Как детектор лжи был взят на вооружение КГБ

25 лет назад, летом 1975 года, тогдашний председатель КГБ Юрий Андропов подписал приказ о создании специального подразделения по применению в этом ведомстве… детектора лжи. Согласитесь, до сих пор это воспринимается как сенсация,

хотя сам прибор используется уже не только в контрразведке, но и в некоторых других службах, например, в МВД России, в процессе оперативно-розыскной деятельности. Например, в начале 1991 года он впервые был использован при расследовании дела об убийстве священника Александра Меня и снял обвинения с самооговорившего подозреваемого Г. Бобкова, доказав тем самым, что это не только «детектор лжи», но и «детектор правды».Вообще, если говорить строго, ни правду, ни ложь этот прибор, или, как его называют, полиграф, не определяет, он фиксирует психофизиологическое состояние опрашиваемого. Так утверждает автор только что вышедшей в свет книги «Применение полиграфа при профилактике и расследовании преступлений» кандидат психологических наук научный консультант международного общественного фонда «Правопорядок — Центр» Юрий Холодный.

Надо сказать, что это уже не первая книга серьезного исследователя проблемы, которая, хотя и с опозданием, но приобретает все большую актуальность во многих странах планеты, в том числе и в России. Два года назад в Москве вышла книга «Полиграфы („детекторы лжи“) и безопасность ». Прочитав и ту и другую, я встретился с Юрием Ивановичем Холодным и задал ему несколько вопросов. Меня, в частности, интересовало, почему в нашей стране на протяжении многих лет к полиграфу было легкомысленное отношение и что надо сделать, чтобы этот прибор получил общественную поддержку в борьбе с преступностью?

