Начальника личной охраны Юлии Тмошенко поймали в «ДЖИНСАх»… Но ОНА — не боится!..». ФОТОрепортАЖ

Как-то наша газета брала интервью у премьер-министра Украины Юлии Тимошенко. Этот процесс длился… полгода. Юлия Владимировна разговор неоднократно переносила, прерывала и отменяла. Самая опасная ситуация для секьюрити: Тимошенко на открытом

Как-то наша газета брала интервью у премьер-министра Украины Юлии Тимошенко. Этот процесс длился… полгода. Юлия Владимировна разговор неоднократно переносила, прерывала и отменяла.

Записал Михаил КОЦ. — 17.12.12

По общему мнению журналистов, Леди Ю принадлежит к числу тех политиков, у которых взять интервью очень и очень непросто. Но, оказывается, есть в этой стране человек, с которым поговорить еще труднее, чем с Юлией Тимошенко. Это — начальник личной охраны премьер-министра, ее главный бодигард в течение последних 12 лет, майор Александр Б-ко. Понадобился личный приказ Юлии Владимировны, чтобы Александр согласился ответить на наши вопросы. Сам он на разговор настроен, мягко говоря, не был. Что поделаешь — его профессия не предполагает раскрытие информации. Нам пришлось вытягивать из Александра по одному слову буквально щипцами. Это первое интервью, которое начальник ее охраны дал за 12 лет работы.

«Премьер-министра охранять не сложно, а вот Юлию Владимировну — очень…»

 — Александр, действительно «Ох, рано встает охрана», как пелось в мультике «Бременские музыканты»?

 — Когда в четыре, когда в пять утра. Бывает, даже в шесть. По большим праздникам. Но ничего, высыпаемся.

 — А Юлия Владимировна?

 — Отбой в полвторого — в два ночи, подъем в 06.30.

 — Сложно охранять премьер-министра страны?

 — Премьер-министра, может быть, и не сложно, а вот Юлию Владимировну — очень…

 — Почему?

 — Она неординарный человек, который не выносит никаких правил и канонов. А наша служба — это как раз работа по четким правилам и канонам. Говорю это не для печати (пусть нас простит Александр за то, что мы не сдержали слова. — Прим. авт.), но определение «неординарный человек» по отношению к требованиям охраны первых лиц страны означает еще и человек «непослушный и немного вредный». Вот такая она, наша Юлия Владимировна…

 — Как это? Она кидается в вас мобильными телефонами и ругается нецензурной бранью?

 — Да нет, ну что вы! Я за 12 лет службы от своего шефа ни одного нецензурного слова не слышал, кроме разве что одного раза во время первой отставки правительства Юлии Владимировны и еще раз, сразу после Универсала… (В этом месте Александр замолчал и продолжать рассказ об этом  категорически отказался. — Прим. авт.). Так вот, значит, что такое «непослушный». Мы, как я уже сказал, работаем по четким правилам. У нас масса инструкций, принципов и вводных на все случаи сопровождения премьер-министра, но когда Юлия Владимировна выходит в люди, все эти правила летят к чертям собачьим, а охрана просто на ушах стоит… Премьер пренебрегает своей безопасностью. Целиком и полностью. Иногда мы из-за этого даже ругаемся. Я ей говорю: Юлия Владимировна, так нельзя, наша задача — обеспечить вашу безопасность. А она отвечает: Саша, ваша задача, чтобы вы людей не трогали и вас видно не было… Или едем, например, на работу. Ее сопровождает эскорт милицейских машин, так положено. А она вдруг говорит: пусть все машины остановятся, я дальше одна поеду. И что нам делать? Ведь мы не можем приехать и сказать: мы потеряли премьер-министра… Крадемся сзади потихоньку, чтобы не заметила…

«Мы знаем, что покушения на Тимошенко готовили не меньше шести раз»

 — Кстати, перекрытые дороги по пути следования главных лиц страны очень раздражают людей. Юлия Владимировна знает об этом?

 — Конечно, знает. Первое время она вообще ездила без охраны и без эскорта, но после того как пару раз попала в пробку на полчаса, пришлось эскорт возвратить. Я вполне понимаю водителей, которые раздражаются и злятся, когда дороги перекрывают. Но, с другой стороны, согласитесь, что глава правительства не может позволить себе полдня провести в пробках. Это будет неправильно. Я еще хочу сказать, что существует приказ Юлии Владимировны о том, чтобы дороги по мере возможности не перекрывались по пути следования ее автомобиля… И если она видит, что мы едем в Кабмин, а по дороге образовались пробки из-за нее, то влетит мне в первую очередь.

