«72 девственницы ждут меня в раю». Интервью с террористом-смертником

The New Times удалось получить от пакистанских властей разрешение взять короткое интервью у арестованного террориста — 20-минутная встреча с ним состоялась на одной из конспиративных квартир пакистанской разведки.

Их не видно невооруженным глазом, но они всюду: нет в Пакистане места, где бы вы находились в полной безопасности от «воина джихада», одержимого идеей подорвать себя вместе со всеми остальными. Со всех сторон — и с правительственных трибун, и на уличных митингах — смертников осуждают и проклинают: ведь в исламе самоубийство — один из величайших грехов. Но они идут на смерть снова и снова, унося с собой жизни сотен ни в чем не повинных людей. Что движет ими? Вот на этот вопрос и хотел автор получить ответ от террориста. 

Асад оказался спокойным, сдержанным на эмоции молодым человеком, на вопросы отвечал прямолинейно и без запинок, что среди его ровесников встречается довольно редко.

«Не называйте нас смертниками»

 — Почему вы, смертники, взрываете невинных людей?

 — Не называйте нас смертниками. Мы не смертники. Мы федаины (борцы за священную свободу), и мы боремся против величайшего зла нашего времени. И потом, мне хотелось бы знать, кого вы называете «невинными людьми»? Мы не считаем невинными тех, кто не ведет джихад.

 — Но ведь среди ваших жертв есть и ваши единомышленники, те, кто считает, что нужно уничтожить США и Израиль?

 — Тогда почему они не в Мираншахе?* * Город на северо-западе Пакистана, в регионе Северный Вазиристан, традиционно считающийся оплотом исламского движения «Талибан».Или где-то еще, где нашим амиром провозглашен джихад?** Амир, или эмир, — повелитель, вождь, лидер. Первоначально у арабов амирами называли полководцев.Единомышленники — это наши братья и сестры, которые сражаются бок о бок с нами.

 — Ты из Мираншаха?

 — Нет, я из Пенджаба. В Мираншахе проходил военную подготовку.

 — Сочувствие тебе и твоим друзьям знакомо?

 — Мы не сочувствуем тем, кто не с нами. Присоединяйтесь к нам — и мы сделаем вас свободными. Эту мысль я хочу донести с вашей помощью до всех людей.

 — Значит, по-твоему, в Пакистане нельзя назвать невинным никого из тех, кто сейчас не в Мираншахе или где-то еще, где провозглашен джихад?

 — Никого. Если наш амир приказывает нам убить какого-то конкретного человека, лидера или группу лидеров, мы подорвем себя, чтобы уничтожить цель и сотни людей вокруг нее. Приказ есть приказ.

Путь к Аллаху

 — Сожалеешь ли ты о чем-нибудь?

 — Я ни о чем не сожалею и сожалеть не буду. Я моджахед и хочу одного: принести себя в жертву на пути к Аллаху, об ином и не думаю. Аллах простит все. А если вместе с нами вдруг умрут случайные люди, они тоже отправятся на небеса — и в раю мы снова станем братьями.

 — У тебя есть братья, сестры? Знают ли они о твоих взглядах, согласны ли с тобой?

 — У меня девять братьев и сестер. Они знают о моих взглядах, но они против того пути, по которому мы идем к цели. Они говорят, «это крайний путь». Но мне все равно, что они думают: если брошен клич джихада, все, кто с тобой не согласен, — враги.

 — Но ведь, согласно исламу, то, что ты делаешь, запрещено Аллахом. Об этом говорят многие исламские богословы…

 — Богословы, о которых вы говорите, так же виноваты, как и все остальные, они сотрудничают с Америкой. Их мнение для нас ничего не значит. Они продажны, невежественны и глупы.

 — Если ты не веришь этим богословам, то, наверное, есть другой богослов, который вынес фетву,**Фетва — решение по какому-либо вопросу, принимаемое специалистом в области исламского права.разрешившую тебе вести джихад. Разве не так?

 — Так.

 — Ты не можешь назвать имени этого богослова?

 — Его имени я не знаю, а если бы и знал, то все равно бы никому не сказал. Но фетва, вы правильно сказали, существует… Любой богослов, который настроен против «Талибана» или проповедует против «Талибана», должен умереть.

Тайные силы

 — Если тебя освободят, снова попытаешься взорвать себя?

 — Я обязательно сделаю это снова, если на то будет воля Аллаха. А если опять не получится, попытаюсь снова и снова, чтобы отомстить этому правительству и всем, кто не с нами. И если мой амир скажет мне сделать это с моей семьей — я сделаю и это. Я не пожалею никого, потому что поклялся на Коране выполнять приказы амира. Вы, люди, не понимаете, насколько далеко простираются корни джихада. Есть тайные силы, они служат нам, а мы ценим их. Так что скоро меня выпустят из тюрьмы. Вот увидите!

 — Тайные силы — в Пакистане?

 — В Пакистане, везде!

 — Ты женат?

 — Нет. У меня нет времени на подобные вещи. Но я знаю, что если мне удастся подорвать себя ради выполнения нашей миссии, то 72 девственницы будут ждать меня в раю. Кому нужна одна женщина?

*****

Андрей Серенко, ведущий эксперт российского Центра изучения современного Афганистана (ЦИСА):

Юный террорист, который поделился с журналом особенностями своего мировоззрения, скорее всего, принадлежит к группировке Серажуддина Хаккани, сына известного полевого командира времен войны в Афганистане, впоследствии ставшего одним из лидеров афганских талибов, — Джелалуддина Хаккани. На совести «учеников» Хаккани — 95% всех терактов в Пакистане.

Вся инфраструктура группировки (медресе, лагеря военной подготовки и т.д.) находится в Южном и Северном Вазиристане — пакистанских районах близ границы с Афганистаном. Это самая радикальная группировка, отказывающаяся от переговоров даже с умеренными талибами. Но при этом за ней тянется длинный шлейф слухов о ее связях с пакистанской разведкой, для которой важен контроль над талибами, а не победа над ними. Потому что талибы — проверенный временем инструмент хитроумной политической игры Исламабада против Кабула. Не то чтобы Пакистан не хочет мирного и стабильного Афганистана.

Главное — на каких условиях мир. Ведь афганский президент Хамид Карзай уже обмолвился насчет урегулирования «территориальной проблемы», а это означает желание пересмотреть границу с Пакистаном, так называемую линию Дюранда. Но для Исламабада это неприемлемо, как и активизация связей между Кабулом и Дели. Так что определенные «тайные силы» в Пакистане действительно ставят на талибов.

Другое дело, что эта игра спецслужб может возыметь эффект бумеранга. Недавно произошел показательный инцидент: в ответ на очередную вылазку талибов авиация НАТО совершила налет на базы боевиков в Пакистане. Американцы, похоже, готовы перенести боевые действия на пакистанскую территорию: стало ясно, что без разгрома головной инфраструктуры талибов в Пакистане война в Афганистане будет длиться вечно. Такого поворота событий пакистанская разведка явно не ожидала.