Проклятие золота Троцкого убивает украинцев

Вот уже несколько месяцев на родине выдающегося революционера Льва Троцкого только и разговоров, что о земляке. После десятков лет забвения и ненависти отечественная история повернулась к политику передом, и в родных краях решили — этот человек достоин отдельной улицы, музея и даже памятника. Начали с последнего. Такое решение по случаю 130-летия Льва Троцкого принял горсовет Бобринца (Кировоградская область). «Общественный совет принял единогласно, — рассказывает городской голова Л. Кравченко. — Но мы не ожидали, что это вызовет такой резонанс и в Украине и в России.

Националисты стали упрекать нас, что мы хотим увековечить память тирана и убийцы миллионов людей, а коммунисты — кричать: «Как можно врагу народа ставить памятник?!» У нас свое мнение: этот человек известный во всем мире как талантливый политик и публицист, он сегодня имеет миллионы последователей в мире, его работы изучают в институтах. И это наш земляк». В Бобринце надеются также, что таким образом смогут привлечь в эти края туристов, которые захотят посетить места, где родился революционер. Правда, как оказалось, смотреть в селе Яновка (ныне Береславка), где родился революционер, уже совсем нечего.

ОТКАЗАЛСЯ ОТ СИНАГОГИ. В этом умирающем селе всего полсотни жителей, самому молодому — 57 лет. Любимое развлечение дедов Береславки — под рюмочку серой самогонки поругать современную власть да вспомнить, как жилось при власти старой. На втором месте — разговоры о земляке, который стоял у истоков зарождения той самой старой власти — советской. «Мы никогда не считали Троцкого врагом народа, — начинает разговор земляк знаменитого политика, 72-летний Д. Федорчук. — Конечно, вслух своих соображений никто не высказывал — боялись. Но в каждой семье хранили какую-то историю, связанную с Лейбой, и плохих воспоминаний среди них не было». Лейба родился у Бронштейнов как раз в тот год, когда они переехали в Яновку. Когда мальчишке исполнилось пять лет, отец стал одним из крупнейших местных помещиков. У него на хуторе постоянно трудились 19 крестьян села Яновки. На его мельницу все крестьяне везли свое зерно. Д. Бронштейн основал собственный кирпичный заводик, выпускавший продукцию с клеймом «Б». Хуторяне помнят рассказы старожилов, что Д. Бронштейн, отец Троцкого, был очень резким и жестким человеком. Сын был другим — однажды, приехав на каникулы с учебы, он увидел, что рабочие отца едят с корыт. Уже на следующий день из города доставили новую посуду и столовые приборы. Причем, тарелки были фарфоровые. Больше у Бронштейна с корыт не ели. «На добро люди ответили добром, — рассказывает краевед Неля Самборська, — однажды тайно вернувшись из-за границы с очередной ссылки, Лейба решил пересидеть у отца в имении, но на него донесли, и целый отряд полиции отправился его арестовывать. Так селяне спрятали молодого Троцкого на дно повозки, закидали навозом и таким способом вывезли из имения». Сидя на лавочке, старики вспоминают одну историю за другой, мол, тому бабка рассказывала, что Лейба еще в пять лет отказался посещать синагогу и бегал к крестьянам учиться плести лапти из соломы, а другому дед говорил, что учил играть Троцкого на сопилке.

СПАС ОТ ГОЛОДА. Кстати, когда вся страна переходила по инициативе наркома от «военного комунизма» к НЭП, в родном селе, как и во всей Украине, начался голод. «По его указанию из Кировограда в Яновку привезли продукты — мешки с зерном и крупы. Так земляки были спасены от голода». Сегодня на месте некогда богатого имения Бронштейнов — глухая, поросшая бурьяном степь и черные поля. Только наметанный глаз вычислит места, где стояла усадьба, синагога и хозпостройки. «Уничтожали все специально, чтобы никто даже не вспоминал о Бронштейнах, — сокрушается Федорчук. — Усадьба долго была школой, а потом ее решили снести, мол, она уже ветхая». Ее растащили местные жители, сегодня кирпич с буквой «Б» есть в каждой хате Береславки. «Все уничтожили очень разумно, — подводит итог Самборська, — и если бы не воспоминания старожилов, то можно было бы подумать, что в Яновке Лейба Бронштейн никогда и не рождался».

