«Они не коммунисты», или Почему Джанни Родари отказался писать книгу о Советском Союзе

Летом 1969 года Джанни Родари пригласили в Москву на фестиваль детских фильмов. Книжки итальянского сказочника-коммуниста были популярны в Советском Союзе. Писатель часто приезжал сюда, встречался с детьми и молодежью…

— Я не люблю ездить сам, — говорил он и обычно брал с собой жену Марию Терезу и дочку Паолу.

В аэропорту Родари встретил поэт Сергей Михалков. Сев в его машину, 12-летняя Паола увидела в салоне длинную палку.

— Что это такое? — спросила.

— Это резиновая палка, подарок московской милиции.

Для Паолы, дочери искреннего коммуниста, полицейская палка был символом насилия капиталистической власти над трудящимися. Она не знала, что советская милиция любила Михалкова за стих о симпатичном великане — милиционере дяде Степе.

Когда Джанни появился на фестивале, зал Дворца пионеров взорвался аплодисментами. Из всех членов жюри только его так встречали. В СССР сказки Родари издавали миллионными тиражами. Советские дети знали их наизусть. В Италии у писателя такой славы не было и зарабатывал на хлеб фельетонами для вечерней газеты «Паезе сэра».

На родине на сказочника обратили внимание только в 1973-ем после выхода его «Грамматики фантазии». Это была первая книга, какую Родари адресовал родителям. Опираясь на свой многолетний опыт преподавания в школе, описал в ней оригинальную методику развития творческих способностей у детей.

В 1979-го руководство советского издательства «Прогресс» опять предложило писателю приехать в Союз. После путешествия по стране он должен был написать позитивную книгу о советском образе жизни. Родари принял приглашение. Новое произведение решил посвятить советской школе. В октябре направился на Северный Кавказ собирать материалы. Вернулся в Москву через три месяца и сразу же позвонил своему другу — 62-летней Юлии Добровольской, которая переводила его произведения на русский.

— Можно я приеду сегодня?

— У меня в тот день был семинар для молодых переводчиков при Союзе писателей, — вспоминала она. — Но я вовремя сориентировалась: «Приходи в шесть вечера, у меня будет молодежь, ты их осчастливишь!»

На встрече было человек 20. У Джанни был болезненный вид, жаловался, что все время мерзнет. Сел за стол и начал рассказывать о том, что пережил за три месяца. Проговорил несколько часов. Он увидел советскую действительность изнутри. Слишком грустной показалась ему картина советской школы и детей в ней.

— Я стоял на голове, чтобы расшевелить их, но так и не сумел — они сидели, как будто замороженные.

Когда Джанни закончил рассказ, Юлия спросила его, будет ли писать он книгу.

— Ни за что! Хотя у меня за три месяца собралась куча заметок.

После смерти сказочника их опубликовала его жена Мария Тереза под заглавием «Игры в СССР». «Что я не терплю, то это двоедушной, очевидной легкости, с которой здешняя молодая интеллигенция живет двойной жизнью, — писал он, итальянский коммунист, об увиденном в Советском Союзе. — Их можно понять, только если учесть, что раздвоение личности у них с детства и является массовым. Но какая же это большая ошибка — постоянно играть, как на сцене. Понятно одно: они не коммунисты и ведут себя не как коммунисты».

По возвращении в Италию у Родари начались проблемы с кровообращением и сосудами ног. Дали о себе знать тяжелый климат в СССР и пережитый стресс. Врачи настаивали на операции. Узнав о несчастье с Джанни, Юлия Добровольска приехала его поддержать.

— Боишься? — спросила она писателя в канун операции.

— Очень. Боюсь, что не вернусь. Дайте напоследок выкурить сигарету.

Родари умер на операционном столе.