Неужели мат неотъемлемая часть нашей культуры, или Почему в России матерится каждый второй

Засилье нецензурной брани в нашей жизни велико. Мало того что в быту мы все выражаемся с разной степенью «красноречия». Но в театрах ставят матерные спектакли, популярные писатели пишут, используя ненормативную лексику, а реплики политиков и з

Но в театрах ставят матерные спектакли, популярные писатели пишут, используя ненормативную лексику, а реплики политиков и звезд шоу-бизнеса в телеэфирах часто сопровождаются звуком «пи». За мат в общественных местах в некоторых городах уже штрафуют. Но, судя по опросу, проведенному Исследовательским центром SuperJob.ru, пока эти меры бессильны: крепкие словечки используют 62% россиян. Неужели мат такая уж неотъемлемая часть нашей культуры?

На днях журналист и фотограф «Известий» приехали на интервью к популярному стилисту. Полчаса прождали, пока «звезда» проснется, а когда она появилась, в шоке были и «звезда», и журналисты.

 — Что? Фотограф? Вы совсем о***, б***? — закатывая голубые глаза, материл коллег стилист. — Мне надо было тогда три часа назад встать, make-up сделать…

По ходу интервью «звезда» продолжала так усердно «звездить» («Х***т одно и то же! Ну, это полный п***ц!»), что произвела впечатление совсем «звезданутой»… Причем стилист не ругался. Он просто отвечал на вопросы.

Другая коллега рассказала историю, произошедшую в подмосковной Малаховке.

 — Еду я на велосипеде и вижу совершенно идиллическую картину: молодые мамы с колясками сидят на лавочке, общаются. Очень трогательно все со стороны выглядело. Подъехала ближе… и услышала ТАКОЙ трехэтажный мат, какого от грузчиков не услышишь. Сидят они, тетешкают своих младенцев и… разговаривают. Они ведь на самом деле РАЗГОВАРИВАЛИ, а не скандалили между собой!

Впрочем, то же самое происходит практически на любой столичной детской площадке, в магазинах, офисах, школах и даже в детских садах. В транспорте слова на «х» и «б» слышишь чаще, чем объявления остановок; в автомобильной пробке от водителей можно прослушать ускоренный курс матерного языка; на работе планерки не всегда обходятся одной лишь нормативной лексикой.

Только 38% россиян, судя по опросу Центра SuperJob.ru, категорически не приемлют мат. А остальные — то есть каждый второй — с матом дружат. Но, судя по тому, что происходит вокруг, 38% «нематерящихся» респондентов SuperJob.ru просто слукавили.

В Сибири и на Волге любят крепкое словцо

Почему мы материмся? Психологи объясняют все стрессами, воспитанием. Лингвисты — слабым словарным запасом. По выводам социологов, среднестатистический российский матерщинник — отнюдь не сантехник-выпивоха, а семейный мужчина до 45 лет с высшим образованием и высокой зарплатой.

 — Судя по нашим опросам, больше всего ругаются матом в Приволжском и Сибирском федеральных округах, а реже — в Южном федеральном округе, — говорит начальник отдела социальных исследований ВЦИОМа Никита Чулочников.

 — Мы используем мат как средство для подпитки, чтобы как-то себя усилить, — считает психотерапевт Михаил Папуш. — Современный мир стал жестче, и те, кто ругается матом, как бы принимают воинственную окраску. Ведь мат — язык с очень сильной энергетикой. К сожалению, чем больше у человека власти, чем выше вершина, на которую он взобрался, тем чаще он выражается независимо от места и окружения. Но мат — чисто мужской язык. Женщины, которые часто выражаются, маскулинизируются и резко теряют женственность.

«Мы слышим это с пеленок!»

Не могу сказать, что моя однокурсница Катя потеряла женственность от своей любви к крепким словечкам, но ее пример полностью опровергает связь между средой и сквернословием. Девушка из интеллигентной семьи. Ее родители слова грубее «идиот» в жизни не скажут, а Катя может покрыть таким трехэтажным, что работяги на производстве позавидуют. Возможно, образованные люди просто могут остановиться вовремя и знают, где мат допустим.

 — Зачем притворяться, мы с пеленок слышим мат! — считает она. — Он у нас в подкорке. В стрессовой ситуации мы материмся не меньше строителей. И в компании друзей материмся. Когда обсуждаем человека, которого недолюбливаем, тоже материмся, а если и не материмся, то думаем матом.

«Когда на монтажах ругаются по-черному — это равное общение, — считает секретарша Наталья. — А когда шеф орет на секретаршу матом — это ужасно!». «В некоторых ситуациях с матом информативность речи повышается в десятки раз!» — говорит студент 2-го факультета МАИ Павел. «А я не матерюсь, и всё мое окружение не матерится, что же мы — инопланетяне?» — вопрошает домохозяйка Елена.

