Молодые россияне, находящиеся в религиозном поиске, обращаются к исламу

Рустам Сарачев, житель Альметьевска, в 2006 году впервые переступил порог мечети, повествует корреспондент Washington Post Уилл Ингланд. «Ему было 17 лет, он болтался без дела и был, как сам утверждает, хулиганом», — пишет автор. Войдя в мечеть, Сарачев сделал первый шаг к участию в активном возрождении ислама в Татарстане — процессе, который черпает особую энергию из усилий молодежи. «Сарачеву было два года, когда распался СССР, — отмечает автор. — Вся его жизнь — эра катаклизмов, разрушения старого мира, войны с мусульманами в его стране и за границей».

Сарачев и его ровесники обретают в мечети альтернативную власть и присоединяются к глобальному сообществу мусульман, сотрясаемому сильными страстями. «В мечети они узнают, что Аллах наказывает иракцев за ересь. Узнают, что теракты 11 сентября были совершены американскими агентами или, возможно, чьими-то еще для того, чтобы спровоцировать войну с мусульманами. Но также они узнают, что те, кто хочет отправиться воевать в Афганистан или Пакистан — а через Альметьевск проезжали молодые люди, лелеявшие такие планы, — ошибаются. Пока не время. Они нужны исламу здесь, в России».

На взгляд автора публикации, этих людей толкнули к религии не политические причины — «иначе российские власти давно бы подвергли мечеть гонениям». Сарачев пришел в мечеть не потому, что негодовал, а потому что искал выход из бессмысленности жизни. Он вспоминает, что в мечети была одна молодежь и что его впервые в жизни встретили так гостеприимно. Сарачев стал посещать мечеть и постепенно бросил пить, осознал, что мусульманин должен побеждать демонов, которыми кишит мир, говорится в статье.

Сарачев — татарин, но понимает ислам не так, как его предки. После распада СССР в Татарстане появились арабские проповедники, распространяющие более суровое, простое и пуританское течение ислама. «Здесь оно укоренилось и сильно импонирует молодым людям, которых, как и Сарачева, привлекает его упорядоченность, набор правил и чистота», — пишет автор.

Альметьевск, город с 150-тысячным населением, находится в четырех часах езды от Казани. «Здесь молодых татар приводит к исламу не тяжелое материальное положение (нефть и газ принесли сюда процветание), а духовная нищета в стране, где все институции, от школ до больниц и милиции, пронизаны цинизмом и коррупцией », — продолжает Ингланд. Первое время родители были недовольны тем, что Сарачев уверовал и отверг их культуру. Но постепенно их отношение изменилось, когда они увидели, что он бросил пить. В этом году родители впервые дали ему денег на покупку жертвенной овцы. После обряда Сарачев ушел счастливый. Имам мечети, Наиль бин Ахмад Сахибзянов, тоже ушел счастливый: в нынешнем году в Альметьевске было совершено самое крупное жертвоприношение.

«Сахибзянову 53 года, он получил религиозное образование при советской власти, в Узбекистане. Он говорит, что отделывался от агентов КГБ, которых тогда внедряли в религиозные учебные заведения, говоря им то, что они хотели слышать. Из его слов можно сделать вывод: слова человека необязательно отражают то, что у него на душе», — пишет автор.

«Сегодня Сахибзянов говорит, что его цель — помочь татарам вновь обрести их традиционную религию. Да, в 1990-е годы он учился в Саудовской Аравии, да, школа, которой он руководит, использует учебную программу из Саудовской Аравии. Но, естественно, он разделяет учение ханафизма — традиционного для татар течения ислама, говорит Сахибзянов. Иначе его школа лишилась бы лицензии», — говорится в статье.

В Казани у Сахибзянова есть противники. «Они говорят, что его ислам только называется ханафизмом, а в остальном содержит отличительные черты своего салафитского, арабского происхождения», — пишет газета. Ректор Российского исламского университета в Казани Рафик Мухаметшин назвал Альметьевск «центром исламского радикализма в России» и самым опасным местом в стране.

«И все же ислам привлек Сарачева, в том числе, тем, что обещал простое семейное счастье», — пишет газета. Его друзья по мечети — женатые люди, у них есть работа и собственные автомобили. «Сарачев хочет жить как добропорядочный, уважаемый человек и считает, что путь к этой жизни лежит через ислам. Это вовсе не радикализм. Но Сарачев понимает с некоторой тревогой, что для него ислам этим не ограничивается. Верить нелегко, требования высоки. У ислама есть могущественные враги — не только неверные, воюющие с мусульманами, но и нечистый дух, живущий в каждом человеке», — пишет газета. Сахибзянов говорит пастве, что борьба идет между верой и разумом, и мусульманин должен выбирать веру.

В мечети Сарачев узнал, что молиться предкам — страшный грех и что быть мусульманином важнее, чем быть татарином. «Он знает, что российские спецслужбы не любят ислам, так как отвергаемые мусульманами алкоголь и табак — это крупный бизнес. Он знает, что эти спецслужбы страшатся дня, когда к исламу обратятся все», — пишет газета. Между тем предки Сарачева пили на свадьбах пиво и часто молились о заступничестве своим предкам. Можно ли считать их мусульманами? Над такими вопросами Сарачев пока лишь начинает задумываться, но рад, что ислам помогает ему найти ответ. «Пророк показал людям все: и как ходить в туалет, и как управлять государством», — говорит он.

Но пока Сарачев не во всем разобрался. В прошлом году у него появились знакомые, которые, видимо, изучали ислам по интернету. Они звали его воевать с американцами в Афганистан. Имамы сказали Сарачеву, что такие люди — «как пена на воде: пены много, но толку от нее нет».

Сахибзянов говорит: все мусульмане знают, что принадлежат к общине, которая должна себя защищать. Но уезжать из Татарстана на войну в другие страны неправильно: «Они нужны здесь». «Имам — мудрый штурман, ведущий свой корабль в океане потенциально-враждебной культуры. Он говорит, что ислам — миролюбивая религия, насилие — грех и дело Рустама Сарачева и других молодых мусульман — продолжать учиться, все глубже верить в чистоту и уникальность ислама. И тогда таких людей будет становиться все больше», — заключает автор.