РОДСТВЕННИЦУ УВЕЛИ С УРОКА

Не по иронии судьбы, а для услады честолюбия вождя колхоз в селе Береславка был назван его именем. Так даже в мелочах мстил заклятому врагу Сталин. В тридцатых годах он планомерно уничтожал «троцкистов» в Кремле, в Москве и по всей стране, при этом не забывая и о крохотной Береславке. «До 1930-х годов в школе работала учительницей Катерина Гуренко, — вспоминает самый старый житель села, девяностотрехлетний дед Иван. — Я ее помню. Родители тогда шептались, что она родственница Троцкого и что ей бежать нужно из этих мест. Но она верила в Советскую власть, искренне считала своего родственника врагом народа, и не хотела даже думать, что ей грозит опасность. Потом на нее, видно, кто-то донес. В какой-то из дней за ней пришли прямо в школу люди из города, забрали посреди урока». Когда началась Вторая мировая война, в колхозе имени Сталина уже не осталось никого из Бронштейнов. Односельчане боялись даже дома произносить их имена. Примечательно, что об убийстве земляка в далекой Мексике в Яновке узнали только через пять лет. Эту весть в село после войны принесли вернувшиеся солдаты.

МЕМУАРЫ СТАЛИ БЕСТСЕЛЛЕРОМ В АМЕРИКЕ, А НА РОДИНЕ О НИХ УЗНАЛИ ТОЛЬКО НЕДАВНО

В конце 20-х годов прошлого века Л. Троцкий взялся за написание мемуаров. Две главы книги «Моя жизнь» он посвятил Яновке. Впервые он подробно рассказал о семье и тех местах, где прошло его детство, где он познавал мир. После убийства Троцкого книга стала бестселлером в США и Великобритании. За год она переиздавалась дважды, было продано около трех миллионов экземпляров. При этом в СССР, где все делалось для того, чтобы даже имя революционера было забыто, книга впервые попала только в девяностых годах. «Интересно, что Л. Д.ович не написал ни о ком из тех, кто в это время жил в Яновке, — замечает краевед Неля Самборська. — Скорее всего он боялся, что этих людей будут преследовать. Хотя, увы, эти предосторожности не помогли. До 1935-го года ни в Яновке, ни в Бобринце не осталось никого, кто был близок к этой семье. Всех уничтожили»

«Ни парламентские дебаты, ни дипломатические акты, ни даже динамитные взрывы не доносили своих отголосков до деревни Яновки… На необъятных степях Херсонской губернии и всей Новороссии жило особыми законами царство пшеницы и овец. Оно было прочно ограждено от вторжения политики своими пространствами и отсутствием дорог… От Яновки до ближайшего почтового отделения — 23 км. Отсюда далеко до начальства, до магазинов, до городских центров и еще дальше до больших событий истории. Жизнь здесь регулируется исключительно ритмом земледельческого труда. Газет и журналов в деревне в те годы не читали. Письма получались редко, с оказией. Иной раз сосед, захвативший из Бобринца письмо, носил его неделю или две в кармане».

Пруды Бронштейна. Сюда маленький Лейба ходил купаться со старшими братьями. Фото А. Яремчук

«Первые 9 лет своей жизни я почти не высовывал носа из отцовской деревни. Звалась она Яновкою — по имени помещика Яновского, у которого была куплена земля… Отец купил свыше 100 десятин и 200 держал в аренде… Отец был, несомненно, выше матери и по уму, и по характеру. Он был глубже, сдержаннее, тактичнее. У него был на редкость хороший глаз — не только на вещи, но и на людей. Родители покупали вообще мало, особенно в старые годы, — и отец, и мать умели беречь копейку, но отец безошибочно понимал, что покупал. «Я грошей не люблю, — говорил он мне позже, как бы оправдывая свою прижимистость, — но я не люблю, когда их нема. Беда, когда грошей треба, а их нема». Он говорил неправильно, на смеси русского и украинского языков, с преобладанием украинского. Отец научился разбирать по слогам уже стариком, чтобы иметь возможность читать хотя бы заглавия моих книг… Октябрьская революция застигла отца очень зажиточным человеком… В разгар гражданской войны, которая особенно долго свирепствовала на юге, сопровождаясь постоянной сменой власти, 75-летнему старику пришлось сотни километров пройти пешком, чтобы найти временный приют в Одессе. Красные были ему опасны как крупному собственнику. Белые преследовали его как моего отца. После очищения юга советскими войсками он получил возможность прибыть в Москву. Октябрьская революция отняла у него, разумеется, все, что он нажил. Свыше года он управлял небольшой государственной мельницей под Москвой. Отец умер… когда я выступал с докладом на IV конгрессе Коминтерна».

