Европа: ползком на Восток

В Праге состоялся расширенный саммит Евросоюза, на котором была принята программа «Восточное партнерство». Суть ее в том, что ЕС будет помогать шести странам бывшего СССР (Грузии, Украине, Армении, Азербайджану, Молдове и Белоруссии) развивать

В Праге состоялся расширенный саммит Евросоюза, на котором была принята программа «Восточное партнерство». Суть ее в том, что ЕС будет помогать шести странам бывшего СССР (Грузии, Украине, Армении, Азербайджану, Молдове и Белоруссии) развивать демократические институты.

План «Восточное партнерство» еще в преддверии саммита вызвал резкую критику со стороны России, но события в Праге показали, что опасения Москвы были неоправданны. Дело не в том, что Евросоюз вдруг внял «реву медведя» и решил со своей демократией в чужой огород не соваться. Просто если принять за отправную точку мнение российского руководства о том, что «Восточное партнерство» – это очередной «дранг нах остен» («натиск на Восток»), то следует признать, что подготовлен он из рук вон плохо.

Во-первых, выделенные средства в государственных масштабах просто смехотворны: 600 млн евро на 6 бывших советских республик до 2013 года. Этого было бы мало даже в благополучное время. Что же говорить о временах финансового кризиса, когда одна только Украина вдруг нежданно-негаданно оказалась на грани банкротства? Как сказал Остап Бендер, «эти деньги не спасут отца демократии». На тот же «Средиземноморский союз», к примеру, было выделено 16 млрд. Причем, если средиземноморцы уже работают над конкретными проектами, «восточные партнеры» вынуждены утешаться обещанием встретиться в июне для разработки «общей платформы».

Вторая причина, по которой России не стоит волноваться из-за «Восточного партнерства» –  программа, толком не начавшись, успела внести раздор в ряды самих европейцев. С одной стороны, на саммите в Праге зияли своим отсутствием руководители почти всех стран Западной Европы – исключение составила разве что канцлер Германии Ангела Меркель, которая считается одной из соосновательниц программы. Когда от участия во встрече отказался премьер-министр Великобритании Гордон Браун – устроители саммита, чехи, это поняли: правительство Ее Величества традиционно не слишком сильно интересуется Восточной Европой, предпочитая распространять демократию в странах своего традиционного влияния – к примеру, в Индии и Пакистане.

Когда вежливый отказ прислал испанский премьер Хосе Луис Сапатеро – это также было воспринято с пониманием: у испанцев сейчас, увы, слишком много собственных проблем, чтобы успевать интересоваться еще и чужими. Но вот отказ французского президента Николя Саркози чешское руководство восприняло как оскорбление: в конце концов, когда год назад с блеском и треском он основал свой «Средиземноморский союз», именно чехи первыми поднялись на защиту его идей от критики со стороны немецкого и британского руководства. Теперь же Саркози отказал «Восточному партнерству» в поддержке, подозревая, что вся эта программа была задумана как своего рода противовес его детищу – «Клубу Мед» (так европейские журналисты прозвали «Средиземноморский союз»).

Но даже этим досадным недопониманием не исчерпывается длинный список проблем, окружающих еще толком не родившееся «Восточное партнерство». Выступая с торжественной речью по поводу запуска новой программы, чешский премьер-министр Мирек Тополанек подчеркнул, что расценивает участие в ней шести стран бывшего Советского Союза как своего рода первую ступеньку на их пути в Евросоюз. В этом его поддерживают также руководители Польши и стран Балтии, однако нужно было видеть неподдельное изумление на лице Ангелы Меркель, когда она услышала перевод выступления Тополанека. В тот же день канцлер поспешила объяснить в интервью, что лично она считает программу «Восточного партнерства», в создании которой принимала непосредственное участие, «началом политического диалога» с перечисленными странами и ни в коем случае не «путевкой в ЕС».

Внутренние разногласия европейцев по поводу новой программы смешались с проблемами, которые привезли с собой некоторые из «объектов» «Восточноевропейского партнерства». Большинство руководителей этих стран также не приехали на форум – по большому счету, на пражском паркете блистали лишь украинские «рабочий и колхозница» – Виктор Ющенко и Юлия Тимошенко. Президент Белоруссии Александр Лукашенко решил «не дразнить гусей» и прислал вместо себя министра иностранных дел в компании вице-премьера. Молдавский президент Воронин, хоть и не объявленный в Европе «персоной нон-грата», чешскую столицу визитом не почтил. Он до сих пор считает, что именно Евросоюз и, в частности, Румыния, повинны в недавних беспорядках в Кишиневе.

Особый «подарок» привезла грузинская делегация – жалобы на собственную оппозицию, в последнее время столь разбушевавшуюся, что на нее больше не действуют испытанные демократические методы, вроде резиновых дубинок и слезоточивого газа. Евросоюз, похоже, уже сообразил, в каком соотношении находятся демократия и Михаил Саакашвили, так что еврокомиссар по иностранным делам Бенита Ферреро-Вальднер вынуждена была в очень дипломатичных и обтекаемых выражениях пообещать разобраться с грузинскими делами и опровергнуть заявления о том, что за всем антиправительственным движением в Грузии стоит исключительно злокозненная Москва.

В целом учредительному саммиту «Восточного партнерства» было далеко до блеска и торжественности подобного парижского собрания годичной давности, на котором был учрежден «Средиземноморский союз». И если уж даже произведению Николя Саркози политологи прочат недолгую жизнь, то что говорить о плохо продуманной и еще хуже подготовленной программе, вышедшей из-под пера евробюрократов? Право, плохи дела тех, кто может всерьез опасаться подобного «марша на Восток». Избравшие подобный способ распространения демократии обречены на черепашью скорость.