Суд оправдал «гатчинского Бен-Ладена», обвиненного в пропагаде терроризма

Владимир Леонов был первым из политических деятелей в России, кому предъявили обвинение по статье 205.2 УК РФ «публичное оправдание терроризма, совершенное с использованием средств массовой информации».

Куйбышевский районный суд Санкт-Петербурга вынес беспрецедентное решение: судья Андрей Дондик оправдал бывшего депутата Законодательного собрания Ленобласти Владимира Леонова, обвинявшегося по ч. 2 ст. 205.2 УК РФ «публичное оправдание терроризма, совершенное с использованием средств массовой информации».

Еще в июне 2008 года Следственный комитет при прокуратуре Петербурга возбудил уголовное дело на основании публикации в газете «Трудовая Гатчина» от 16.02.2008, редактором которой является Владимир Леонов, статьи «Новый Че Гевара?». В ней комитет усмотрел пропаганду террористической деятельности Усамы бен Ладена. Владимир Леонов был первым из политических деятелей в России, кому предъявили обвинение по данной статье. Суд пришел к выводу о невиновности Леонова в «публичных заявлениях о признании идеологии и практики терроризма правильными, нуждающимися в поддержке и подражании».

Владимир Леонов — житель Гатчины. С 1994 года трижды избирался в Законодательное собрание Ленобласти, несмотря на противодействие властей, неизменно набирая более 40% голосов. Состоял в «Трудовой России», позже, в 2004 году, официально вступил в ныне запрещенную Национал-большевистскую партию (НБП). Будучи депутатом, сотрудничал с нацболами с 1998 года.

Вот что рассказал корреспонденту «Свободной прессы» журналист и политик Владимир Леонов.

 — Владимир Николаевич, суд подтвердил, что вы не поклонник Бен-Ладена. Поздравляю!

 — Да, основное обвинение строилось на том, что я якобы сравнивал Бен Ладена с Че Геварой и таким образом приравнял террориста к героической личности. Многие эксперты считают, что Че Гевара – герой.

 — Когда была написана ваша газетная статья, из-за которой два года назад вас обвинили в публичном оправдании терроризма?

 — Через два месяца после событий 11 сентября 2001 года. Но проблема-то никуда не делась. Более того, она отягчалась неправильным освещением всех этих событий, непониманием природы терроризма. Я эту статью просто перепечатал с другим названием. Это проблемная статья, наполненная ироничным смыслом, что подтвердили даже эксперты, назначенные судом. Это постановка проблемы, в ней оценочные характеристики, ирония…

 — То есть репрессии против вас были предприняты…

 — …только с одной целью: не дать мне возможность избраться в Законодательное собрание Ленинградской области еще раз. Я трижды был депутатом и так достал все эти правоохранительные структуры, что они отслеживали буквально каждый мой шаг, ждали этой возможности каким-то образом со мной расправиться. Что они в принципе и сделали. Вокруг всего этого было несколько судов. Куйбышевский районный суд заседал в течение полутора лет, прошло тридцать заседаний суда. Но на одном единственном заседании Гатчинского суда они все решили, назвали мою статью экстремистской и на этом основании лишили меня возможности баллотироваться в депутаты на ближайшие пять лет. Я как раз тогда баллотировался, и они сняли меня как кандидата с выборов. У них была задача: возбудить уголовное дело, добиться решения суда, а обвинительный приговор лишает меня пассивного избирательного права. В Гатчинском суде по этому поводу было гражданское дело, и я дошел до Верховного суда, Страсбургский суд принял к рассмотрению мою жалобу. То, что в Гатчинском суде сделали — это песня, это просто смешно! Решение суда было принято вопреки элементарным правилам логики. Судья признала противоречивые заключения экспертов, она прямо сказала: поскольку в деле эксперты не могут разобраться, то уж тем более простые люди посчитают статью экстремистской. То есть, тут же нарушила статью Конституции, согласно которой всякие сомнения толкуют в мою пользу. Все по боку! И главное — грубейшее нарушение логики.

 — А в прокуратуре в течение процесса поговаривали, что вы раскаялись, видимо, они очень этого ждали.

 — Наоборот! Когда прокурор выступала, она потребовала в своем заключительном слове: «Поскольку подсудимый не раскаялся и не признал свою ошибку, то мы считаем, что необходимо дать три года условно и еще два года испытательного срока, и на все эти пять лет лишить его права заниматься издательской деятельностью».

