Анатолий Вассерман: «о ключевых элементах национальных мифов Украины»

Рьяные украинизаторы — Лазарь Моисеевич Каганович, Станислав Викентьевич Косиор, Павел Петрович Постышев — давили всею мощью власти, чтобы южная часть русского народа не уклонялась от уроков украинства, даваемых приглашенными галичан

Невостребованный ренессанс. Известия

Анатолий Вассерман, публицист

В числе ключевых элементов национальных мифов многих постсоветских республик — рассказ о «расстрелянном возрождении». Как гражданин Украины, я знаю в основном украинскую ветку расстрелянного возрождения. Некоторые цветы на этой ветке и впрямь замечательны.

Известнейший из творцов современного украинского языка Николай Григорьевич Фитилев (псевдоним — Мыкола Хвыльовый, то есть Волновой) до приговора не дожил. 13 мая 1933-го видный прозаик и публицист, бывший чекист пригласил домой коллег и перед ними застрелился. Было за что.

Первичной дифференциацией в обществе Фитилев полагал процесс образования национальных государств, хотя по Марксу — да и по здравому смыслу — общество дифференцировалось задолго до появления самого понятия нации. Подобные отклонения от классики — не мелочь, а стратегические разногласия в выборе пути развития страны.

Основоположники коммунизма по опыту французской буржуазной революции считали социалистическую революцию возможной только во всем мире сразу. Но революция случилась в далеко не совершеннейшей в ту пору Российской империи. Большевики же до прихода к власти объявили Россию тюрьмой народов, так что им пришлось доказывать мировой социалистической общественности: в революционной стране любая нация расцветет, а не будет угнетаться, как в старое время.

Народы, чье положение революция явно улучшила, не годились на роль рекламной витрины: слишком малы, а то и вовсе неведомы за рубежом. Большевикам пришлось делать эффектные манекены из частей русского народа — малороссов и белорусов.

Еще в 1860-х, после поражения очередного польского восстания против России, историк ксендз Валериан Анджеевич Калинка писал: «Если противодействующая сила поляка хранится в его польской душе, то между душой малоросса и душой москаля нет основного различия. Поэтому надо влить новую душу в малоросса — вот в чем главная задача поляков… » С 1867 года согласно этому указанию действовала Австрия: Галичина — восточный склон Карпат — стала австрийским полигоном отработки технологии превращения русских в антирусских (как несколькими веками ранее та же Австрия сделала окатоличенных сербов — хорватов — врагами сербского народа).

Большевики подхватили австрийский почин. Рьяные украинизаторы — Лазарь Моисеевич Каганович, Станислав Викентьевич Косиор, Павел Петрович Постышев — давили всею мощью власти, чтобы южная часть русского народа не уклонялась от уроков украинства, даваемых приглашенными галичанами, чья родина оказалась под властью Польши. За пользование русским языком на работе можно было вылететь из партии. В то время это — волчий билет и серьезный риск ареста.

Но уже к середине 1920-х стало ясно: мировой революции в обозримом будущем не предвидится. В советских внутрипартийных дискуссиях 1927-го за ее главного поборника Лейбу Давидовича Бронштейна проголосовал каждый сотый коммунист. Остальные поддержали призыв его оппонента Иосифа Виссарионовича Джугашвили — строить социализм в одной стране.

Большинство соратников Фитилева и Постышева попали под арест (а то и расстрел) в силу своего глубокого революционаризма  — стремления к изменению всего подряд, хоть на пользу, хоть во вред. Такие люди рано или поздно становятся опасны для окружающих. Не зря всякая революция уничтожает собственных творцов.