Татарстан готов пойти по украинскому пути и добиться независимости

О том, что далеко не все россияне согласны с тем видением своей национальной принадлежности, какое им предлагают власти, стало очевидным во время переписной кампании, которая началась по всей стране 19 октября.

Вместе с политической жизнью, вновь вспыхнувшей в России летом 2010 года, в стране оживляются и национальные движения. О том, что далеко не все россияне согласны с тем видением своей национальной принадлежности, какое им предлагают власти, стало очевидным во время переписной кампании, которая началась по всей стране 19 октября. Помимо заявлений, видеообращений и интернет-кампаний, богатая национальная жизнь России иногда расцвечивается и весьма экстравагантными мероприятиями.

Одно из таких мероприятий прошло 14 октября в Казани. Республиканское агентство «Татар-информ» при участии РИА «Новости» организовало видеоконференцию между Казанью и Киевом на тему «Было ли татаро-монгольское иго?». В нём участвовали с татарской стороны сотрудники Института истории им. Марджани АН РТ: руководитель Центра исследований Золотоордынской цивилизации Ильнур Миргалеев и старший научный сотрудник института Искандер Измайлов. Из Москвы к ним присоединился и доктор политических наук Назиф Мириханов — бывший полпред Татарстана в России, а дискуссию модерировал президент Лиги мусульманских журналистов России Радик Амиров. А со стороны Киева в дискуссии участвовали Владимир Белинский, автор книги о России «Страна Моксель», и политолог Константин Матвиенко.

С обеих сторон, таким образом, в телемосте участвовали не академические историки, а скорее идеологи от историографии. Содержание получилось соответствующим – то, что приверженцы традиционной российской историографии клеймят как «ревизионизм». По итогам видеомоста агентство REGNUM написало, что стороны сошлись на такой мысли: Российская империя — это зло, от которого одни свободолюбивые и стремящиеся к демократии народы уже избавились, а другим, в том числе и русским, ещё только предстоит проделать этот непростой путь.

Риторика, подобная приведенной, обычно становится слышной в моменты серьёзных общественных обострений, а то и потрясений. Насколько провокационный телемост между Казанью и Киевом соответствует реальному градусу накала татарского национального движения, рассказал активист этого движения Рамай Юлдаш:

 — Как вы думаете, почему именно сейчас стал возможным такой телемост?

 — Заметим – при Ющенко такого не было, а стало возможным при Януковиче, который вроде как пророссийский, да? Но я вам скажу вот что: у нынешнего президента Украины татарские корни. Он из польско-белорусских татар, которые происходят из татар крымских. Правда, всё это не отменяет факта, что украинские националисты стояли за Ющенко…

 — Что вы можете сказать об участниках конференции?

 — Люди там разные. Например, Измайлов – ученый и, кажется, по политическим взглядам умеренный. Руководитель института Рафаил Хакимов – это бывший советник Ментимера Шаймиева. Он и учёный, и политик.

Они представляют скорее государство, чем национальное движение. Правда, Рафаэль Хакимов в начале 90-х годов был идеологом ТОЦа (Татарского общественного центра). Потом он стал советником и отошел от националистов. Но с ним многие татарские общественные деятели постоянно советовались. Он идеологию платформы ТОЦ написал тогда, и с 1989 по 1991 год играл там ключевую роль. А Измайлов и другие – нет, они только на заседаниях сидели.

 — То есть Хакимов – это человек Шаймиева?

 — Рафаэль Хакимов – уже давно в опале, Москва много лет пыталась его сместить, и Бабай вынужден был с ним расстаться, с одним из последних. Он идеолог суверенитета Татарстана. Отец и идеолог. Был момент, что Шаймиев его выкинул, уволил. После Договора 1997 года Хакимов выпустил нелицеприятную книгу или статью, и с ним расстались. Но, говорят, бывших советников не бывает. Это он сам, Хакимов, о себе говорит…

 — Что вы думаете о возможности бурного возрождения татарского национального движения?

 — Пока, если правду сказать, то мы и не надеемся на возрождение национального движения. Нормальные здравые национал-патриоты не делают уже ставку на правительство. Пока правит команда Минниханова, никакого национального движения, наверное, не будет.

