Валуев: «Я принял гадские условия Кличко»

«Существует шоу-бизнес, боксерский бизнес. Кличко считает там себя генералом. Он любит там рулить и очень не любит, как он сам говорит, когда на него давят и выкручивают руки. При этом он сам вовсе не против проделать все это с другими».

В субботу Николаю Валуеву исполнилось 37. На вечере бокса в Эрфурте корреспондент «Советского спорта» поздравил нашего супертяжа с днем рождения, а заодно разузнал, откуда взялись слухи о его уходе из спорта по медицинским показаниям.

Момент для появления у ринга, установленного во Дворце спорта эрфуртской ярмарки, Н. Валуев выбирает подходящий – пауза между боями, народ спешит побыстрее покинуть душноватый зал, охладиться прохладным пивком. Благодаря этому успеваю поздороваться с Николаем и его очаровательной женой Галиной, поздравить с днем рождения – аккурат в субботу, 21 августа, Николаю исполнилось 37 лет. А вот вручить редакционный подарок уже не успеваю: народ, заметив появившегося у ринга Валуева — попробуй не заметь его, высоченного, одетого, несмотря на жару, в строгий костюм, – стремительно меняет маршрут, и через минуту к Николаю со всех сторон тянутся руки с программками, афишами, билетами: пожалуйста, автограф!

— Давайте с подарком попозже, не на людях, — просит Валуев. – А то сейчас таких сувениров натащат! – И, обреченно улыбнувшись, берет в руки фломастер.

«Автограф-сессия» длится долго – прекращает ее, да и то не сразу, только появление на ринге участников очередного боя.

— Давайте поговорим прямо сейчас, — предлагает Н., пока жена салфеткой вытирает его вспотевший лоб. – Андеркарт (разогревочные бои перед главным поединком вечера. – Прим. ред.) сегодня, судя по программе, не слишком интересный, а потом, боюсь, пообщаться спокойно не дадут.

«ОПЕРИРОВАТЬ БУДУТ В ГЕРМАНИИ»

— Судя по сегодняшнему ажиотажу, в Германии вас по-прежнему любят?

— Надеюсь. В любом случае такое внимание, что скрывать, приятно.

— А может, немцы так рвутся за автографами из-за боязни, что видят вас в последний раз?

— Почему в последний?

— Потому что в сегодняшнем номере «Bild» прочитали, что, по словам профессора Вальтера Вагнера, вам предстоят две операции, после которых полгода нельзя будет тренироваться. А то и вернуться в спорт…

— Ох уж этот Вагнер! Могу сразу сказать: тому, что сообщает этот профессор, верить не стоит. Потому что никакого отношения ко мне он не имеет.

— Совершенно никакого?

— Единственное, что может нас связывать, причем очень условно, это то, что в 2006 году в клинике, где он работает, я лечил колени. Знаю, что этот профессор, наблюдая боксеров «Зауэрланд Эвент», регулярно сливает информацию в «Bild». А поскольку я в пятницу, прилетев в Германию, сообщил Вильфриду Зауэрланду о своем решении в ближайшее время заняться своим здоровьем, можно понять, откуда ноги растут.

— Значит, какая-то доля правды в сообщении «Bild» все-таки есть?

— Именно что доля. Это давно не секрет: мне действительно надо сделать серьезную операцию на плече и еще одну – на кисти. Но при чем тут Вагнер? Я к нему не обращался и стопроцентно никогда не обращусь. Потому что врачебной этикой там и близко не пахнет.

— Но обращались вы к немецким врачам?

— Да в том-то и дело, что нет. Обследовался я дома, в Питере. Вот оперироваться буду в Германии – наши питерские врачи с немецкими медиками уже связывались, все обговорили. Я, если честно, с этим и так изрядно затянул – больше откладывать нельзя. А тут дважды не удалось договориться с Виталием Кличко. И что, сидеть, как рыбак с удочкой, и ждать, «клюнет или не клюнет» — предложит В. бой снова или не предложит? Нет, такое не по мне – лучше уж всерьез заняться своим здоровьем.

— И полгода пропустить?

— Не знаю, откуда взялись эти полгода, – никаких прогнозов на этот счет сегодня нет. Более того, соглашаясь на хирургическое вмешательство, я прекрасно понимаю: может получиться и так, что мой последний бой – уже позади. Насколько затянется лечение, никакой предсказатель, никакой осьминог Пауль сегодня не скажет. А уж смогу ли я восстановиться до боевых кондиций – тем более. Но, надеюсь, смогу. Хотя не уверен, что мой бой с Кличко состоится и в этом случае.

«РУЛИ, ВИТАЛИК!»

— Не уверены?

— А как я могу быть в этом уверенным, если нам с Виталием уже дважды не удалось договориться?

— А почему, кстати?

