ЕС переживает самый серьезный кризис за всю историю

Европейский союз переживает самый серьезный кризис с момента своего возникновения. Но проблема имеет гораздо более широкий контекст – речь идет о самой концепции европейского социального государства.

Европейский союз переживает самый серьезный кризис с момента своего возникновения. Но проблема имеет гораздо более широкий контекст – речь идет о самой концепции европейского социального государства.

То, что поначалу казалось сугубо частным делом одной Греции, на поверку оказалось общеевропейским вопросом. Чрезвычайный план финансовой помощи Афинам не решил проблему, а стал лишь первым шагом на пути экстраординарных мер по спасению экономик стран зоны евро. Вслед за Грецией под угрозу дефолта по очереди попали Португалия, Испания и Италия. И уже нависает опасность над Францией. Вот только несколько фактов, хорошо иллюстрирующих сегодняшнюю ситуацию в Европе.

По размерам бюджетного дефицита и государственного долга Италия входит в пятерку стран с наихудшими показателями в зоне евро. Дефицит в прошлом году вырос до 5,3 %, и в 2011 году он составит 13 миллиардов евро. Уровень государственного долга равен 116 % ВВП страны – первое место в Европе. Поэтому премьер Сильвио Берлускони и министр финансов Джулио Тремонти, известный как «Мистер Нет», ввиду своей непреклонной позиции по сокращению расходов, срочно разработали и представили программу по предотвращению кризиса. Как говорит Берлускони: «В данном случае речь идёт не о привычной операции по ужесточению государственных расходов. Ситуация усложняется кризисом европейской валюты, проблемой спекуляции на финансовом рынке. Наша цель – сократить вес государства в экономике и обществе. Этот кризис, вызванный спекуляцией, отличается от всех предыдущих. С сегодняшней ситуацией мы ещё никогда не сталкивались: она затрагивает все европейские страны, которые отныне вынуждены жить по средствам… Жертвы абсолютно необходимы для спасения нашей валюты, для сохранения пенсий, зарплат, семейных сбережений и прибыли предприятий. Защитить евро – значит спасти будущее Италии». Предполагается сократить дефицит бюджета на 24 млрд. евро в течение двух лет. Зарплаты госслужащих будут заморожены на три года, также будет снижено количество чиновников – в ближайшие три года вместо пяти, уходящих на пенсию, будут принимать на работу только одного.

Также сокращаются зарплаты министров и других чиновников высшего ранга, возможно повышение пенсионного возраста, увеличение платы за пользование автострадами. Ужесточается контроль за уклонением от уплаты налогов. К их сбору привлекаются муниципалитеты, которые получат 30 % от средств, собранных благодаря их усилиям. Налоги при этом повышаться не будут. Правительство рассчитывает, что данные меры принесут в бюджет дополнительные 10 миллиардов евро.

Проекты законов должны быть одобрены итальянским парламентом, а оппозиция уже заявила, что ни в коем случае их не одобрит. Как говорят ее представители: «Мы устроим мощное противостояние в парламенте и за его пределами, с демонстрациями и забастовками, чтобы за этот кризис расплачивались те, кто его устроил». Традиционно мощные профсоюзы планируют пока небольшие акции протеста, но предупреждают о возможности массовых забастовок по всей стране.

В то же самое время правительство Испании провело через парламент аналогичный пакет законопроектов по введению мер жесткой экономии. Правда, удалось это сделать большинством лишь в один голос, а из самой богатой испанской провинции – Каталонии – уже слышатся призывы к досрочным выборам и выражению недоверия правительству Сапатеро.

По всей Франции 27 мая прошли массовые акции протеста и забастовки. Десятки тысяч французов по призыву профсоюзов вышли на улицы, чтобы продемонстрировать свое несогласие с реформой пенсионного законодательства. Правительство Франсуа Вийона намерено поднять возраст выхода на пенсию с 60 до 63 лет – все для того же снижения дефицита государственного бюджета.

Налицо кризис прежней модели социального государства. Важнейшие завоевания послевоенных десятилетий в Европе сегодня подвергаются сомнениям и проверке на прочность. Государство всеобщего благоденствия – welfare state – больше уже не является безусловной ценностью. Кризис евро, на спасение которого Евросоюз выделяет невиданную сумму в 750 миллиардов, стал катализатором процессов по интенсивному переосмыслению всей экономической и социальной политики.

В повестке дня – приватизация многих государственных активов, снижение обязательств правительств по помощи малоимущим, безработным, обеспечению пенсионеров, инвалидов, многодетных семей. В Испании, например, отменены пособия в 2500 евро на рождение ребенка.

С другой стороны, вместо ожидаемого отказа от регуляции финансовых рынков, которая обычно идет вместе с приватизацией и прочими мерами жесткой экономии, мы видим, напротив, ужесточение валютного законодательства, предложения по введению налогов на биржевые операции. Да и общественное мнение, и политики пока склонны винить в кризисе в первую очередь «безответственных спекулянтов».

Таким образом, мы наблюдаем любопытное явление – по факту правительства (как правые, так и левые) избирают курс, скорее, направленный на экономическую либерализацию. Но на уровне общественного сознания сохраняется иллюзия того, что, напротив, идет наступление на рынки. Поэтому широких дискуссий о социальном государстве не ведется, они подменяются обсуждением частных проблем – спасение евро, запрет спекуляций и т.д.

Помимо судьбы welfare state, в повестке дня и судьба самого Евросоюза. Он, как теперь отчетливо видно, оказался слиянием очень неравномерно развитых экономик. Греция имеет совсем иные традиции обращения с бюджетом, нежели Германия. Отношение к государственным финансам в Португалии не похоже на отношение к ним в Нидерландах. Условно говоря, Север Европы противостоит Югу. Недаром вне валютного союза предпочитают находиться, например, Великобритания или Дания, не доверяя способностям и мудрости своих коллег по Евросоюзу.

Если евро выдержит натиск, то можно будет считать, что худшее для Брюсселя позади. Но выдержать его можно только проведением совместной политики, до которой, как оказывается, еще далеко.

Другой вызов Евросоюзу и, одновременно, социальному государству – это глобализация. Социальное государство содержится за счет налогов, получаемых от активной экономической деятельности, в первую очередь базирующейся на торговле с другими странами. Когда продукция европейских производителей была вне конкуренции, страны Европы могли выделять щедрые суммы на пенсии, пособия, оплачивать всевозможные льготы и субсидии – причем не только гражданам, но и компаниям и целым сферам экономики, например, сельскому хозяйству. В условиях же глобализации конкуренция неимоверно ужесточается. Китай, Южная Корея, страны Юго-Восточной Азии теснят европейскую промышленность, выпуская товары дешевле и качественнее. Даже Бразилия теперь не поставщик кофе, а производитель среднемагистральных лайнеров. Индия вытесняет компании из Европы на рынке программных услуг. Страны Персидского залива предлагают более продвинутые торговые и биржевые площадки, представляют собой более интересные финансовые рынки.

Чтобы сохранить свои позиции в такой конкурентной борьбе, Европе предстоит задуматься об удешевлении производства, а это может быть достигнуто либо путем сокращения заработной платы, либо путем снижения налоговой нагрузки, либо путем уменьшения числа работающих. Любой из этих путей бьет по положению трудящихся. Не забудем и о проблемах с демографией – старение население и снижение рождаемости, что влечет за собой увеличение пенсионной нагрузки и расходов на здравоохранение.

Как мы видим, континент столкнулся с непростыми вызовами эпохи. И ответы на их должны быть найдены как можно скорее, чтобы Европа сохранилась как очаг цивилизации и культуры.