Горбачев — старый новый Робин Гуд

Но что получается, когда новым лидерам и пикнуть не дают, а страна в них нуждается? Тогда новыми Робин Гудами становятся бывшие лучшие, но опальные стрелки. Кряхтя, собирают они по углам старые стрелы…

На минувшей неделе на Кавказе опять случилась беда: подорвали гидроэлектростанцию, убили людей. Там уже давно идет война, на войне диверсии не новость. Уже взрывали газопроводы, линии электропередач, железнодорожные составы. Чуть странно, что президент Медведев устроил телевизионный скандал с битьем бюрократической посуды и булавочными оргвыводами, но и тут ничего особого. Все власти России, включая наивысшую, уже давно в состоянии паники, которую они не в силах скрыть.

На минувшей неделе вперед вышла тема неурожая из-за засухи. Правда, пока непонятно, как к нему относиться. Полтора десятка крупных центральных регионов не досчитаются трех четвертей зерна и массы кормов. Это — факт. Но, с другой стороны, в такой огромной стране, как Россия, тотальные недороды, равно как повальные урожаи, бывают крайне редко. Всегда где-то похуже, но где-то и получше. Вот и сейчас дозревает неплохое зерно Сибири, в порядке Кубань и Ставрополье. А то, что власти пока не решили, что устраивать по поводу жары — вселенский плач или праздник собственной мудрости — так это вновь есть отражение нарастающей потериуправления.

На минувшей неделе президент Д. Медведев был в Финляндии и обижался, что нас в Европу без виз не пускают. Финская президентша мялась, отнекивалась, но так ничего толком и не пообещала. А могла бы объяснить коллеге, что дело не в нас, а в нем. Ну, может, даже не столько внем, сколько в старшеньком из тандемократов. Не желает Европа брататься с режимом, где надменно царит верховная ложь, воровство, насилие, где воюют газом, нефтью и танками, откуда завалили европейские суды горами невероятных жалоб, а за какую ни возьмись — все чистая правда. Боятся европейцы нас. Немножко боятся. Но больше жалеют и презирают. Словом, брезгают.

На минувшей неделе газета «Ведомости» опубликовала обзор, в подготовке которого участвовали десятки старательных и высоко профессиональных экспертов, как из состава редакции, таки привлеченных со стороны. Каждый факт они добывали буквально из-под глыб. Теперь на сайте газеты повисли дивные списки. У десятков наших чиновников, представьте – золотые жены. Никому не ведомые домохозяйки, милые кокетки, праздные рантьетки, они приносят в дома своих повелителей ежегодно по сотне миллионов и даже миллиардов рублей. Сами повелители, сенаторы и министры, высоко сидят, но сосут лапу. Кто пару жалких миллионов заработает, кто от силы пять. Список «Ведомостей» вряд ли вызовет сенсацию в привыкшей ко всему России. Разве что прыщавые «Наши», нервно потея в палатках на Селигере, раздербанят себе душу полночными мечтами о пышной сенаторской вдове.

На минувшей неделе отечественное телевидение опять показывало в записи репортаж из кабинета Путина. Путин сидел за столом с одной стороны, человек, не важно, кто именно – с другой. Путин беззвучно открывал рот, и человек тоже открывал. Пока оператор не давал им слова, и тогда Путин озабоченно спрашивал, сколько будет дважды два, а человек почтительно, но твердо отвечал: четыре, Владимир Владимирович. Нет в мире ни одной страны, где бы широкой публике вместо деловой хроники показывали такую хрень. Разве что в Зимбабве, где народу дают посмотреть, как Роберт Мугабе лично направляется в уборную. Хотя черная задница все же познавательнее, чем белые дважды два, но в пиджаке.

На минувшей неделе в России произошли и другие важные события, каждого из которых в тихих Европах хватило бы на отставку правительства, роспуск парламента, отречение королев и продолжительное буйство застоявшихся СМИ. У нас – тишь. Разве что изредка слышен шлепок. Это самые смелые мухи бьются о стекло суверенной демократии.

И вдруг – голос. Нормальный голос. Голос говорит по-человечески и произносит какие-то забытые человеческие слова. Ему популярно объясняют, что Путин всех свернет в рог и все сделает по-своему. А он, вместо ковыряния в картонных политтехнологиях, режет попросту: «Не посмеет!». А когда ему со смехом возвращают: это кто ж ему помешает сметь? – отвечает с уже забытой прямотою: «Народ».

