Эдуард Лимонов — человек-загадка международного масштаба

Эдуард Лимонов — один из самых загадочных людей в российской политике. Человек, который выбивается из любых схем и привычных представлений. Собственно, таких вообще не бывает и не может быть в политике, а он есть…

Эмигрант, выступавший против Сахарова, запертого в СССР. Репатриант, вошедший в какой-то немыслимый «теневой кабинет» Жириновского в качестве директора Всероссийского бюро расследований. Основатель Национал-большевистской партии, ныне запрещенной. Яростный борец с прибалтами и казахами, чеченцами и молдаванами, отколовшимися от империи или возмечтавшими о том.

Диагноз ясен, не правда ли? И в соответствии с этим диагнозом Эдуарда Вениаминовича надо записать в провокаторы, предполагая, что завербован он был еще до отъезда на Запад. В эту схему хорошо вписывается и его нынешняя истерика, связанная с «предательством» Людмилы Алексеевой и других правозащитников, для которых мирный, цивилизованный протест важнее личных амбиций. Раскалывая и унижая оппозицию, Лимонов выглядит человеком, ревностно, артистично выполняющим задание власти.

Собственно, если бы речь шла о ком-то другом, то и сомнений бы не было: казачок засланный. А с Лимоновым этот номер почему-то не проходит. Тягостные подозрения сохраняются, но в отношении к нему все же преобладают другие чувства. Уважение, досада, непонимание. Загадочный человек, я же говорю.

Провокатор? Однако в тюрьме и в лагере чуть ли не за попытку оккупации Казахстана он отсидел всерьез и вышел несломленным: для провокатора это как-то нетипично. Но взбесившую власть Стратегию-31 придумал действительно он, Лимонов, и подставлялся под омоновские дубинки тоже он, автор «Великой эпохи». При том, что по большому счету, если слова в русском языке еще имеют какой-то смысл, у него с нынешней властью особых расхождений быть не должно. А с правозащитниками противоречия должны быть самые непримиримые. Поскольку национал-большевизм в его вегетарианском виде — это и есть политика так называемых путиных, сечиных и сурковых.

Тем не менее до недавнего времени он находился в одних рядах с Касьяновым, Каспаровым, Алексеевой, Немцовым. А у собирательного Суркова вызывал улыбку презрения, за которым угадывалась ненависть. Странно, не правда ли?

Пытаясь разгадать эту тайну, можно предположить, что стилистические, как их назвал писатель Синявский, разногласия с властью куда серьезней политических. Во всяком случае, для писателя Лимонова, которому смертельно скучен буржуазный, воровской, неповоротливый национал-большевизм Кремля. И он противопоставляет ему свой — героический, чегеваровский, троцкий, сталинский. Веселый такой и живой, если вообще выкинуть на свалку все учебники истории и забыть о том, сколько мальчиков и девочек из НБП уже расплатились за него здоровьем, свободой, а то и жизнью. И если опять-таки забыть о том, что гроза Назарбаева Лимонов реально отсидел срок за свои стилистические пристрастия к хранению оружия, а обвинялся еше и в создании незаконных вооруженных формирований. То есть буквально воплотил в жизнь давний свой лозунг: если не про Сталина с Берией, то про ГУЛАГ уж точно.

Взрослые, искушенные политики такого себе не позволяют. Они могут просчитаться и угодить под танк, как Руцкой с Хасбулатовым, но в детскую войну с казахами играть не станут. Такое может позволить себе разве что семилетний ребенок, но кто ж пустит ребенка в политику?

Дитя должно дожить до 67 лет — и остаться ребенком. Седым, бородатым, в очках, но — честным и правдивым, тщеславным, капризным и смелым до безумия. Если принять это за данность, то становятся хоть немного понятны речи и поступки Лимонова, его диковатые шалости и смертельные обиды.

Это игра, но, как в детстве, очень серьезная. Игра в войну — от Сербии до Казахстана. Игра в революцию — то в одних рядах с просвещенным фашистом Дугиным, то с леваками, а то на Триумфальной площади. Игра в политику. Жестокая, самолюбивая, с неутоленным желанием всегда быть первым и неумением это чувство скрыть, чему тайные честолюбцы научаются лишь в зрелом возрасте. А он так и не дорос.

Со стороны посмотреть — какой-то детский сад. «Я обвиняю!» Понимаете, он придумал Стратегию-31, а злые дяди и тети, правозащитники и правозащитницы, у него эту игрушку украли. И сами пошли в нее играть.

Взрослый человек не стал бы так подставляться. Взрослый человек мог бы вспомнить о том, что лозунг «Уважайте свою Конституцию!» придумали диссиденты в 60-е годы прошлого столетия, но никому из них, включая Алексееву, и в голову бы не пришло приватизировать все выступления в защиту Основного закона. Наоборот: правозащитная этика всегда подразумевала щедрость и благодарность всем, кто отваживался выйти на площадь. Ибо авторского права на мужество или лозунг в этой среде не существовало по определению.

Неудивительно, что идеи Лимонова, эта замечательная пародия на свежий михалковский национал-большевизм (если пародия может публиковаться задолго до появления самого объекта), так привлекают юные сердца и вызывают такую оторопь у взрослых. Ребенок талантлив, даже гениален, но что он делает в первом часу ночи в гостиной, где собрались приличные немолодые люди? Загадка, и даже убедительные с виду объяснения типа «он награжден каким-то вечным детством», которые я тут пытался привести, тоже по сути ничего не объясняют. Ясно только, что Эдуарду Вениаминовичу поздно взрослеть и принимать его следует таким, какой он есть. «Моя служба безопасности — опытные ребята», — пишет он, страшно гордясь, и тут хочется рассмеяться от души, но что-то мешает, какой-то комок в горле. Свое-то детство давно кончилось и никогда не вернется.

Автор: Илья Мильштейн