Диктатура по-украински: бело-голубой страх и оранжевый ужас

Принятое в современном мире свободное толкование политологической терминологии привело к путанице: все украинские политические лидеры клянутся в верности идеалам демократии, но тут же заявляют о необходимости усиления государства и провозглашают диктаторские лозунги. Да и в воздухе витает ощущение неизбежности диктатуры – хотя бы потому, что народ соскучился по «порядку» и «сильной руке», а политические лидеры испытывают жажду власти, не ограниченной контролем со стороны общества.

Авраам Линкольн в свое время утверждал: «Овца и волк по-разному понимают слово „свобода“ – в этом суть разногласий, господствующих в человеческом обществе». Исходя из этого, можно сказать, что сейчас в Украине сложились обстоятельства для кажущегося, видимого совпадения интересов «овец» и «волков»: одни хотят отдать власть в сильные руки, другие готовы принять ее, чтобы еще более усилиться. Однако как только обе группы начнут взаимодействовать, неизбежно обнаружится разница в понимании терминов, и возникнут новые конфликты между властью и обществом.

 «Мягкая диктатура» на советской волне

Что обещают Украине новые политические лидеры? По сути, все то же, что и в момент провозглашения независимости – справедливость, порядок, зажиточную жизнь и право выбора. Спустя 18 лет изменилась и страна, и ее граждане, и политические классы. Однако узнаваемые лозунги не кажутся затертыми, а, наоборот, воспринимаются, как шаг вперед, как призыв к модернизации государства. Этот феномен объяснил французский ученый, социолог Алан Турен, который обнаружил, что любое общество развивается волнообразно: ускорение политической модернизации сменяется откатом назад и замедлением. Но поскольку процесс никогда не возвращается к точке начала движения, этим обеспечивается поступательное продвижение вперед, иными словами – развитие.

Применительно к Украине можно проследить такие „волны“ в периоды прихода к власти любого нового президента и завершения его полномочий: общество всякий раз возлагает большие надежды на скорую модернизацию – экономические реформы, либерализацию, политическое переформатирование, реализацию гражданских прав и свобод. Однако любая команда власти не рискует принимать необходимые, но непопулярные решения, а поэтому не проводит и даже не разрабатывает систему коренных реформ, а только делает косметические ремонты той системы, которая досталась ей в наследство. В этом кроется главная причина дезорганизованности, хаотичного устройства структур и систем государства, а также законодательного оформления их деятельности. С каждым новым составом власти неразбериха в „государственном механизме“ нарастает, сбои учащаются, а процесс движения вперед постепенно замедляется. „Застой“ традиционно толкает маятник развития в обратную сторону – до точки, в которой общество начинает противиться возвращению к наиболее тяжелым с точки зрения граждан периодам.

Чем сильнее толчок вперед, тем больше отдача назад: разочарование в лидерах Оранжевой революции и провозглашенных ими, но не реализованных государственным механизмом идеалах демократии пропорционально нынешнему ожиданию „железной руки“ в лице авторитарного лидера, способного навести порядок. Возврат государству роли инициатора, организатора и контролера процессов модернизации. Подобного ожидают от нового украинского лидера граждане Украины, которые за годы независимости не сформировали институты гражданского общества, способные проводить „модернизацию снизу“, инициировать реформы и контролировать действия властей. Правда, волнообразный принцип развития привел к созданию малого и среднего бизнеса, а также к началу формирования среднего класса и активного общества, но этот класс способен пока только призвать власть к проявлению инициативы, не более того.

 Активная несвобода во имя всеобщего блага

Несовпадение ожиданий тех, кто вышел на Майдан в период Оранжевой революции, и тех, кто стал формальными лидерами Майдана, породило вялотекущий конфликт между властью и обществом, вылившийся в тотальное недоверие к лидерам. С точки зрения этого конфликта, не разрешенного последними выборами, и Виктор Янукович, и Юлия Тимошенко оказались в круге власти, на которую больше не возлагаются надежды разочарованных граждан. Если Тимошенко интуитивно ощутила запрос общества и подошла максимально близко к введению авторитарной формы правления, к анонсированию государственного патернализма, то Янукович, декларируя намерение усилить государство, не сформулировал программу своих действий в этом направлении. Таким образом, конфликт между ожиданиями общества и возможностями власти на данном этапе был отложен, а ожидающийся регресс, связанный с попыткой исправить ошибки предшественников, ничего не изменив, приведет к застою и последующему усилению конфликтной волны, новому общественному всплеску протеста.