 — Вам не кажется, что охрана первых лиц иногда чересчур сгущает краски и борется с теми опасностями, которых не существует в природе?

 — Нет, не кажется. Поверьте, опасности реально существуют. Это не выдумки и не фантазии…

 — В свое время в прессе сообщалось о подготовке покушения на Юлию Владимировну. Как часто приходят такие сигналы?

 — Практически ежедневно. Но, слава Богу, в 99 процентах случаев это или сигналы от не вполне адекватных людей, или от «шутников». Но несколько раз были очень серьезные опасения за жизнь Юлии Владимировны.

 — На чем основывались эти опасения?

 — Я не имею права говорить об этом. Но в общих чертах могу рассказать, что мы знали, что из страны Х в Украину выехал профессионал-киллер для того, чтобы, извините за выражение, сделать свою работу. И таких очень и очень серьезных случаев за мою практику было штук шесть-семь минимум.

 — И что вы делаете в таких случаях? Как-то меняете обычную программу охраны?

 — Конечно, меняем. Существует целый ряд специальных мер для таких случаев, но рассказывать подробностей я вам, извините, не имею права.

 — Сама премьер знала об этом?

 — Да, знала…

 — И как реагировала?

 — Нормально реагировала. Хладнокровно. Один раз она сказала мне: «Саша, я устала бояться. Это очень трудно и отнимает много сил». Иногда она мрачно шутит, что количество сигналов о покушении на ее жизнь свидетельствует об эффективности ее работы. Мол, многим очень мешает, потому и покушаются. Но я не люблю шуток на эту тему. Вообще же она удивительно закаленный человек. Я могу вспомнить, когда она вышла из Лукьяновского СИЗО и ее сразу поместили в больницу. В первую же ночь ее приехали арестовать повторно. Вы понимаете, какой это стресс для человека. В таких случаях врачи обязаны проверить пациента. Пришел врач, померил давление и пульс: 120/70, 76 ударов в минуту. Это «железная» женщина.

Нестандартные ситуации охрана регулярно отрабатывает на полигоне. Роль премьера играет манекен. Без косы…

Все ребята прошли школу антитеррора

 — Вы вспомнили о специальных мерах по охране первых лиц. У вас бывают какие-то тренировки, учения?

 — Разумеется. Каждую неделю на специальном полигоне мы отрабатываем набор экстраординарных ситуаций, которые могут возникнуть.

 — А кто «играет» Юлию Владимировну на этих тренировках?

 — Иногда кто-то из ребят. Иногда это специальный манекен.

 — С косой?

 — Нет, без косы. Но остальные параметры более или менее соблюдены.

 — Александр, как происходит отбор в личную охрану премьер-министра? И еще — обязан ли охранник политика разделять его политические взгляды?

 — Случайно к нам, конечно, не попадают. Все наши ребята прошли очень серьезную школу. Это мастера различных единоборств, знатоки программ антитеррора, технари высокого класса и т.д. Относительно политических взглядов. Конечно, никто никого не заставляет быть преданным «делу партии». Но в жизни получается так, что все мы ее поддерживаем и политически, разделяем ее взгляды. Мы видим, как она работает, как воюет, как переживает. Конечно, это передается и нам. Наше дело — обеспечить безопасность Юлии Владимировны, но, мне кажется, что для того, чтобы нормально выполнять свою работу, надо еще и верить, поддерживать ее. У нас есть, кстати, человек в охране, который перешел к нам на работу из-за идеологических убеждений, раньше он работал с Виктором Януковичем.

Самое сложное — заставить Леди Ю пообедать

 — Александр, недавно я читал книгу Уго Ди Фонте «Дегустатор» об Италии эпохи Возрождения. Там рассказывается о человеке, который работал на вельмож, он пробовал пищу на предмет отравы или яда, проверял, так сказать, на себе. У нас как происходит процесс «продовольственной безопасности» для первых лиц государства?

 — Допустим, на обед у шефа жареные грибы. Я прихожу на кухню, съедаю пару ложек. Сорок минут — час ждем. Если со мной все в порядке, то обед дают Юлии Владимировне… Это шутка была (тут Александр первый раз за все время разговора улыбнулся. — Прим. авт.). А если серьезно, то, разумеется, все проверяется. И продукты, и вода просто так на стол к премьер-министру не попадают. Проблема только в том (вздыхает), что шеф иногда ест и пьет не то, что мы проверяем.