«Поставишь многоточие — книга станет вялой!»

Между тем мат на русской земле — древний «житель».

 — Все матерные слова имеют общеславянские корни, никакие тюрки нам их не забрасывали, — объясняет заведующий кафедрой славянской филологии филфака Воронежского госуниверситета Геннадий Ковалев. — Причем у древних славян матерные слова относились к нормальной лексике. Другое дело, что на них стояло табу: мат нельзя было употреблять детям и женщинам, а также всуе. Выражение «пошел он туда-то» обозначало возвращение человека к своему первородству. То есть: ты в этом мире не годишься, и иди снова туда, откуда ты пришел. В эпоху христианства появились эвфемизмы — заменители матерных слов. Например, слова «блин», «хрен», «на фиг». Вообще, раньше люди называли «все» своими именами. Лев Николаевич Толстой при жене и детях не стеснялся в выражениях.

Не «стеснялись в выражениях», как известно, и другие наши классики. Ну, а от них не отстают и современные литераторы: Сергей Минаев, Владимир Сорокин, Дина Рубина, Виктор Ерофеев…

Запретить использовать в литературе мат невозможно, да и незачем. Вопрос в другом: может, издательствам стоит хотя бы предупреждать читателя о том, что текст содержит ненормативную лексику и не рекомендован для лиц, не достигших 18 лет?

 — Послушайте, как общаются между собой подростки, постойте возле мужичков, потягивающих пиво! — говорит завредакцией современной художественной литературы издательства АСТ Ольга Ярикова. — Что вы услышите? Некоторым писателям неинтересно с таким «планктоном» иметь дело, иные, напротив, пытаются его описать. Конечно, мы «прореживаем» ненормативное словоупотребление, если автору изменяет чувство меры. Но, если мат вовсе убрать или поставить многоточие, текст станет вялым и пресным. Понятно, что человек, работающий с печатным словом, несет за него двойную ответственность. И в то же время если современный автор предъявит вам роман, где его герои говорят исключительно на литературном языке, они покажутся вам ходульными, а роман — фальшивым.

В другом крупном издательстве тоже придерживаются политики невмешательства.

 — Филологи, литературоведы, библиотекари убеждали нас, что любая цензура по отношению к тексту вредна, — говорит директор по общественным и корпоративным отношениям издательства «Эксмо» Мария Ишкова. — Главное — подача текста в соответствии с аудиторией. То есть не надо для детей писать так, как для взрослых, а для романтиков — как для циников.

По словам Ольги Яриковой, писателей-матерщинников стало больше с появлением интернета:

 — В постсоветские годы мат у молодых авторов обозначал проявление наступившей свободы, но и сейчас в интернет-пространстве и по издательским коридорам бродят молодые люди, которые, как им кажется, красиво матерятся, демонстрируя свою независимость от общественного мнения. А некоторые сделали на этом имя и даже литературную репутацию. Но есть надежда, что когда-нибудь авторам надоест постоянно матерящийся герой, да и читателям — тоже.

Территория без сквернословия

Недавно в некоторых российских городах начали штрафовать за мат. Первопроходцем был Белгород.

 — Мат — не наш формат, — заявляет начальник управления культуры Белгородской области Сергей Курганский. — Мы ведем с ним борьбу уже несколько лет: в ход идут штрафы, антиматерные плакаты. Как бывший ректор института культуры, могу сказать, что в учебных заведениях у нас сейчас мат исключен. В школах, институтах на входных дверях так и написано: «Территория без сквернословия!». Вполне возможно, что ребята выходят за угол и говорят на «своем» языке. Но с чего-то же начинать надо!

В Рязанской области с матом сражаются в селе Вышгород. Председатель сельского предприятия «Вышгородский» Николай Митрохин подписал распоряжение: каждое бранное слово карается штрафом в 50 рублей.

 — Мысль эта возникла во время Великого поста, — рассказывает Митрохин. — Моя жена как-то зашла ко мне в кабинет, там еще была бухгалтер, хрупкая такая девушка. А я из-за того, что она неправильно документы составила, выругался на нее. И потом мне так стыдно стало! Вызвал к себе начальника службы безопасности, мы с ним подписали приказ и на второй день уже рабочих оповестили: «Выругался — плати 50 рублей!». С тех пор у нас каждый друг на друга стал «доносить». Я как-то обронил словечко — наш механизатор позвонил в бухгалтерию: «Николай Николаевич выругался!». Бухгалтер мне выписала штраф в 50 рублей.

