Пособие по средствам самообороны «в местах не столь отдаленных»

Хочу заранее извиниться перед читателями, многим из которых эта колонка покажется скучной: простите, я сегодня отработаю заявку одной довольно узкой, но очень важной и очень трогательной аудитории. Это женщины, сидящие в тюрьме.

Хочу заранее извиниться перед читателями, многим из которых эта колонка покажется скучной: простите, я сегодня отработаю заявку одной довольно узкой, но очень важной и очень трогательной аудитории. Это женщины, сидящие в тюрьме, пишет НГ

Со многими освободившимися (причем освободившимися по самым разным причинам — и отсидевшими, и амнистированными, и вышедшими под залог, и с оправданными, бывают такие уникальные случаи) я поддерживаю самые тесные контакты — и профессиональные, и чисто человеческие; общаюсь и с родственниками сидящих (как подследственных, так и осужденных). Недавно меня разыскала одна девушка, только-только вышедшая, и передала просьбу своих оставшихся в тюрьме подруг по несчастью: они там, в тюрьме, выписывают «Новую газету», а вот доступ к УК, УПК и УИК у них почему-то ограничен. Попытаюсь здесь рассказать, как в тюрьме законно бороться именно с тюремным беспределом, для чего опросила знакомых адвокатов, да и муж неделю готовился, чтобы передать свои советы, которые помогли ему в его практике.

Есть два документа, которые в тюрьме очень пригодятся. Главный — Закон № 03 от 15.07.1995 г. «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений». Обратите внимание: в этом законе в ст. 17, которая описывает права обвиняемых и подозреваемых, в самых первых строках говорится, что арестованный вправе обратиться к администрации и эта администрация обязана этот закон вам предоставить. Вот после того, как вы истребуете себе этот закон, сразу обращайтесь к ст. 24: «Медико-санитарное обеспечение».

В этой статье четко сказано, какие в СИЗО должны поддерживаться санитарно-гигиенические нормы (а это крайне важно) и как должна работать медицина — по закону. А дальше — к ст. 30 «Особенности содержания под стражей женщин»: там написано, что ребенок до трех лет может содержаться вместе с матерью и в соответствующих условиях, что для беременных действуют особые нормы питания; кого можно заключать в карцер, а кого нельзя.

Второй важный документ — это приказ Министерства юстиции № 189 от 14.10.2005 г. «Об утверждении правил внутреннего распорядка следственного изолятора уголовно-исполнительной системы». Здесь очень подробно описываются бытовые условия, в которых вы должны существовать, — ничего себе, хорошие условия, можно попытаться чего-то добиться.

Как добиться и куда жаловаться.

1. По заявлению арестанта вас обязан принять начальник СИЗО. Пишется заявление на его имя, и на утренней проверке его нужно отдать старшому, а он в тот же день обязан это заявление зарегистрировать.

2. В прокуратуру. В каждой прокуратуре есть отдел по контролю за деятельностью УФСИН. Моему мужу один раз сам факт его обращения в прокуратуру очень помог. Когда мы с мужем вступили в открытый бой с Бутыркой, ему (в числе прочих каверз) записали в дело нарушение: спал на своей шконке до отбоя. Это серьезное дело, два нарушения — это уже карцер, плюс с такими вещами у вас могут быть проблемы с выходом по УДО. Выговор мужу вынесли с двумя серьезными ошибками — то есть с нарушениями уже со стороны работников Бутырки. Во-первых, с него не взяли письменных объяснений и при этом не составили акта, что, мол, муж отказался, например, давать пояснения; во-вторых, его шконку от двери вообще не было видно, а потому лежал он или не лежал, старшой на самом деле видеть никак не мог. Вот об этом мой муж написал в прокуратуру г. Москвы, потому как в течение 10 дней с момента нарушения действия работников СИЗО можно оспорить в прокуратуре или в суде. В смысле жалобу подать. Причем важно знать и помнить: заявления и жалобы в прокуратуру администрация СИЗО обязана направлять туда в тот же день и в запечатанном вами конверте (Закон № 103, ст. 17, п. 21). Кстати, с мужа нарушение тогда сняли, хотя письмо и не отправили, и явно вскрыли. Решили не связываться.

Если человека решили сильно прессануть, его письмо могут и не отправить. На это есть у нас ст. 42 того же Закона № 103 «Меры, принимаемые при отказе от приема пищи». После того как заключенный человек объявляет об отказе от приема пищи, то:

— извещается начальник СИЗО;

— за его подписью уходит письмо в орган, в производстве которого находится ваше уголовное дело;

— извещается прокуратура.

То есть если вы поняли, что все ваши письма рвут, есть крайняя мера — голодовка. Ой, не надо, конечно, до нее доводить, обычно даже самая невменяемая администрация ломается в районе обращений в прокуратуру — они же понимают, что могут сто раз порвать ваши бумажки, но вы при определенном упорстве найдете способ обратиться к ней через своих или чужих адвокатов или родственников. И, конечно, все это касается исполнения администрацией ваших законных требований.

Учтите, что судьям и следствию обычно глубоко плевать на ваши условия и ваши голодовки. И пока не посадят хотя бы одного судью или следователя, незаконно посадившего, осудившего, уморившего заключенного, будем бороться с ветряными мельницами. Но с системой ФСИН реально происходят какие-то изменения (в отличие от судов и следствия), так что здесь заставить нехороших людей соблюдать закон можно и нужно пытаться.