Между Алжиром и Францией, или Украина — не Африка?

Чем на сегодняшний день представлена республиканская идея в мире? Какие страны являются наиболее яркими представителями республиканизма? И какое место занимает Украина в этой системе координат?

Народная Китайская Республика, президентская республика Алжир, Франция (Пятая Республика), Республика Колумбия, исламская республика Иран,  — как говорится «найдите десять отличий». Невооруженным глазом видно, что одна и та же характеристика, а именно «республиканизм», присутствующая в официальных названиях вышеперечисленных государств в каждом отдельном случая несет совсем другую смысловую нагрузку. То есть о республиках в мире как таковых и об их объединяющих чертах говорить достаточно сложно. Скорее «лейбл» республики служит совсем другой цели, — в каждом случае отдельной.

Обратимся к Китаю, тут все просто, социалистическому строю, сама его природа велела воплотиться в республиканскую форму, — «дело народа» как-никак. Что касается приставки «народная», то термин стар как мир, в основе его еще марксистско-ленинская трактовка, мол, в социалистических странах все вершится в интересах наиболее широкой прослойки общества, — народа то бишь.

Таким образом, заключаем, что Китай под своим «республиканизмом» имеет в виду и подчеркивает именно свою социалистическую идеологическую направленность. Термин «республики» в данном случае обращается в смысловых пространствах идеологии, а не режима, или стиля правления.

Теперь перейдем к Алжиру. Если быть точным, — к Алжирской Народной Демократической Республике. Здесь уже совсем другой исторический контекст. Контекст освобождения Африки. Появление в одночасье множества таких республик, — и Египет, и Тунис, и Гвинея-Бисау, и Нигер, — все эти государства в 50-60-х годах ХХ века приобрели статус республик, подчеркивая свою независимость и ставя новую отметку в развитии. Европа признавала свои бывшие колонии республиками, будто ставя на них метку – «тест пройден, способно к самостоятельному существованию под четким руководством». Легко проследить такую закономерность, — африканские государства, в названии которых фигурирует слово «республика» до сих пор многим завязаны и обязаны Европе, несмотря на свою формальную полную независимость. С одной стороны, вроде бы и негативно, но оставшиеся на территории Африки три монархии – Лесото, Марокко и Свазиленд, хотя и не стали «играть в республиканство» и оставили за собой традиционное, веками устоявшееся монархическое правление, но развитей от этого не стали, богаче тем паче, более того, именно в этих странах самые высокие в мире показатели ВИЧ-инфицированного населения. «Республиканизм» от СПИДа, конечно, не лечит, но своеобразный протекторат Европы дает, да простите за грубость.

То есть в отличие от китайской трактовки термина «республика», республики африканские – это в первую очередь освобожденные от своего колониального прошлого новые государства, которые вовсю стремятся достичь уровня развития своих северных соседей и декларируют это дабы инвестирование не утратить. Политический контекст.

Знаете, что Штаты в первую очередь сделали, оккупировав Ирак? Назвали его республикой. Иракская Республика. Как штамп «тут была цивилизация». Видите, совсем другой оттенок республиканской идеи.

Обратимся к Франции. Для них вот этот отсчет – Пятая Республика, Первая, Четвертая, — это тоже, в свою очередь, дань истории, и тому, как многому Франция обязана революции и как они до сих пор чтят тот же День Взятия Бастилии (национальный праздник, между прочим). Было бы, с одной стороны, грамотно сказать, что термин республики в контексте Франции – хрестоматиен, а все остальные – походные от него, но, с другой стороны, раз уж мы взялись раскладывать все по полочкам, разложим и Францию.

Что означает республиканство во французском контексте? Здесь веет классикой. Три ветви власти, верховенство прав человека над правом государства, избираемость ветвей власти и всяческие проявления гражданского общества, — вот базис французской, а если обобщить, то и всей западноевропейской трактовки термина республики. Здесь имеем дело не с идеологией, и не с политикой, а скорее с правом. С легитимацией уклада. Европейские республики – это, в первую очередь, государства, где на каждое проявление отношений человек-власть найдется (а если не найдется, то тут же придумается) буква закона, норма права. Ведь на европейских республиках лежит большая ответственность,  — держать на своих плечах всю хрестоматийную и методологическую подоплеку республиканизма.

