Донецкие установят в автозаках биотуалеты, а под Киевом откроют новое женское СИЗО

Да, бывает применение силы, но в том случае, когда кто-то из заключенных оказывает сопротивление или неповиновение законным требованиям. Тогда наши сотрудники вынуждены применять спецсредства — наручники, дубинку. В этом году таких случаев

В Департаменте по вопросам исполнения наказания вот уже полгода новый начальник — Александр ЛИСИЦКОВ. Первое интервью после назначения он дал «КП».

Алла ДУНИНА — Комсомольская Правда

«Мы против новых тюрем»

 — Александр Владимирович, на что больше всего жалуются украинские заключенные?

 — На условия содержания. Понятное дело, тюрьма — не санаторий, туда никто никого не звал, есть сложности, особенно в СИЗО. Некоторым следственным изоляторам по сто и больше лет. К примеру, Львовскому через четыре года исполнится 400! Естественно, когда они строились, ни о каких нормальных бытовых условиях, тем более отвечающих нынешним европейским нормам, говорить не приходилось. Никто не думал о проветривании, уборных. Вот этим летом хоть и нельзя, но в камерах поставили вентиляторы, даже осужденным пожизненно. Привозили воду — нормальную, очищенную. 

 — А в чем самая большая проблема?

 — В перенаселенности. Мы хотим сделать отдельное 

СИЗО для Киевской области, а Лукьяновское оставить для Киева. В этом году продолжим достраивать корпус для женщин на территории Лукьяновского следственного изолятора по европейским стандартам.

 — А почему бы не построить новые тюрьмы?

 — Мы против строительства новых тюрем, да и необходимые средства сейчас найти сложно. Будем «переформатировать» те, что есть.

 — А где планируете открыть областной изолятор?

 — Сейчас рассматриваются несколько вариантов: в Коцюбинском, в Василькове и в Березани. Нужно ведь не далеко от Киева, чтобы быстро доставить арестованного в суд, чтобы к нему могли приехать адвокат и следователь.

Кроме этого, «автозаки» устарели. В машинах душно, нет туалетов, а добираться до судов приходится долго, по пробкам. Собираемся установить в машинах биотуалеты.

 — На питание и медобслуживание от осужденных нарекания есть? 

 — С питанием ситуация нормальная — все, что полагается, даем. С медобслуживанием сложнее, стараемся все держать на контроле, хотя, чего греха таить, есть летальные исходы. По каждому такому случаю я требую тщательного расследования и медицинское заключение. Если в СИЗО попал серьезно больной человек, ходатайствуем перед судом или следствием, чтобы его освобождали на подписку о невыезде. 

«Надо работать головой, а не руками»

 — Правозащитники часто заявляют, что подследственных и осужденных избивают, оказывают психологическое давление…

 — Да, бывает применение силы, но в том случае, когда кто-то из заключенных оказывает сопротивление или неповиновение законным требованиям. Тогда наши  сотрудники вынуждены применять спецсредства — наручники, дубинку. В этом году таких случаев было около сорока, и мы этим не гордимся. На то, чтобы кого-то избить, много ума не надо. Я говорю своим подчиненным, чтобы они сдерживали негативные эмоции. Да, работа сложная, особенно для тех офицеров, которые находятся в постоянном контакте с задержанными или осужденными.   

 — А как же быть в случае бунтов, массовых акций неповиновения: вводить на территорию войска?

 — У нас как такового спецназа нет. Есть подразделение, в которое входят 165 специально подготовленных сотрудников, — они способны применить и знания, и силу, чтобы подавить массовое противостояние. Но полностью их задействовать еще ни разу не приходилось — надо работать головой, а не руками. Главная задача администрации — найти контакт с зачинщиком, расположить его к сотрудничеству и погасить конфликт мирным путем. 

 — Администрация всегда знает о готовящихся беспорядках?

 — Обязана знать. Есть оперативные службы, которые владеют ситуацией и знают, кто подстрекает, кто организовывает. Среди осужденных есть категория «авторитетов», которые воду мутят. Позиция моя и моих заместителей — любыми способами не допустить применения силы, незаконного наказания.

Кстати, я считаю, что те, кто осужден первый раз и за нетяжкое преступление, должны отбывать наказание отдельно, в специальных исправительных центрах. Там не должно быть вышек, строгого режима. Наоборот, они должны свободно перемещаться внутри колонии, им должно быть позволено краткосрочное увольнение, длительное свидание, даже возможность проживать с семьей. И жить они должны не в бараках, а в отдельных комнатах типа общежития. Было бы неплохо принять этот проект на законодательном уровне.