С помощью «матерных пошлин» за два месяца на предприятии собрали 8 тысяч рублей. Деньги потратили на «культурное обогащение» и всей «антиматерной группой» съездили в театр. Сейчас ждут окончания полевых работ, чтобы сделать еще одну «вылазку» на спектакль. В самом Вышгороде инициатива Митрохина вызвала большой резонанс.

 — Один пенсионер приходит ко мне и говорит: «Николай Николаевич, я на вас в суд буду подавать! За целый день наругаюсь матом — мне моей пенсии не хватит». Я его успокоил — сказал, что на пенсионеров это не распространяется. А в целом некоторые стали меньше ругаться. Я на это внимание постоянно обращаю. Говорю: «Давайте посмотрим на людей с юга. Они чтят закон, чтят старших, они уважают друг друга. И чтобы они свою мать куда-то послали! А мы что, хуже их?»

Пропаганду антимата ведут и в Барнауле. Руководство местного хладокомбината выдало сотрудникам спецсловари с аналогами матерных слов. Так, словарный запас трудящихся пополнился выражениями: «Простите, вы слишком назойливы», «Меня переполняют эмоции», «Не отвлекайте меня, я занят!».

В городе Димитровград даже проводили День без мата.

 — Мы добились того, чтобы в автобусах, маршрутках не звучали шансон, матерная речь, — рассказывает начальник Димитровградского управления культуры Людмила Жукова. — Стало легче ездить. На улицах ребята из комитета по делам молодежи делали людям замечания, если слышали мат. Толк в этой работе есть: старых людей уже не переделаешь, а на молодых можно воздействовать.

В общем, на местах с матом ведется неравный бой. Федеральной программы против нецензурной речи у нас нет. Да даже если бы и была, представить, что матерный язык исчезнет с русской земли, очень трудно. Штрафы, конечно, могут повлиять, но для этого нужны люди, которые будут штрафовать. А наши милиционеры сами не прочь ругнуться.

Лучше всего бороться с матом получается у церкви. Каждый верующий знает: матерное слово — грех. И то иногда грешит. Но проблема не в том, кто матерится, а кто — нет. А в том, что многие не в состоянии контролировать себя, не умеют вовремя умолкнуть. Хотя бы при детях.

Писатель Дина Рубина: «Живой человек на то и живой, чтобы в его речи мелькало все что придется!»

Для чего я использую мат в своих книгах? Все для того же, для единственного: для создания живых героев. Ведь люди вокруг нас не говорят ни языком словаря Ожегова или Даля, ни языком пособий школьных методистов. Живой человек на то и живой, чтобы в его речи мелькало все что придется, а главное — что в точности соответствует его характеру, воспитанию, интеллекту. Это в метро и у пивного ларька — нецензурная брань, а в ткани романа, в контексте, в устах героя она — яркая эмоциональная краска. И моя — авторская — забота: чтобы в контексте книги, в текстовом блоке весь монолог или диалог выглядел органично образу героя. Мои издатели и редакторы считают меня, спасибо им, большой девочкой и вопрос использования «ненормативной» лексики отдают мне на откуп.

В жизни же я использую мат ровно тогда, когда чувствую в этом необходимость. Я живу и думаю на нашем языке, со всеми его возвышенными, не очень возвышенными и прочими словами, которые умный человек употребляет тогда, когда это необходимо. Возможно, штрафы для матерщинников и нужны: в детских садах, например, или в школах. Ведь не дают же детям в руки оружие. А вот чемпиона по стрельбе из ружья вы вряд ли станете учить, когда и как обращаться с огнестрельным оружием.

Шоумен Роман Трахтенберг: «Мат — богатство нашего фольклора, но его нужно правильно использовать!»

Я считаю, что мат — это богатство нашего языка, нашего фольклора. Очень экспрессивный язык. Но нужно уметь употреблять эту табуированную лексику. А то у нас некоторые придут в хороший ресторан и как начнут материться! Я как-то одним матерщинникам попытался намекнуть, что они не одни, так на меня посмотрели с таким видом: мол, кто бы говорил! Но когда мой клуб (сейчас он закрылся) существовал, весь мат был за его стенами. И все.

На самом деле я категорически против того, чтобы мат был в теле — и радиоэфирах, в школах, на детских площадках. По жизни я матерюсь ровно столько, сколько каждый нормальный человек. Если ночью наступлю на корку и поскользнусь — произнесу именно то самое слово, что и миллионы людей. Но я и для того человек разумный, чтобы контролировать себя и не материться где попало.

Вообще, нам нужно создавать законы и четко прописать, какие слова являются матерными. Я, например, замечаю, что слово «м***к» у нас уже не всегда запипикивают в телепередачах.