То есть перед всем миром отчитываться – «у нас это работает и у нас все в порядке». Европа не может позволить себе ‘fail’, так как у мира не будет примера.

Среди моих примеров остались Колумбия и Иран. Вот вам два диаметрально противоположных примера с разных концов света. И обе страны – республики. У Колумбии контекст республиканства скорее экономический. В стране с сильнейшей мафией и 80% экономики функционирующей в тени, постоянной угрозой террора со стороны революционных вооруженных сил и обостренной военной ситуацией с мая этого года, нет другого выбора, кроме как хотя бы на бумаге быть республикой, — то есть государством, где президента действительно выбирают, и где народ действительно что-то решает. Не будь хотя бы формально задекларирован такой статус, воцарилась бы в Колумбии анархия полнейшая, а так хоть какой-то сдерживающий механизм, рамки закона, называемые «республикой».

Теперь что касается Исламской Республики Иран. Здесь случай непростой. От классического понятия республики есть только пост президента, который избирается прямым всенародным голосованием. При этом все кандидаты в президенты, не говоря уже о министрах и депутатах должны быть, одобрены Советом стражей, который в свою очередь назначается Высшим руководителем. Последнего никто не выбирает само собой. Почему же тогда республика? Однозначного ответа нет. Надо быть специалистом в исламском фундаментализме, дабы точно понимать причинно-следственную связь. Я могу лишь предполагать, что дело в теократических началах и в потребности эффективного механизма управления традиционным обществом в условиях современного мира. «Исламская республика» — лучший ответ «протестантской этике».

 Где же Украина среди этих типологий? Между Францией и Алжиром? Или мы не принадлежим ни к одной категории?

В свое время Украина была советской социалистической республикой, и это было оправданное название в контексте реалий того времени. Что же произошло в 1991 году, когда мы стали просто Украиной, республиканской формы правления без всяких там «советских» приставок? Можно ли сравнить 1991 год с 60-ми годами в Африке? Что-то вроде великого освобождения и превращения в республику? Не совсем. Ведь дело в том, что там-то страны до этого освобождения были протекторатами, монархиями, тираниями, да чем-угодно, а республиками становились, к этому почетному «лейблу» шли. А у нас что поменялось? Были советскими социалистическими, а стали без этой приставки. Ничего не поменялось.

И получилось так, что республиканизм как таковой в Украине появиться не смог. Старый «социалистическо-объединяющий смысл» термина пропал, а новый не появился. Наша собственная республика возникла слишком поздно, тогда, когда в мире уже с республиканизмом все стало ясно и по нему уже все свое выстрадали. Мы не попали в те же фазы развития и укрепления в исторической действительности своей формы правления, как западноевропейский республиканизм, то есть с Францией нас сравнивать нелепо, точно так же у нас нет острых религиозных или экономических углов, для сглаживания которых нам республиканизм необходим. Ну, про Африку я уже говорил, этот контекст тоже на наш не похож и сравнению не подлежит.

То есть случилось так, увы, что называя Украину «республикой», ничего кроме определения из учебника по политологии в голову не приходит. Просто термин. Надо же какую-то форму правления иметь. А смыслового наполнения нет, увы.

Возможно ли, что наш республиканизм еще «дозреет»? А случись это, то принесет ли это свои плоды?

Да нет уже смысла в таком дозревании. Что толку-то? Пропустили мы свой момент. Но ведь можно и с другой стороны на это посмотреть. Вот прикрываются многие страны мира своим этим статусом, носятся с тем, что они республики, и вроде не придерешься, — президента в каждом, даже самом бедном и отсталом африканском государстве избирают, ну чем вам не республика? А нам такое прикрытие не поможет. Не играет оно своей маскирующей роли. Недостаточно ни Евросоюзу, ни Штатам того, что мы республика, это как задача-минимум, она выполнена, и никто нам за это кланяться не собирается, с нас больше спрашивают, — им экономические результаты подавай, улучшение правовой и социальной среды. И я думаю, это очень хорошо.

Беседу вела Мария Ещенко