Голос всем знаком. Южное «г», милая неряшливость ударений. Михаил Сергеевич Горбачев. За пределами России его считают едва ли не самым великим из ныне живущих людей. В минувшем столетии никто не сделал для свободы больше, чем он. Перед ним распахнуты двери всех университетов планеты, и нет в мире интеллектуала, который не счел бы за честь стать его слушателем. Россия – единственная страна, где нашелся подонок, посмевший поднять руку на того, кому обязательно поставят памятники с постаментами в живых цветах.

Как и все нормальные деспоты, Путин выжег вокруг себя политическое кострище. Чтобы ни былинки не проклюнулось, ни зернышка не проросло. За 12 лет его правления в стране не появилось ни одной новой политической личности. После 2000 года земля российская перестала рожать и Платонов, и Невтонов. Что ни действующий вождь, то иеху. Что ни очередная знаменитость, то Шпигель. На этом обрыдлом пейзаже сдается, будто гигант Путин упирается прической в небеса. И даже благоразумные господа, умеющие читать и писать, вздыхают в горьком отчаянии: если не Путин, то – кто? Ну, кто же?!

Правда, вздыхают все реже. Так оно всегда в истории. Царь Ирод тоже погубил всех младенцев, но Иисуса просмотрел. Черные списки телевидения, завизированные в Кремле, тоже протрутся до дыр. Только те, кто лично знает молодых политиков вроде Яшина или Доброхотова, понимают, в какое жалкое толокно размололи бы они и Путина, и Медведева после одного часа открытых телевизионных дебатов. После двух часов Доброхотова будут знать все. После трех часов Путина не будет знать никто.

Но что получается, когда новым лидерам и пикнуть не дают, а страна в них нуждается? Тогда новыми Робин Гудами становятся бывшие лучшие, но опальные стрелки. Кряхтя, собирают они по углам старые стрелы, но дивная сила возвращается в них из пальцев, вспоминающих натяг тетивы. «Конечно, мне хочется молодым быть, но что сделаешь — 80 лет, — признается Михаил Сергеевич на «Эхе Москвы». — Тем не менее, я чувствую: когда ставится вопрос о судьбе страны — надо делать. У меня нет претензий на власть, но я еще могу помочь. Сейчас нет диалога между властью и обществом. Это самая большая беда. Протестное движение, несогласие нарастает. Попытки закрыть это, не освещать закончатся взрывом».

Обычно осторожный Горбачев, целых два десятилетия тщательно отбиравший для власти слова помягче, поокруглее, на минувшей неделе был непривычно колюч. Продление президентского срока до 6 лет, либеральные придумки Медведева вроде двух мест для малых партий он назвал «чепухой». По поводу «маршей несогласных» он сказал: «Пугливое у нас правительство. Чуть что — сразу гайки крутить». А когда ему намекнули на вероятность репрессий, ответил не без гордости: «По Конституции и президент, и премьер, и я — мы все равны».

Последний раз М.С. Горбачев, участвуя в президентских выборах, получил полпроцента голосов. Многие делают вывод, будто он — человек конченный. Может, оно так, а может, и нет. Это в знатные дирижеры попадают только отличники консерваторий. А вот в короли и президенты идет самый удивительный сброд. Тут безродные авантюристы, конные и пешие бандиты, пьющие принцы, ленивые проститутки, мстительные девственницы, недоучившиеся семинаристы, подполковники сложной гарнизонной судьбы. Но, сколь ни странно, среди императоров и премьер-министров больше всего было бывших императоров и бывших премьер-министров. Странная, но статистика.

Один провинциальный электрик, ставший впоследствии президентом крупной центральноевропейской страны, в ответ на тревожный вопрос, что же делать с десятками тысяч партийцев, директоров, генералов и прочих деятелей отмиравшего режима, ответил: «До дупы!»

Поскольку не все читателя журнала свободно владеют польским, а терминологическая точность в данном случае очень важна, я позволю себе дословный перевод: «В жопу!»

М.С. Горбачев еще не достиг таких высот политического лаконизма. Но он уже понял, что прошло время церемониться с «пугливыми диктаторами». Значит, товарищ на верном пути.