Произойдет ли это в период между президентскими выборами или в 2015 году, но приход к власти „украинского диктатора“ почти неизбежен логикой развития политического процесса. Видимо, не случайно в стране появились общественные организации, объединяющие силовиков и „настоящих офицеров“, которые готовятся к наведению порядка, не афишируя свою деятельность. В среде этих людей обсуждаются разные варианты „назначения“ публичного лидера, который вскоре станет олицетворением украинской диктатуры. В этой связи звучат имена Сергея Тигипко, Анатолия Гриценко, Валентина Наливайченко, Игоря Смешко. Впрочем, имя в данном случае не имеет особого значения, поскольку речь идет лишь о публичном представителе, о ставленнике сильной группы людей, ставящих перед собой конкретную политическую цель объединения страны и централизации государственной власти.

В этой ситуации стоит, вероятно, говорить о диктатуре, а не о тоталитаризме, поскольку речь не может идти об отмене всех прав и свобод, о полном растворении общества в государстве, а только об ограничении возможностей общественных институтов, а также о подчинении интересов отдельного гражданина интересам государства. Которое, в свою очередь, гарантирует наведение порядка, от которого якобы выиграют все граждане. То есть, обществу будет предложена не несвобода, а, по выражению американской основательницы теории тоталитаризма Ханны Арендт, „активная несвобода“ – добровольная коллективная поддержка действий власти, направленных на усиление полномочий и ответственности государства.

Исследователи утверждают, что подобные политические трансформации обычно происходят в так называемых „зонах отчаяния“, в обществах, которые переживают одновременно экономические невзгоды и социальную разрозненность, порождающие ощущение бессилия и безысходности в сознании каждого отдельного человека. В этой ситуации люди возлагают надежды на сильную власть и, остро ощущая одиночество, нуждаются в максимальном расширении коллектива, в котором находятся. Франц Кафка в своем рассказе так описал это чувство: „Единство, единство!

Все стоят плечом к плечу, ведут всеобщий хоровод, кровь, уже не замкнутая в скупую систему сосудов отдельного человека, сладостно течет через весь бесконечный Китай и все же возвращается к тебе“. По этому ощущению ностальгируют многие участники советских парадов и демонстраций, как и рядовые „революционеры“ 2004-го года в Украине. И те, и другие ждут власти, которая сплотит большие массы людей и укажет им путь к всеобщему благу.

Диктатор на страже интересов государства

Будущему украинскому диктатору не придется вести подготовительную работу: за него это сделает экономический кризис, накладывающийся на противостояние двух лагерей внутри страны – восточного и западного. Любой, кто прекратит изнуряющее противостояние лозунгом объединения под крышей сильного государства, получит в свои руки власть и общество, готовое к „активной несвободе“. В итоге в стране будет установлен режим, не ограниченный нормами законодательства, не сдерживаемый какими-либо общественными или политическими институтами, но действующий по принципу политической целесообразности – во имя модернизации.

Репрессии против несогласных, мешающих, противодействующих – почти неизбежное следствие установления такого режима. Порочность лозунга „цель оправдывает средства“ давно доказана самой историей. Однако на короткие периоды времени этот лозунг может быть вполне успешно применен.

Что может измениться к лучшему за это время?

Во-первых, диктатура, концентрируя власть в руках небольшой группы людей, упрочняет систему власти и обеспечивает целенаправленное проведение реформ. При условии, что у команды власти есть четкая, системная, всеобъемлющая и регламентированная во временных отрезках программа преобразований во всех сферах жизни государства, диктатура способна обеспечить быструю и эффективную реализацию такой программы. Причем, процесс не будет тормозиться или замораживаться политическими целями или бизнес-интересами разнонаправленных сил, поскольку диктатор или группа лиц, осуществляющих диктатуру, не нуждается в компромиссах с противниками и не идет на уступки политическим попутчикам.