— Хороший вопрос. Только не ко мне. Я могу лишь предполагать. Существует шоу-бизнес, боксерский бизнес,юридическое сопровождение бизнеса. Господин Кличко считает там себя генералом. Он любит там рулить и очень не любит, как он сам говорит, «когда на него давят и выкручивают руки». При этом он сам вовсе не против проделать все это с другими на основании того, что он чемпион мира.

— Вы тоже довольно долго были чемпионом мира…

— В бытность чемпионом у меня часто спрашивали: «Когда состоится ваш бой с Кличко?». Поначалу я по наивности отвечал: «Когда-нибудь обязательно будет». А потом кое-что понял и начал говорить: «Когда я проиграю титул – вот тогда вероятность нашей встречи с Кличко станет практически стопроцентной».

— И снова не угадали.

— Выходит, так. Хотя поначалу казалось – угадал: вскоре после того как я проиграл Дэвиду Хэю, В. и предложил сразиться с ним.

— Но переговоры ни к чему не привели.

— В первом случае можно многое списать на нерасторопность Д.а Кинга и на то, что мы запрашивали четыре миллиона долларов. Хотя после долгой торговли согласились на предложенную Кличко сумму в два с половиной миллиона, попросив оставить за нами права на показ боя на Россию и Америку. Почему-то именно это стало для Виталия очень неприятным сюрпризом. Хотя он и говорил, что это копейки, что ни российские, ни американские телеканалы интереса к бою не проявляют.

— Почему же он посчитал ваше условие неприемлемым?

— А он четко объяснил почему. «Я не люблю, когда мне ставят условия, — заявил он. – Я чемпион мира, я люблю рулить парадом!» На что я ему ответил: «Рули, Виталик, парадом!». Считаю, что его положение на боксерском Олимпе вовсе не дает ему права вести себя так, как ему заблагорассудится. Правда, многие ему это позволяют. Но в случаях с Сашей Поветкиным и со мной такого не могло быть по определению. Вот и появляются разные Сосновские (после срыва переговоров с Валуевым В. Кличко провел бой с поляком Альбертом Сосновским. – Прим. ред.).

«КАКАЯ, БЛИН, РЫБАЛКА?!»

— Но, «порулив» с Сосновским, старший Кличко снова обратился к вам. Даже в Питер на переговоры приехал.

— Да не ко мне он приезжал – на экономический форум. Позвонил: «Коля, ты в Питере?». — «В Питере». — «Встретиться можешь?». — «Могу». — «Приезжай, поговорим». Через три часа я приехал. Правда, в тот же вечер на пресс-конференции В. почему-то вдруг заявил: «К сожалению, Валуев не нашел времени со мной пообщаться. Потому что он в Карелии на рыбалке». Да если бы мы даже и не встречались, рыбалка-то откуда взялась? У меня как раз сессия была в Академии правосудия – какая, блин, рыбалка?!

Не знаю, может, он заранее заявление подготовил, думая, что я от встречи откажусь, а потом прочитал на автомате…

— Но вы встретились – это общеизвестно. Общались долго?

— Не очень. Минут тридцать–сорок. В. с ходу напомнил мне, что он чемпион мира по самой престижной версии, поясами которой владели…

— …Мохаммед Али, Майк Тайсон?..

— А, вы эту наработанную фразу Виталия уже слышали? Тогда вы, наверное, и дальше знаете: он предоставляет мне почетную возможность побиться за этот титул, чем я должен быть очень горд.

— А вы?

— Я спросил: «В., сколько у меня на раздумья времени?». Он ответил: «Месяц у тебя точно есть». А через три недели вдруг заявил: «Мне надоело ждать Валуева!». Хотя в это время как раз шли переговоры.

— Братья Кличко часто повторяют: «Валуев ничего не решает, поэтому договориться с ним ни о чем нельзя». Хотя я точно знаю, что без вашего одобрения тот же Зауэрланд ни один касающийся вас вопрос решить не мог. Может, с Д.ом Кингом по-другому?

— Без моего одобрения и сегодня никто ничего сделать не сможет. Так было всегда – и так, надеюсь, всегда будет.

Да, я не приезжаю сам, не веду переговоров с его подкованными Бенте и Финкелями. Приезжает уполномоченный мной человек. Начинает разговаривать с Кличко не как с боксером, а как с промоутером – а В. очень любит себя именно промоутером именовать, и начинает, как любой адвокат, как любое доверенное лицо, защищать права Николая Валуева. И это жутко не нравится Кличко. И это, как он считает, дает ему право говорить: «Н. ничего не решает сам».

Ей-богу, мне все это здорово напоминает «бандитское» кино о 90-х годах: «Ты, пешка, чего приперся на стрелку, давай босса, с тобой ничего решать не будем». Разговоры Кличко на тему «Валуев ничего не решает» – это, скажем так, слабое прикрытие задницы в глазах болельщиков-дилетантов. У тех же, кто хоть чуть-чуть разбирается в боксе, это может вызывать только смех.

