подобных встречал только в Австралии. Они предложили поговорить неформально, чтобы высказать то, что думают.

 — Грузинско-осетинский сценарий здесь исключен! Приднестровская и молдавская власть лишь для видимости играют в конфликт, на чем делают капитал. Известно, что сыновья Смирнова и Воронина (недавнего президента Молдавии), оба Олеги, очень дружат по бизнесу и вместе прожигают деньги в одесском казино. Там, в Одессе, много дел темных, связанных и с ПМР, и с Молдавией. Известно, что через порт Ильичевск и здешние территории полным ходом идет наркота в Европу. Все, конечно же, под контролем у непоследних лиц, включая украинскую и румынскую стороны. А уж про серый бизнес и контрабанду устали все говорить и писать.

 — Если нам Приднестровье прибрать к рукам, может, там наведем порядок?

 — Русский порядок — тоже понятие относительное. Совершенно точно, что в свой состав мы ПМР брать не будем, пока между нами Берлинской стеной, хоть и дряхлой, стоит Украина. Потому надо так ненасильственно приближать к себе Украину, потому как на Украине идет все к развалу, а Приднестровье тут же присоединится.

 — Резко вы про Украину.

 — Надо называть вещи своими именами. Сколько можно держать Украину на искусственном российском дыхании в виде газа и прочего милосердия? Она не живая, не мертвая…

 — А на кой нам эта развалина Украина?

 — В хороших руках Украина поправится, всем будет польза, и в первую очередь многострадальному украинскому народу…

Что ж, на этой оптимистической ноте закончу я свой рассказ.