Во-вторых, преимуществом диктатуры является тот факт, что она не скована рамками предвыборных циклов и может себе позволить проводить крайне болезненные и непопулярные меры, не считаясь с мнением избирателей. С точки зрения развития государства, пронизанного коррупцией и утопающего в политическом хаосе, такая свобода действий власти может считаться единственным возможным выходом из нынешней ситуации и уникальным способом вырваться из замкнутого круга постоянных кризисов. Таким образом, в Украине в настоящее время диктатура стала едва ли не единственным способом провести системные реформы, которые не могут быть приняты при любой другой системе управления государством.

Наконец, в-третьих, диктатор, в силу своего положения, обычно гораздо больше избранного правителя ощущает свою личную ответственность за конечный результат своей работы. Поскольку он находится на острие лезвия (и цена ошибки в данном случае равняется не поражению на следующих выборах, а, возможно, жизни), то постоянно прислушивается к общественному настроению, лучше избранной власти знает мнение, надежды, проблемы рядовых граждан. Хоть и не обязательно отвечает на эти запросы, но учитывает их в своих действиях.

Все это объясняется тем, что взять всю полноту власти в свои руки и подчинить общественные интересы государственному благу способна только чрезвычайно сильная и целостная личность, готовая к самоотречению ради интересов государства. Такой человек изначально обладает знаниями, способностями, опытом и волей, которые позволяют осмыслить ситуацию в стране, определить путь решения проблем, взаимно связать и распределить во времени проводимые преобразования. Иначе невозможно найти единомышленников, чтобы захватить власть, невозможно и удержать ситуацию под контролем.

Примем как данность существование в Украине непубличной группы людей, которая готовится взять власть, выдвинув публичного лидера, а также наличие у этой группы детального и продуманного плана модернизации страны. Допустим также, что теория волнообразного развития приведет эту группу людей к власти в относительно скором времени. Как долго диктатура сможет просуществовать и что успеет сделать?

Реформирование: условия необходимые и достаточные

При попытке ответить на этот вопрос мы придем к первому неожиданному заключению: сильный „волк“, которого ждут и хотят назначить своим правителем разрозненные „овцы“, сразу же столкнется с войной множества других „волков“, пусть и менее слабых – в виде разветвленной и всеохватывающей „диктатуры среднего звена“, коррумпированных бюрократов и чиновников, успешно пересидевших не один состав власти и усилившихся до уровня „параллельной власти“ в Украине. Уничтожить этот класс физически, конечно, не решится никто. Это невозможно, равно как и лишить всех чиновников среднего звена власти. Загнать их в рамки подчинения главному „диктатору“, законопослушания и честного служения Отечеству – чрезвычайно трудная, хоть и выполнимая задача.

Для этого потребуется в качестве первого шага новой власти назначить кристально честных и неподкупных, абсолютно преданных идеям „диктатора“ руководителей прокуратуры, МВД, СБУ. Которые, в свою очередь, проведут тотальные „чистки“ в силовых структурах, полностью переформатировав систему, заменив всех коррумпированных сотрудников новыми, такими же честными, идейными и преданными людьми. К тому же – профессионалами. Насколько реализуема эта задача в Украине? Можно найти несколько человек из окружения „диктатора“, которые могут быть назначены в руководство силовых структур, но дальше начнутся ежедневные и ежечасные проблемы, связанные с сопротивлением многомиллионной армии нынешних людей в погонах.

Считается, что вопрос может быть решен „парой публичных расстрелов, сотней показательных арестов“ и… стремительным повышением зарплат в силовых ведомствах. После чего власть может спокойно и планомерно приступать к введению совершенно нового порядка – новых экономических и политических правил, внедрению целостной системы во всех сферах жизни страны. Одновременно – в промышленности, бизнесе, налоговом и административном секторах, образовании, здравоохранении, во множестве других сфер государственной жизни.

Чтобы говорить о том, кто из украинских политиков способен к таким действиям, нужно ответить на два взаимосвязанных вопроса: о стойкости „команды украинских диктаторов“ и о системности мышления этой команды. Кто из украинских политиков или политических сил (теневых и публичных) может на сегодня представить концепцию и план необходимых государству преобразований в их совокупности? Возможно, такие люди и идеи есть, но о них ничего не известно. Все узнаваемые политики предлагают в лучшем случае разрозненные реформы в разных сферах. Классикой этого жанра могла бы считаться предвыборная программа главного украинского „кандидата в диктаторы“ Юлии Тимошенко, которая состояла из ряда пакетов отраслевых решений, каждый из которых выглядел вполне позитивно и перспективно, но никак не состыковался с другим пакетом, с иными сферами экономики и жизни государства.