 — А может Юлия Владимировна, например, просто заехать на Владимирский рынок и купить помидоров, овощей, курицу или яиц десяток?

 — Заехать и купить может, а съесть — нет. И это уже наша забота, чтобы она съела то, что проверено, а не то, что куплено.

 — А что самое сложное в вашей работе?

 — Самое сложное? Самое сложное — это когда мне звонит Ольга Федоровна (первый помощник премьер-министра. — Прим. авт.) и просит проконтролировать, чтобы шеф пообедала. Как будто она сама не знает, что ее проконтролировать невозможно. Тем более в плане обеда. Иногда мне кажется, что она вообще ничего не ест.

 — Во время событий на Майдане в 2004 году много писалось о том, что жизни лидеров оранжевой революции угрожала реальная опасность. Насколько это соответствует действительности?

 — Тогда мы получали очень много сигналов и предупреждений о снайперах на крышах, о спецотрядах, о тех же киллерах и пытались принимать какие-то упреждающие меры. Но это было, надо признать, малоэффективно. Один раз я к ней подошел и сказал: Юлия Владимировна, давайте будем более осторожны… А она мне ответила: Саша, посмотри на этот Майдан, посмотри на людей. Тут ничего плохого случиться просто не может. В день ее рождения во время революции мы получили самый серьезный за все время сигнал о покушении на ее жизнь. Она должна была вечером выступать на Майдане. Мы нашли самый тонкий бронежилет, самый изящный, если можно так сказать о бронежилете. И попытались надеть на Юлию Владимировну. Но она категорически отказалась. Говорит: ну ты представь, как я буду выглядеть в этом.

«С ней не устать невозможно»

 — А смешные или курьезные случаи бывают в вашей работе?

 — Бывают, наверное. Сейчас сложно вспомнить. Хотя вот пример. У нас охранником работает Эдик. Он такой спокойный человек, всегда молчит… Он работал с Юлией Владимировной, когда она должна была утром встречаться с американскими сенаторами. И вот до встречи остается минуты две, шеф поднимается на свой этаж, на встречу. А Эдик ей так спокойно говорит: Юлия Владимировна, а на вас туфли разные. Она потом рассказывала, что чуть в обморок не упала… Посмотрела, действительно один темно-синий, другой — зеленый. По форме похожи, по цвету — нет. Она в тот день очень рано выехала из дома и сильно спешила. Ну что делать, переодеваться было некогда. Так она к сенаторам в разных туфлях и пошла. Кажется, никто ничего не заметил.

 — Александр, известно, что Юлия Владимировна по утрам бегает. Где и как это происходит — на природе или на беговой дорожке? Вы вместе с ней бегаете?

 — Она не любит беговых дорожек и тренажеров, бегает в лесу за городом. Где-то по часу в среднем. Пробегает 10-12 километров. Охрана обязана бегать вместе с ней. Потому что, сами понимаете, этого требует безопасность. Ребята как-то спросили, можно ли они будут за ней на велосипедах ездить, пока она бегает. Она разрешила, но я запретил. Пусть бегают. Полезно для здоровья и для работы.

 — Устают, наверное, ребята?

 — Конечно, устают. С ней невозможно не устать. На одни сутки работы Юлии Владимировны надо минимум два комплекта охраны. Ребята не выдерживают такого темпа. А иногда Юлия Владимировна способна «угробить» за сутки и три смены. Это удивительно — они с ног валятся, а она бегает.

«Если вы напишете об этом, она меня убьет»

 — Александр, как вы называете между собой своего шефа? Ведь не говорите же вы по рации: «Юлия Владимировна выехала», например…

 — Для спецсвязи существуют специальные шифры и коды. А между собой в разговоре… Я всегда называю ее просто «шеф», ребята иногда называют ее «мама». Но если вы об этом напишете, она меня убьет.

 — Вы говорите, что Юлия Владимировна железный человек, хладнокровный, храбрый и т.д. Неужели вы думаете, что ей не страшно, когда чуть ли не ежедневно жизни угрожает опасность?

 — Я размышлял об этом. Думаю, ей все-таки страшно, как любому нормальному человеку. Но при этом она все-таки не боится.