По словам собеседника, к чертовщине, колдовству и прочим суевериям полиграф никакого отношения не имеет. И тут недальновидным оказался даже великий Михаил Булгаков, назвав одного из персонажей «Собачьего сердца» Полиграф Полиграфычем. Помните эту собаку-человека? Между тем врач по образованию, Булгаков был современником Нобелевского лауреата академика Павлова, проводившего опыты на собаках и использовавшего полиграф-осциллограф, с помощью которого фиксировались рефлексы животных. Уже тогда, в двадцатые годы, некоторые ученые опасались, что эти знания могут быть направлены против человека, если они окажутся доступными злобным, невежественным, нечистоплотным людям. Перед такой дилеммой растерялись не только мыслители, но и власть имущие. Но если на Западе работы по «детектору лжи» активно велись уже в 20 — 30-е годы, то в нашей стране их как кибернетику и генетику гнали со двора. И любопытно, что эти удары сыпались не только слева, но и справа. Известный теоретик «царицы доказательств» генеральный прокурор А. Вышинский, выступая в 1937 году по проблеме оценки доказательств в советском уголовном процессе, подверг жесткой критике «детекцию лжи», после чего судьба этого метода в нашей стране оказалась предрешенной на долгие годы.Однако энтузиасты, несмотря на табу, не перевелись. В их числе был молодой психолог, впоследствии академик АПН СССР Александр Лурия, начавший работы над отечественным полиграфом в 20-е годы. Правда, потом он вынужден был отойти от запретной тематики. Интересно, что на родине полиграфа в США первый же опыт его применения в уголовном процессе привел к оправданию обвиняемого. Это классическое дело некоего Фрая. Да и в других странах тоже знают о нем, например, в Англии — на родине автора «Гулливера» Даниеля Дефо. Кстати, этот замечательный писатель стал пропагандистом научного метода «детекции лжи» еще в 1730 году, когда опубликовал трактат «Эффективный проект непосредственного предупреждения уличных ограблений и пресечения всяких иных беспорядков по ночам». В этом произведении он обратил внимание на то, что «у вора существует дрожь в крови, которая, если ею заняться, разоблачает его». Потребовалось полтора века, чтобы идея Дефо начала приобретать материальное воплощение. В 1877 году итальянский физиолог Моссо, используя плетизмограф для измерения кровенаполнения сосудов и изменения пульса, заметил у одной из пациенток волнение пульса. Оказывается, в этот момент женщина нечаянно посмотрела на книжную полку и остановила свой взгляд на черепе, напугавшем ее и напомнившем о ее болезни. Проведя серию экспериментов, Моссо пришел к мысли о том, что «если страх является существенным компонентом лжи, то такой страх может быть выделен».Так родилась новая отрасль науки — психофизиология, важная роль в развитии которой принадлежит итальянскому психиатру и криминалисту, доктору медицины Чезаре Ломброзо. В 1895 году он опубликовал книгу «Преступный человек», которую долгие годы хулили в нашей стране как лженаучную. Между тем она являет собой первый опыт применения психофизиологического метода «детекции лжи», который уже в начале нашего века развил американский психолог и юрист Вильям Марстон. В годы Первой мировой войны он и его коллеги включили этот метод в практику контрразведки для борьбы с немецкими шпионами. Результативность их теста достигла 97 процентов (?!). В итоге в США был дан «зеленый свет» этому методу, и в начале 40-х годов он стал применяться в целях защиты государственной тайны. Естественно, для этого была создана правовая база, что не позволило считать использование полиграфа нарушением прав человека.У нас тем временем продолжали посмеиваться над полиграфом и впервые задумались лишь в шестидесятых годах, когда огромные потери начала нести разведка ГДР. Об этом, естественно, узнало руководство СССР. Но прошло еще немало лет, прежде чем тогдашний председатель КГБ Юрий Андропов подписал в июне 1975 года приказ о создании в подчиненном ему ведомстве специального подразделения по прикладному применению психофизиологического метода «детекции лжи».Необычайно трудным было это начало. Но руководители подразделения кандидат технических наук Юрий Азаров и психиатр Владимир Носков не только обратились к зарубежным источникам, но и вспомнили отечественный опыт, в том числе работы Александра Лурия. Если ссылаться на американцев, то, по мнению главного редактора журнала «Полиграф» Н. Энсли, число достоверно известных ошибок в испытаниях на полиграфе при проверке подозреваемых по уголовным делам составляет менее одного процента. А вот мнение специалистов Американской ассоциации операторов: точность результатов проверок в ходе расследований составляет в общем 85 — 95 процентов. Неудивительно, что в эти сети угодил Эймс Олдрич, долгие годы работавший на российскую разведку и занимавший высокий пост в ЦРУ США. Немногим раньше на подобном приборе в ходе следствия был разоблачен крупный чиновник из Роскомвооружения В. Синцов, оказавшийся агентом иностранной разведки. Надо отметить, что эта процедура проводится с согласия подозреваемого, а заключения полиграфа носят рекомендательный характер. За годы существования полиграфа в России выявлено уже немало нарушителей, преступивших закон, налажена база по выпуску многоканальных компьютерных полиграфов, готовятся специалисты. Это стало возможным благодаря одобренным Минюстом и Минздравом РФ отраслевым инструкциям, а также ряду федеральных законов, в частности «Об оперативно-розыскной деятельности» (1992 г.), «О государственной тайне» (1993 г.). Но для дальнейшего продвижения полиграфа во все сферы безопасности и правопорядка требуются дополнения в законодательную базу. В том числе в Закон о гостайне, над чем сегодня и работает группа депутатов и специалистов в Государственной думе. Скоро состоятся слушания.Разговор, судя по всему, предстоит жаркий, ведь в нашем обществе до сих пор существуют полярные представления о полиграфе. Одни воспринимают его как Полиграфа Полиграфыча, а другие как «царицу доказательств» Вышинского. Между тем истина, как известно, посередине. В любом случае полиграф нужен нашему обществу, ведь это, если вдуматься, спутник правового государства.Владимир ЖУРАВЛЕВ.