Карательная же система нужна для тех, кто совершил тяжкое преступление.

Беглец сутки лежал в канаве с водой

 — Как ни крути, а время от времени сидельцы вырываются на волю… 

 — Бывает. Вот недавно, напав на охранника, сбежали трое подростков из детского учреждения в Кременчуге. И ведь все продумали: спустились за ограду на простынях… Двоих задержали в течение нескольких дней, а третьего — 8 сентября в Хмельницкой области. Специфический, надо сказать, беглец: он мог пролежать в канаве под водой с соломинкой в зубах сутки, несколько дней обходиться без еды. Несколько недель добирался домой на украденном велосипеде, избегая трасс… Натворить на свободе они могли много — один сидел за убийство. И когда мы беседовали с беглецами, они спокойно рассказали, что планировали угнать автомобиль, а если бы водитель сопротивлялся, могли его и убить. 

О коррупции на зоне

 — А иерархия внутри зон осталась — разделение на «авторитетов», «мужиков»?

 — Не буду лукавить, есть. Стараемся ситуацию исправить, но за один день это не решить.

 — Но ведь деньги в зоне все равно ходят, у персонала покупают все что надо, даже условно-досрочное освобождение…

 — К счастью, уже не в таких массовых масштабах, как раньше. Мы создали управление внутренней безопасности, основная работа которого — пресечение коррупции. Недавно совместно с УБОП проводили операцию в Березанской исправительной колонии № 95. Задержали группу наркоторговцев и тех, кто у них внутри колонии покупал товар. Они через забор перебрасывали теннисные шарики и клизмы с наркотиками. И для этого нанимали спортсменов. Мы каждую неделю изымаем у заключенных по сто — двести мобильных телефонов, но они снова появляются…

 — «Метатели» — это исключение из правил. А какие основные каналы?

 — Самый распространенный — посылки и передачи. В Киевском СИЗО 4 инспектора в день досматривают до 5 тонн передач. Все перебрать невозможно. Сейчас собираемся устанавливать спецоборудование, собак дрессировать на поиск наркотиков. 

 — А бывает, что ваших сотрудников запугивают заключенные, угрожают расправой и вынуждают приносить все, что потребуют?

 — В Винницкой области одного «авторитета» «местного разлива» поместили в колонию. Практически всех сотрудников он знал и начал их запугивать: мол, дам команду — и вашим близким не поздоровиться. Когда узнали, «авторитета» перевели в другую колонию.

Хозрасчетные камеры повышенного комфорта

 — Пожизненно заключенных меньше не становится. Для них еще есть места?

 — Сейчас в Украине таких более 1600 человек. Когда только ввели мораторий на смертную казнь, думали, что их будут размещать в двух-трех тюрьмах. Но сейчас они сидят по всей стране. И только в 2014 году первый из них сможет подать прошение о помиловании. Но помилуют ли? 

 — В последнее время очень много известных людей попадают в СИЗО. Может, пора создавать VIP-тюрьмы и VIP-камеры?

 — Надо для всех создавать нормальные условия. В 

СИЗО есть хозрасчетные камеры — вноси благотворительный взнос и сиди с пятью-шестью соседями, а не с двадцатью-тридцатью. Любой человек может так улучшить условия содержания под стражей. 

Фото Артема ПАСТУХА.

СПРАВКА «КП»

В Украине отбывают наказание 150 тысяч осужденных. В следственных изоляторах — 50 тысяч человек. На учете в Уголовно-исполнительной службе находятся порядка 160 тысяч лиц, отбывших наказания. Личный состав сотрудников учреждений — 52 тысячи человек.

ИЗ ДОСЬЕ «КП»

Лисицков Александр Владимирович родился в 1957 году в Горловке Донецкой области. Окончил индустриальный техникум, Киевскую высшую школу милиции МВД СССР.

С 1978-го до 2005 года прошел путь от участкового инспектора милиции до начальника управления по работе с персоналом УМВД Украины в Донецкой области. Работал советником председателя Донецкого апелляционного хозяйственного суда, помощником премьер-министра Украины. 

С 31 марта 2010 года — председатель Департамента Украины по вопросам исполнения наказаний.