— Смех смехом, но ведь договориться-то и во второй раз не удалось.

— И, поверьте, вовсе не по моей вине. На этот раз к Виталию поехал не Д. Кинг, с которым братьям Кличко «трудно» общаться, а другой человек. Он очень долго пытался хоть как-то смягчить кабальные условия контракта. Мягонько так пытался, стараясь не задевать чемпионского достоинства Кличко.

Смягчить практически ничего не удалось, и я согласился на все. И на полтора миллиона. И на все его гадские условия – а они, поверьте, были предложены именно что гадские. Из принципа согласился. И что? Да снова ничего! Только странные заявления на тему «Валуев – трус».

— Но что-то же за срывом вторых переговоров должно было стоять?

— Могу только предполагать что. Во время встречи в Питере я Виталику сказал сразу: «Со своими подходцами гнилыми ко мне лучше не подкатывай. Уж извини, но помогать тебе зарабатывать деньги я не стану. А драться с тобой я буду в любом случае – из принципа».

Может, это его напрягло? А может, когда мы встретились и посмотрели друг на друга, что-то в моих глазах ему не понравилось – и он решил подраться со вторым Сосновским. Хотя нет: Бриггс – не Сосновский. Впрочем, при тех условиях, что прописаны в контракте, на победу у него, может быть, полшанса есть – но точно не больше.

— Да и стоит Бриггс наверняка ощутимо дешевле тех полутора миллионов, что предлагались вам.

— А риска насколько меньше! Хотя и деньги тоже имеют значение. В., наверное, все прикинул – и решил, что так ему будет выгодней. Он, кстати, мне так и говорил: я бизнесмен, я должен считать деньги. Ну, пусть считает. А мне по-любому надо сейчас заняться здоровьем. Да и дел в родном Питере хватает.

«ВЫИГРАЛ В ПОКЕР 13 ЕВРО»

— Наверное, теперь вы чаще бываете дома, с семьей?

— Если бы! – вступает в разговор сидящая рядом Галина Валуева. – Я уже успела понять: есть сборы, нет сборов, результат один – мужа дома как не было, так и нет.

— Работы много! – смеется Н.. – Хорошо еще – дети пока узнают. Дочка сегодня по телефону поздравила с днем рождения. Все на полном серьезе: три с половиной года, взрослая уже барышня. Жаль, много времени уделять ей и сыну по-прежнему не получается. Дни заполнены до предела. Тренировки каждый день, школа бокса, телевидение… Да и дом надо достраивать.

— Похоже, процесс строительства ничуть не короче вашей боксерской карьеры.

— Размахнулся, чего уж там. А с другой стороны, по-другому я не умею, — перекрывая раскаты голоса боксерского конферансье Майкла Баффера, хохочет Н.. – Ставлю большие задачи и их решаю!

— В покере, на который вы, как пишут, в последнее время променяли бокс, тоже ставите большие задачи?

— Ну, раз уж, как вы говорите, «променял», тогда, конечно, большие: чемпионом мира стать, не меньше! – смеется Н.. – А если серьезно, от покера получил массу удовольствия. Интересная игра. Жаль, времени на нее не хватает.

— Вы вроде даже разбогатеть за счет покера успели?

— Ну да, — смеется Галина. – Аж 13 евро выиграл! Не знаю теперь, на что потратить!

— Как на что? – откликается Н.. – На счет положить – пусть проценты капают!

«ПОЛИТИКА – ЭТО ВСЕРЬЕЗ»

— А с политикой вы тоже решили поиграть? Или все всерьез?

— Вот это уже всерьез. Какие с политикой могут быть игры?

— Когда-то вы говорили: «Не мое это».

— Я немножко по-другому говорил: «Быть выставочной фигурой в политике не хочу». Когда постоянно готовишься к серьезным боям, времени на политику просто нет.

— А сейчас есть?

— Сейчас время появилось. К тому же речь не идет о том, чтобы завтра проснуться и марш в политики, – выборы-то в ЗАКС (Законодательное собрание Санкт-Петербурга. – Прим. ред.) только в будущем году.

— ЗАКС? Но СМИ вас сватают прямиком в Госдуму.

— Посмотрим. Во всяком случае время крепко подумать есть.

— Подумать о том, куда избираться? Или для чего?

— Для чего – давно не вопрос. Чем заниматься – тоже. Конечно, если копать – то на ниве спорта.

— А конкретнее?

— Конкретнее? В первую очередь массовый спорт, физкультура. Работы в этой сфере непочатый край, я хотел бы к ней подключиться, заниматься этим всерьез. Думаю, эта работа мне по силам: есть определенный авторитет. Согласитесь, когда делом занимаются люди, которые знают предмет, которым доверяют, есть большая вероятность, что это даст эффект.