Более того, ни один украинский лидер пока не представил модель модернизации, опирающуюся не только на механическое перераспределение полномочий, функций, сфер влияния и ответственности, а также финансовых потоков, но и сопутствующую модель трансформации общества. К примеру, следствием необходимого увольнения десятков тысяч „лишних“ бюрократов станет в первую очередь не снижение коррупции, а увеличение социальной напряженности. Попытка без страха и насилия перевести этих людей в другие сферы деятельности обернулась бы, видимо, завершением эпохи „активной несвободы“ и началом еще более активного протеста. В прежние исторические периоды, которые обычно приводятся в качестве примера „успешных“ и „эффективных“ диктатур, этот вопрос решался с помощью репрессий. Однако в современном глобализованном мире государство, являющееся важным транзитным центром для всей Европы, вряд ли сможет позволить себе силовые меры репрессивного характера.

Точно так же обречена на провал попытка диктаторскими методами установить социальную справедливость. Немецкий социальный философ Ральф Густав Дарендорф писал: „Даже в процветающем обществе неравное положение людей остается важным непреходящим явлением… Конечно, эти различия больше не опираются на прямое насилие и законодательные нормы, на которых держалась система привилегий в кастовом или сословном обществе. Тем не менее, помимо более грубых делений по размеру собственности и доходов, престижа и власти, наше общество характеризуется множеством ранговых различий – столь тонких и в то же время столь глубоко укорененных, что заявления об исчезновении всех форм неравенства в результате уравнительных процессов можно воспринимать, по меньшей мере, скептически“.

И если для западного общества неравенство не означает пропасть между богатством десятка владельцев финансово-промышленных групп и нищетой миллионов рядовых граждан, то в Украине этот вопрос стоит чрезвычайно остро, порождая специальный неосуществимый мирным путем запрос к диктатору на выравнивание положения. Более того, без обещания решить эту проблему ни один авторитарный правитель у нас не сможет ни прийти к власти, ни удержать власть. Но поскольку ее решение лежит в плоскости новых экономических отношений, повышающих уровень благосостояния граждан, то мы возвращаемся к вопросу о наличии у ожидаемого правителя программы коренных реформ и ресурса для ее реализации…

И здесь уместно снова вспомнить о монолитности команды „диктатора“ как необходимом условии, одном из важных видов ресурсов для успешного проведения его реформ. Весь исторический опыт Украины – и до провозглашения независимости, и после – можно назвать историей сговоров и предательств. Сомнительная монолитность команды при невозможности проведения масштабных силовых репрессий и необходимости постоянно корректировать программу и без того сложных реформ почти гарантирует недолговечность диктатуры в Украине. С большой долей вероятности судьба нового сильного правителя и команды его единомышленников завершилась бы, как описано у братьев Стругацких: „Кристобаль Хозевич Хунта, заведующий отделом Смысла Жизни, был человек замечательный, но, по-видимому, совершенно бессердечный… Рассказывали, что в углу его кабинета стоит великолепно выполненное чучело одного старинного знакомого Кристобаля Хозевича, штандартенфюрера СС, в полной парадной форме, с моноклем, кортиком, железным крестом, дубовыми листьями и прочими причиндалами. Хунта был великолепным таксидермистом. Штандартенфюрер, по словам Кристобаля Хозевича, – тоже. Но Кристобаль Хозевич успел раньше“.

Скорее всего, попытка установления диктатуры, поначалу принятая обществом, приведет к нарастанию недовольства, постоянному торможению реформ на каждом их этапе, из-за чего люди не успеют ощутить положительные перемены, но почувствуют лишения и неудобства. В этой точке маятник волнообразного развития логики процесса двинется в обратном направлении. И главным положительным моментом этого опыта для общества и государства станет осознание ценности демократии и свободы. Таким образом, следствием почти неизбежного периода „мягкой диктатуры“ в Украине станет установление относительно сильной демократии.

Елена Басова