 — А Шаймиев? Не может ли он попытаться после отставки стать националистическим лидером?

 — Нет, что вы. У Шаймиева сыновья: у одного 2,5 млрд долларов, у другого – 1,5 млрд. У жены есть, у сестры, племянницы – у всех есть капиталы. И задача Ментимера Шариповича сейчас – сохранить эти капиталы и оставить внукам. Статус кво сохранить. У Рахимова сын сбежал в Австрию, сохранив капитал, а эта семья здесь осталась.

Эти люди могут попытаться сыграть в националистическую игру. Но только тогда, когда Татарстан действительно придут национализировать. Вот если доберутся до «Оргсинтеза», «Танэко», «Нижнекамсшины», «Нижнекамнефтехима» и других шаймиевских предприятий, если москвичи будут отбирать, то Шаймиевы могут попробовать.

 — А предпосылки для национального движения – есть?

 — Есть. Москва завинчивает гайки, национальное чувство растёт, как давление в кастрюле. Медведев – как Горбачев, он много говорит, но хорошего делается мало, а социальная сфера стремительно сжимается. Нацпроекты успешно провалились.

Собственно, нас, в данном случае поволжские республики, бросили на произвол судьбы. Взять, например, пожары: в июне этого года был день рожденья у президента Мари Эл Леонида Маркелова. Отметили это пышным президентским балом – ладно, не будем к этому придираться. А дальше – в его резиденции на озере Карась устроили фейерверк. Это была уже засуха, 26 июня. И от этого фейерверка в итоге сгорело 2400 гектаров леса! Самолет МЧС прилетал тушить, не считая нескольких вертолетов из Казани! Столько сил, столько средств бросили. Что сделали после этого федеральные власти? Оргвыводов не сделали, нет – они наградили Маркелова орденом «За заслуги перед Отечеством»! Приехал Дмитрий Медведев, его благословил, а про пожары даже и не вспомнил.

Кстати, о самой МЧС – поработав добровольцем на пожарах, я увидел, в каком развале находится и пожарная охрана, и вообще вся наша силовая структура. Нет даже нормальной экипировки. Народ сам тушил, своими силами и кое-как. До пожаров было дело только националистам и оппозиционерам.

Да, наши люди ни на кого уже не надеются, пытаются спасаться своими силами. А сил при нынешней московской власти мало. Вокруг страшная нищета. Я, работая на минимальной зарплате и ещё подрабатывая на трех работах, живу очень скромно, несравнимо беднее, чем средний москвич – но даже я, попадая в некоторые деревни и поселки, поражаюсь: как страшно бедно живут люди! При этом никто не выходит на улицы – люди просто умирают по своим хибарам, по ночлежкам. Пенсионерам только бросят перед выборами по 200–300 рублей, и всё.

В Москве, как пишут, зарплата у учителей бывает по 30 тысяч и больше. В регионах – нет, там мало кто зарабатывает больше 7-8 тысяч в месяц, редко 10-12. Я, с высшим образованием, учёной степенью и неплохим опытом работы, получаю 3800 рублей. Поэтому я работаю ещё охранником, и продаю диски, и ещё участвую в татарском национальном театре. Вот такой у нас в Марийской республике уровень жизни (Рамай Юлдаш последние годы проживает в Мари Эл – прим. ред.).

 — В чём выражается современная национальная политика Москвы?

 — В советские времена была тенденция – всех хотели сделать «советскими людьми». Сейчас, кажется, продолжают продвигать «россиянскую» идентичность. А я спрашиваю респондентку: национальность? Мари. Родной язык? Русский. Дочь – замужем за русским, ребенок уже записан русским. Это плавильный котел. Нет национальных гимназий, предмет марийский язык преподается как факультатив. Мизерное финансирование мероприятий – все делается только на нашем энтузиазме. В республике таких, как мы, мало – везде апатия, везде безразличие…

Между тем, ревизия истории и дискуссии по поводу животрепещущих моментов прошлого стали одним из популярнейших видов досуга для жителей бывшего СССР. Среди популярных исторических книг на полках магазинов, среди телешоу и пиар-продуктов попадаются подчас чудовищные с точки зрения историка вещи. «СП» попросила прокомментировать сложившуюся ситуацию профессора, доктора исторических наук Сергея Волкова, который попутно разъяснил, насколько обоснованно считать Россию преемницей Золотой Орды:

 — Ваше отношение к прошедшему телемосту между Казанью и Киевом?