 — Владимир Николаевич, если бы вы знали, каковы будут последствия для вас, что вам придется пережить в течение двух лет под судом и следствием — стали бы вы ту статью про Бен Ладена писать?

 — Я-то вообще не считаю, что я какой-то потерпевший, хотя на самом деле это так, вся эта нервотрепка, массированное давление, и жизнь под прессом, под подпиской о невыезде, когда вы не имеете права никуда двинуться, когда каждый ваш шаг отслеживается… И вас на работу нигде не берут и так далее. Входите в вагон поезда, чтобы с разрешения следователя поехать в командировку, вас уже ждут, выходите – вас уже ждут… Я являюсь руководителем областного отделения партии «Народный Союз». Сегодня ее нет, партию закрыли, но как общественное движение она существует. Мне нужно было поехать на съезд партии. Я иду за разрешением к судье или к следователю, мне дают разрешение в письменном виде, но как только я покупаю билет и подхожу к вагону — тут же наряд милиции. Поскольку против меня возбуждено уголовное дело. Я выхожу в Москве – меня встречает наряд милиции. Я возвращаюсь – и меня за час до отправления поезда находят на Ленинградском вокзале возле какого-нибудь киоска, берут под белы руки, составляют протокол. Контролируют, что я действительно сел в вагон. А когда я приезжаю назад в Петербург, меня встречают на выходе из вагона и опять составляется протокол. Несмотря на то, что у меня есть разрешение.

Мне же еще блокировали книжку в Сбербанке, блокировали операционную карту, на которую пенсия поступала… но на этом основании я имел возможность защищаться. Сейчас есть закон, который позволяет любому банку отказать мне в обслуживании, что они и сделали. Но у меня уже есть решение Конституционного суда. КС четко растолковал этот закон: право у банка появляется только тогда, когда они обеспечивают информационный контроль и когда банк действительно убеждается, что средства идут на поддержку терроризма.

Но я не считаю себя потерпевшим. Нормально! Подарок судьбы! На своем примере посмотрел, чего стоит вся правоохранительная система в нашей стране. И каким образом возбуждаются уголовные дела. И какие законы сегодня принимаются. Это способ расправы с оппозицией – издание целого ряда законов, которые противоречат Конституции. Благодаря этому делу я написал две жалобы в Конституционный суд, одну из которых КС уже рассмотрел. Да и все мое дело – грубейшее нарушение Конституции. У нас постоянно принимают законы, которые не соответствуют Конституции.

 — Назвать такое испытание подарком судьбы… Скорее, победа в суде – подарок.

 — Еще неизвестно, что решит городской суд. Война не выиграна, но выиграно генеральное сражение. Это показательный случай. Это первое дело, насколько я знаю, в России по статье 205.2, я других не знаю. Кроме того, это опыт, которым я могу вооружить других.

 — А газета «Трудовая Гатчина» будет выходить?

 — К сожалению, нет. Мне следователь сразу сказал: если вы не хотите отягчать свою ситуацию, не издавайте больше газету «Трудовая Гатчина». Мы любую статью истолкуем, как нам надо… А у меня газета острая, оппозиционная. Я перестал ее выпускать. Они этим воспользовались, и агентство по печати под давлением прокуратуры потребовало у меня закрыть газету. Последний выпуск был в феврале 2008 года. Но как журналист я действую, публикуюсь постоянно в местной печати, в академических журналах.

 — Вижу, что вы своих оппонентов не боитесь.

 — Меня задерживали не раз. Меня задерживали на двое, на трое суток. Мне вменяли статью хулиганство, якобы я распространял газеты, приставал к прохожим. Весь тираж газеты у меня изъяли.

 — Кстати, по поводу раздачи газет. Когда я выхожу на улицу из метро, на меня буквально накидываются люди с раздачей газет, коммерческих реклам, флайерсов, листовок. Это что, запрещено, что ли?

 — Нет, в том-то и дело! Запретить распространять газету можно только по решению суда, да еще и признав эту газету экстремистской. А мы вышли на пикет, который не был санкционирован. Пикет — по поводу незаконного закрытия двух оппозиционных газет. У милиционеров, конечно, была на меня ориентировка. Подошли ко мне. Спросили: «Что у вас в сумке?». Газета. «Собираетесь распространить?» Я сказал: возможно. Ушли. Через пять минут пришли и забрали. Потому что начальство решило, что это подготовка к Русскому маршу, а Русских маршей очень боятся у нас…