Колодец. Только он напоминает о родительском гнезде. Фото А. Яремчук

«Долгими зимами, когда степным снегом заносило Яновку со всех сторон, наваливая сугробы выше окон, мать любила читать. Она садилась на небольшой треугольной лежанке в столовой, ставя ноги на стул, или, когда надвигались ранние зимние сумерки, пересаживалась в отцовское кресло к маленькому обмерзшему окну и громким шепотом читала заношенный роман из Бобринецкой библиотеки, водя натруженным пальцем по строкам. Она нередко сбивалась в словах и запиналась на сложно построенной фразе. Иногда подсказка кого-либо из детей совсем по-иному освещала в ее глазах прочитанное. Но она читала настойчиво, неутомимо, и в свободные часы зимних тихих дней можно было уже в сенях слышать ее размеренный шепот».

Металлочерепица и кирпичи. Все, что осталось от дома, где родился нарком. Фото А. Яремчук

«Во время последних своих каникул я расчислял для будущего дома пробеги между окнами и размеры дверей, но никак не мог свести концы с концами. В следующий свой приезд в деревню я видел каменный фундамент. В самом доме мне жить уже не довелось. Теперь в нем помещается советская школа… »

ВЕЛИКИЙ «ИУДА»

Ближайший соратник Ленина, заклятый враг Сталина — Л. Троцкий (Лейба Бронштейн) еще 20 лет назад был в СССР «врагом №1». Он родился в 1879 году в еврейской семье. Отец видел сына ученым, но честолюбивый Лейба выбрал путь революционера. За что и поплатился уже в 18 лет. Его обвинили в антигосударственной деятельности и отправили в Сибирь. В ссылке он оттачивает ораторское мастерство, пишет очерки и учит по книгам языки (всего за несколько месяцев овладел английским и французским). После побега начинает активную революционную деятельность за границей, где знакомится с Лениным. Узнав о Февральской революции, спешит на корабле на родину, но английские власти снимают его с рейса, считая угрозой стабильности в России.

Однако Временное правительство так не думало и дало добро отпустить Троцкого. И ошиблось. После Октябрьской революции Троцкий становится одним из самых влиятельных политиков в СССР, сначала как Народный комиссар иностранных дел, а затем как основатель и главнокомандующий Красной армии. Его власть пошатнулась только после смерти Ленина, когда он начал борьбу со Сталиным. В 1920-х Л. был исключен из Компартии и депортирован из страны. Пометавшись по Европе, решился на эмиграцию в Мексику, где первое время жил в доме семьи художников Фриды Кало и Диего Ривера. В вынужденной ссылке он пишет книги, критикует советскую власть. В это время при загадочных обстоятельствах в Париже после операции умирает его сын, а в СССР одного за другим уничтожают родственников. В 1940 году его убивает советский агент. На родине, вплоть до 1980-х годов, за хранения любых материалов о Троцком грозила тюрьма. А учителя и сотрудники музеев, рассказывая о становлении советской власти, говорили о Троцком, как о величайшем «Иуде».

ЛЕГЕНДА: ЗА РАЗГРАБЛЕННУЮ МОГИЛУ ЗАПЛАТИЛИ ЖИЗНЬЮ

Всего в километре от Береславки, посреди черных полей есть нетронутый, весь в сухих бурьянах, коричневый островок земли. «Это — старое еврейское кладбище, точнее то, что от него осталось, — поясняет наш проводник из села. — Где-то здесь нужно искать колодец и огромную мраморную плиту с надгробием Анны Бронштейн, матери Троцкого». Именно с этой могилой в селе связана одна из самых жутких местных легенд. Жители рассказывают, что уже в 1960-х годах еврейское кладбище было разгромленным, уцелела только могила матери и огромная мраморная плита на ней. «Но слухи о том, что старый Бронштейн положил рядом с любимой женой золотые украшения и серебряную утварь, не давали покоя многим авантюристам в нашей деревне, — вспоминает дед Д. Григорьевич. — И вот однажды двое трактористов подцепили к трактору мраморную плиту, рванули ее и залезли в могилу. Говорят, что золото они там нашли. Но счастья оно им не принесло. Буквально в том же месяце один из них попал под колеса трактора и умер по дороге в больницу. А другой погиб той же осенью. Загорелся его дом, в котором были дети и жена, он кинулся спасать, но уже не вышел из горящего дома, его привалило упавшей балкой.

В селе эти смерти связывают с разграблением могилы Бронштейн». После того случая место, где было кладбище, трактористы аккуратно объезжают, а мраморную огромную плиту с фамилией Анны Бронштейн трогать никто не решается. Правда, найти ее не так просто. «Пройдет еще года два, и здесь ничего нельзя будет обнаружить, — расстраиваются жители Береславки. — Недавно приезжали сюда на джипе несколько человек, представители очень богатого человека. Все фотографировали, обещали плиту забрать на реставрацию в Киев, и колодец восстановить, но пока что-то их не слышно».