 — Сама конфигурация этого телемоста – татары и украинцы – говорит о содержании этого разговора. Там ещё имеются прекрасные нестыковки – если татары говорят, что империя в виде Орды была не так плоха, как её малюют, то почему тогда плоха Российская империя? В целом, конечно, это забавно, хотя я и не вникал в подробности.

 — Насколько это специфика именно нашего времени – обращаться к историческим аргументам в политических, идеологических целях?

 — Исторические аргументы всегда использовались в текущих политических и идеологических целях. Традиционно они использовались, чтобы обосновать какие-то материальные вещи: легитимность режима, право на владение территориями… Такие вещи были всегда. Вообще-то история часто бывает первым и главным аргументом в политике.

Например, в Китае и Японии практика принятия государственных решений вообще была немыслима без исторического обоснования. Ведомство, разрабатывающее государственные указы, в империях Дальнего Востока было очень тесно связано с архивно-историческим ведомством – а часто это были вообще одни и те же чиновники. Всякий указ, всякая управленческая акция должна была обосновываться историческими примерами. Основной вопрос был – как то или иное решение соотносится с традициями.

Но такие случаи, чтобы что-то бывшее в реальности объявлялось не бывшим – такого до последних десятилетий не было. Это свойство идеологизированного, массового общества. Общества, где требуется воздействовать на массы, а не на конкретных людей, членов элиты. Раньше никогда никому не приходилось отрицать факт событий, которые объективно имели место. А теперь «промывание мозгов» стало необходимостью.

 — Что вы можете сказать о тезисе, что российская государственность – это наследие Золотой Орды?

 — В доордынское время Киевская Русь мало чем отличалась от современных ей европейских государств. А Орда, конечно, оказала определенное влияние на московскую государственность, это безусловно. Ордынский след в системе управления Россией четко ощущается в XIV, XV, XVI веках.

Но в дальнейшем московская государственная традиция была сломана реформами Петра Первого. Сломана совершенно сознательно. Такие вещи всегда, я уверен, делаются сознательно. И, начиная с рубежа XVIII века, говорить об управленческом наследии Орды сомнительно.

Некоторые элементы «имперскости», которые многие считают унаследованными от Орды, на самом деле обусловлены не управленческими традициями, а просто масштабами управляемой страны. Огромной, к тому же постоянно экстенсивно расширяющейся. А специфически «ордынские» элементы были, повторю, сознательно сломаны в ходе реформ начала XVIII столетия.

 — Но ведь, говорят, западничество началось не с Петра, а еще с его отца – Алексея Михайловича…

 — Алексей Михайлович не то чтобы начал поворот к западничеству. Вряд ли он вообще мог размышлять в таких категориях. Скорее, в царствование Алексея Михайловича начала чувствоваться насущная необходимость привести государственные институты и установления в соответствии с более успешными практиками. И это делалось, но делалось очень медленно. И если бы не радикализм Петра, то Россию ждала бы участь Ирана, например – этакой полуколонии при передовых европейских державах.

 — Способен ли, по-вашему, исторический ревизионизм породить общественные потрясения?

 — На самом деле, думаю, не способен. С одной стороны – плохо, что публика мало интересуется историей. С другой стороны – это и хорошо, потому что подобные поползновения не могут сейчас пустить корни настолько широко, чтобы изменить общественное сознание. Как шло всё, так и идет, кто бы что ни думал.

Те полки с исторической и квазиисторической литературой, которые есть в любом крупном книжном магазине – они влияют, на самом деле, на сознание лишь небольшой «исторически озабоченной» части публики. Этих людей – тех, которые задаются подобными вопросами – совсем немного, процента три от всех читателей. А из тех, кто задаётся – далеко не все поддерживают скандальные версии.

Так что – какое влияние могут исторические дискуссии оказать на ход событий? В общем, почти никакого, и слава Богу.